Коран

(в данной главе использован текст книги Л.Климовича «Книга о Коране»)

Священная книга мусульманской религии называется Коран. По вероучению ислама, существуют два вида Корана: небесный (Коран-оригинал) и земной (Коран-копия). Небесный Коран никто не создавал, он был всегда. Он существует в единственном экземпляре и хранится под троном Аллаха. В то же время небесный Коран чудесным образом содержит в себе прямую речь Аллаха. Земной Коран существует во многих экземплярах. Но точной копией небесного Корана является только земной Коран на арабском языке. Содержание земного Корана Бог передал людям по своеобразной цепочке. Аллах диктовал содержание Корана ангелу Джабраилу, ангел - пророку Мухаммаду, Мухаммад в виде проповедей - своим ученикам. Ученики Мухаммада частично записывали проповеди Мухаммада, частично запоминали их и заучивали наизусть. После смерти Мухаммада при халифе Османе (644 - 656 гг.) был записан полный текст Корана.

Коран делится на 114 сур (сура с арабского - “глава”), суры делятся на части, которые называются аятами (аят с арабского -“чудо”, “знамение”). В случае цитирования Корана указывают через двоеточие суру и аят (например, 6:101 – сура №6, аят №101)

Самые древние из сохранившихся рукописей с текстами Корана датируются концом VII или началом VIII века, то есть относятся ко времени редакции, произведенной по поручению аль-Хаджжаджа. К ним примыкает и так называемый османовский (точнее, зейдовско-османский) список Корана, в течение столетий выдававшийся богословами за первоначальный, с которого якобы списывались копии. Согласно преданию, во время чтения именно этого списка халиф Осман был убит сторонниками его преемника, халифа Али. Османский список уже имеет диактрические значки (черточки, заменяющие, как обычно, в куфическом письме точки), но в нем еще нет других над- и подстрочных знаков, принятых в позднейшем арабском письме (хемза, медда, тешдид, сукун, краткие гласные). Беспристрастное исследование списка показало, что он не мог быть написан ранее конца первой четверти VIII века, или иначе, начала II века хиджры, то есть спустя полстолетия после смерти халифа Османа.

Вместе с тем нельзя не отдать должное тем, кто трудился над этим огромным древним манускриптом, переписывал и украшал его. Он исполнен на 353 листах толстого крепкого пергамента, с одной стороны гладкого и глянцевитого, желтого цвета, с другой - белого, в мелких морщинах. На каждом листе 12 строк, причем текст занимает значительное пространство - 50х44 см, а общий размер листов - 68х53 см. На месте 69 недостающих, вырванных или растерянных, листов - бумажные, имитирующие пергамент.

Каждый аят Корана отделен от другого четырьмя или семью небольшими черточками, при этом аяты разбиты на группы, отмеченные цветным квадратиком со звездочкой, в центре которой кружок с красной куфической буквой, цифровое значение которой обозначает число аятов от начала суры. Каждая сура отделена от соседней цветной полосой из узорчатых квадратиков или раскрашенных продолговатых прямоугольников. Названий суры не имеют, но все, за исключением девятой, начинаются с традиционного «бисмиллаха» - со слов «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного».

Уничтожение разноречивых списков Корана, а также записей, на основании которых они составлены, произведенное по указанию халифов, - наиболее серьезное препятствие при выяснении истории возникновения текста и редакций этой книги. В сохранившихся и распространяемых сейчас списках Корана есть лишь некоторые отличия, сводящиеся в основном к разному делению на стихи и другие разделы (например, джузы или сипары, всего 30), введенные для удобства чтецов. Общее число аятов в старейших списках Корана колеблется в пределах от 6204 (в басрийском списке) до 6236 (в куфийском, индийском и некоторых других списках); в общепринятых списках, размножаемых теперь типографски, обычно 6226 или 6238 аятов.

Каждого, кто впервые приступает к чтению Корана, поражают прежде всего постоянные нарушения в нем хронологической и особенно смысловой последовательности. Необычным кажется и то, что его суры расположены, как правило, не по их хронологии или содержанию, а по размеру. За немногими исключениями суры, как мы уже отмечали, начиная со второй, названной «Корова» («аль-Бакара»), расположены так, что по своему размеру к концу книги они все более уменьшаются. Если во второй главе 286 аятов, то в третьей - 200, в четвертой - 175, в пятой - 120 и т. д. В сурах 103, 108 и 110 всего лишь по три аята (в последней, 114-й главе шесть аятов).

Нелишне также напомнить данные современной науки - психологии и экспериментальной фольклористики, установивших, что человеческая память не гарантирует сколько-нибудь длительного сохранения незафиксированных текстов. Даже у профессиональных сказителей, в течение долгих лет исполняющих эпические произведения, обычно сохраняются лишь фабульная основа воспринятого и передаваемого ими, а также связанный с этой основой эмоциональный фон. Отсюда смутность и ограниченность представлений о времени и месте происходящего, композиционные, хронологические и т. п. смещения в текстах, дошедших через устные пересказы, или представляющие их позднейшую запись, доработку. Само собой разумеется, что возведение таких текстов к определенному реальному лицу часто носит весьма условный характер, а тем более, если это лицо, этот источник иллюзорный - «высшая неземная сила».

Однако когда такая запись, даже прошедшая несколько редакций, канонизирована и более тысячелетия как принята миллионами верующих за произведение «безавторское», боговдохновенное, несотворенный оригинал которого находится на седьмом небе, у вседержителя, то странно, не назвав определенной причины и не приведя соответствующей аргументации, выдавать ее за сочинение определенного лица, хотя бы оно одновременно считалось посланником (ар-расуль) этой высшей инстанции. Между тем именно так поступили с Кораном при его переводе на западноевропейские языки.

Вспомним также, как трудно давалось составление Корана, подготовка первого, а затем и второго его списка, как теперь пишут, «редакций», рассчитанных на то, чтобы удовлетворить ими всех мусульман, приверженцев разных течений, имевшихся в раннем Халифате. Несмотря на многие усилия, это достигнуто не было.

В чем же заключалась сложность?

По-видимому, прежде всего в необычности задачи, поставленной халифом: создать книгу, которая бы имитировала «слово Аллаха», хранимое на седьмом небе, а отнюдь не жизнеописание реального человека, проповедника, пророка, занятого вместе со своими соратниками и единомышленниками разработкой и распространением нового вероучения и даже войной с инакомыслящими. То, что материал, над которым работали люди, трудившиеся над составлением этого сочинения, как мы знаем, вскоре был уничтожен, сожжен, мешает восстановить картину этой работы с достаточной ясностью, и все же можно предположить, что получаемые ими записи во многом не подходили составителям «боговдохновенной» книги из-за своей заземленности.

Связь Корана со «священными» книгами иных религий Представлением, в значительной мере связывающим Коран с христианством и частично, через влияние Ветхого завета, с иудаизмом, является упоминавшееся нами учение о посланниках и пророках Аллаха. Сказания о них занимают около четверти Корана, обычно сопровождаясь обещаниями жестокой расправы с теми, кто не будет слушаться «вестников Аллаха». Исходя из имен пророков и посланников и отдельных черт их «жизнеописаний», обычно полагают, что едва ли не большинство сказаний Корана - всего лишь слегка измененные «биографии», заимствованные из более древних, чем ислам, чужеземных религий и их «священных книг». Действительно, в Коране содержатся рассказы о посланниках или пророках Аллаха, имена которых в большей или меньшей мере соответствуют именам библейских пророков, патриархов и иных персонажей. В их числе: Нух (Ной), Ибрахим (Авраам), Лут (Лот), Исхак (Исаак), Исмаил (Измаил), Иакуб (Иаков), Йусуф, Юсуф (Иосиф Прекрасный), Муса (Моисей), Харун (Аарон), Айюб (Иов), Дауд (Давид), Сулейман (Соломон), Илйас (Илия), Иса ибн Марйам (Иисус Христос, Иисус, сын Марии), и без имени: Ибн Марйам - Сын Марии. К ним в значительной мере искусственно притягивают и таких пророков, как Идрис, Зу-ль-Кифль, Худ (Гуд), Салих, Шухайб (Шохайб).

На самом деле едва ли не большинство пророков и посланников Аллаха имеют в Коране и у его мусульманских комментаторов «жизнеописания», во многом отличающиеся от соответствующих «жизнеописаний» в Ветхом или Новом заветах. К тому же разница между этими персонажами заключается далеко не в одних «жизнеописаниях». Примером может служить Иса, Иса ибн Марйам Корана, в котором нередко видят Иисуса Христа. Коран отрицает христианское учение об его «единосущности» с богом, как и вообще представление о «троице» (4:169). По Корану, «богу несвойственно иметь детей» (19:36). И «откуда у него будут дети», раз у него «нет подруги» (6:101; 72:3). Утверждая, что «мессия - сын божий», христиане, по Корану, «уподобляют себя неверным, бывшим прежде». Ибн Марйам, как говорит Аллах в Коране, «он - только раб, которому мы даровали милость и сделали его примером для сынов Исраила» (К., 43:57, 59). Этот же Иса ибн Марйам - пророк и посланник (расуль) Аллаха, предсказавший пришествие вслед за ним последнего посланника Ахмеда, под именем которого, согласно, мусульманским комментаторам, следует понимать Мухаммеда.

Выступая против почитания Иисуса Христа как «сына божия», дословно «сына Аллаха», Коран неосновательно приписывает подобное почитание также иудаизму. Читаем: «Иудеи говорят: Узайр (предположительно Ездра, автор ветхозаветной «Книги Ездры» и кодификатор Пятикнижия. - Л.К.) - сын божий», сын Аллаха (9:30). Но Коран все же выделяет христиан (как и иудеев), из общей среды многобожников. Желая оправдать положение, согласно которому Иса ибн Марйам учит «правильно» - он даже якобы был послан богом для «благовестия» о том, что после него придет пророк Мухаммед (Ахмед) и лишь его последователи извратили истинный смысл этой проповеди, Коран приписывает ему, мессии, следующие слова: «О сыны Исраила! Поклоняйтесь Аллаху, господу моему и господу вашему!» Ведь кто придает Аллаху сотоварищей, тому Аллах запретил рай. Убежищем для него - огонь, и нет для неправедных помощников» (К., 5:76). Считая христиан, как и иудеев, «людьми писания» («ахль аль-китаб»), надлежащим образом изложенного пророками и только позднее искаженного их последователями, Коран принимает на себя миссию исправления и этих извращений.

Арабы и евреи - семиты. В племенах тех и других еще в далекой древности возникло немало близких сказаний, мифов, легенд, имевших, однако, у каждого из них свои неповторимые черты. С этими общими и в не меньшей мере специфическими чертами двух самобытных народов, отраженными во всех сферах жизни, в том числе в их литературах и вероучениях, нельзя не считаться, обращаясь как к Библии, так и к Корану. Очень важны в этом отношении соображения, высказанные в переписке основоположников марксизма, относящейся к 1853 году. «Теперь мне совершенно ясно, - писал Ф. Энгельс К. Марксу около 26 мая 1853 года, - что еврейское так называемое священное писание есть не что иное, как запись древнеарабских религиозных и племенных традиций, видоизмененных благодаря раннему отделению евреев от своих соседей - родственных им, но оставшихся кочевыми племен. То обстоятельство, что Палестина с арабской стороны окружена пустыней, страной бедуинов, объясняет самостоятельность изложения. Но древнеарабские надписи, традиции и коран, а также и та легкость, с которой распутываются все родословные и т. д., - все это доказывает, что основное содержание было арабским или, вернее, общесемитическим, так же, как у нас с «Эддой»[«Эдда» - собрание мифологических и героических сказаний и песен скандинавских народов; сохранилась в двух вариантах, относящихся к XIII веку. Песни «Эдды» отразили состояние скандинавского общества в период разложения родового строя и переселения народов. В них встречаются образы и сюжеты из народного творчества древних германцев (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 28. Примечания, с. 607).] и германским героическим эпосом»[Там же, с. 210.].

Естественно, что сказания об одних и тех же или близких по имени и «жизнеописанию» персонажах, безотносительно к тому, имеют они исторических прототипов или нет, сложившиеся у народов, родственных по происхождению, но затем разошедшихся и проложивших каждый самостоятельный путь развития, могут быть во многом несхожими. И если у одного из них то или другое сказание записано раньше, а у другого - позднее, то несправедливо, сравнивая их, отдавать первенство тому, у которого оно зафиксировано в более раннее время. Объективное изучение, казалось бы, должно исходить из равноценности любой версии, каждого варианта и выявлять, какой из них и чем обогащает это сказание или, напротив, обедняет его, что за национальный или племенной колорит в нем отразился, а не из того, какой из вариантов раньше записан. Последнее вместе с тем не означает, что время, обстоятельства и характер любой записи, как и родственной ей версии или варианта, не имеют значения. Однако, как это ни странно, при сравнении сходных эпизодов из книг, признанных в различных религиях священными, эти, казалось бы, логичные и гуманные требования, как правило, не принимались и не принимаются во внимание. При сравнении коранических сюжетов с библейскими за редкими исключениями эти элементарные условия игнорируются. Между тем они принимаются во внимание, когда речь идет об устном или письменном наследии других племен и народов, каждый из которых также имеет свой самостоятельный путь развития и язык которого принадлежит к одной из языковых семей (например, тюркской), к той или другой ее ветви.

Скажем, у узбеков, казахов, каракалпаков есть эпос о народном герое, богатыре, великане, «алпе» - «Алпамыш», «Алпамыс», «Алпамыс-батыр», каждая национальная версия которого глубоко самобытна, своеобразна, хотя имеет и некоторые общие черты. Однако никто не противопоставляет эти версии, не возвышает одну и не принижает другие, не судит о них, исходя из того, которая раньше записана. Серьезные исследователи не поступают так и в отношении эпоса ираноязычных народов - персов, таджиков, курдов, пушту и др.

Мотивы отношения, проявляемого к интересующим нас здесь произведениям племен и народов семитской ветви афразийской семьи языков (иначе называемой семито-хамитской), таким образом, находятся в значительной мере вне пределов науки. Они неидентичны и в оценке Корана в православии, католицизме и других направлениях христианства, а также в зороастризме и других культах. Правда, в христианских направлениях, как и у представителей иудаизма, сравнительно долгое время не было достаточной ясности, что за религия ислам и чему учит Коран. Весьма распространенным было представление о том, будто новая религия - еще одна христианская секта или ересь. Порой, правда, подобное заблуждение поддерживалось и в XX веке, например в изданиях Ватикана, исходивших из текущих политических соображений[Так, в 1932 г. теоретический журнал Ватикана «Civilta Cattolica» в пяти номерах напечатал четыре анонимные статьи, сравнивающие христианство и ислам. Во второй из них - «Ислам и христианство с точки зрения божественного откровения» - Коран выдан за ухудшенную версию Евангелия, а пророк охарактеризован «не как создатель новой религии, а как восстановитель древней веры патриархов и Евангелия Иисуса Христа» (Civilta Cattolica, 1932, 6. VIII, p. 242-244). Подробнее см.: Беляев Е. Ватикан и ислам (Приемы и цели современного католического «исламоведения»). - Антирелигиозник, 1932, э 23-24, с. 6-9.].

Поскольку вопреки содержащемуся в Коране утверждению, будто в нем нет противоречий (4:84), их в нем немало, в том числе по вопросам не только религиозного, но и законодательного характера, то для устранения этой «неувязки» еще в средние века была создана богословская теория «насх» («отмены»). Она делит все аяты Корана на «отменяющиеся» («насых») и «отмененные» («мансух») и насчитывает в нем 225 противоречий. Согласно этой теории, 40 сур Корана (то есть более трети всех глав) содержат отмененные аяты. Объяснение противоречий в такой несотворенной истине, как Коран, богословы ищут в его же аятах, в одном из которых сказано: «Когда мы отменяем какое-либо знамение (аят. - Л.К.), или повелеваем забыть его: тогда даем другое, лучшее того, или равное ему» (2:100). Характеризуя те или иные взгляды, содержащиеся в Коране, его мировоззрение, мы принимаем во внимание и эту теорию.

Итак, Коран - произведение большое и сложное не только по содержанию, но и по происхождению и истории его истолкования. И хотя со времени, к которому относятся старейшие части Корана, прошло почти 14 столетий, его взгляды, мировоззрение являются не безразличными для многих людей нашей эпохи, к ним обращаются представители разных стран и народов, далеко не во всем придерживающиеся одинаковых суждений и принципов.

Описание Аллаха в Коране

Уже начало первого из пяти «столпов» (аркан) веры в исламе - догмат о единстве (ат-таухид) бога, Аллаха - в известной мере выражено в 1-й суре «аль-Фатихе» - «Открывающей» Коран, относимой к мекканским. В семи аятах этой суры читаем: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Хвала - Аллаху, господу миров милостивому, милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, кого ты облагодетельствовал,- не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших» (К., 1:1-7).

«Господь наш - Аллах», - читаем в 41-м аяте 22-й суры и 12-м аяте 46-й суры Корана. «Разве ты знаешь ему соименного?» (К., 19:66). «Бог! - нет божества, кроме него, у него - прекрасные имена» (К., 20:7). «Он - Аллах, творец, создатель, образователь. У него самые прекрасные имена. Хвалит его то, что в небесах и на земле. Он - великий, мудрый!» (К., 59:24). «У Аллаха прекрасные имена; зовите его по ним и оставьте тех, которые раскольничают о его именах. Будет им воздано за то, что они делают!» (К., 7:179).

Эпитетов или, иначе, «прекрасных имен божьих» мусульманские богословы насчитывают большое число, некоторые - более тысячи, но большинство - 99, утверждая, что сотое имя - неизвестное, искомое, которое-де знали лишь немногие из избранников Аллаха, например пророки Сулейман и Иса ибн Марйам, силой сотого имени они якобы смогли совершить немало чудес. С перечнями и пояснениями этих 99 «прекрасных имен» в некоторых странах Ближнего Востока выходит немало книжек и даже художественно оформленных многокрасочных почтовых открыток. Богословами разработано особое «учение об именах божьих».

В Коране об этих именах читаем: «Скажи: «Призывайте Аллаха или призывайте милосердного; как бы вы ни звали, у него самые лучшие имена» (К., 17:110); «Он-первый и последний, явный и тайный, и он о всякой вещи знающ» (К., 57:3); «Он-Аллах... знающий скрытое и созерцаемое... царь, святой, мирный, верный, охранитель, великий, могучий, превознесенный... творец, создатель, образователь. У него самые прекрасные имена» (К., 59:22-24).

Он, Аллах, которому нет соименного - «живой» (40:67), «бессмертный» (25:60), «присносущий» (20:110, 3:1), «его не объемлет ни дремота, ни сон» (2:256). Он вечен: «Всякая вещь гибнет, кроме его лика» (К., 28:88), его существа. На земле никто не вечен, «всякий, кто на ней, исчезнет, и остается лик твоего господа со славой и достоинством» (К., 55:26-27). Он, бог, - причина жизни и смерти: «он оживляет и умерщвляет» (57:2, 2:260, 3:150), «он живит и мертвит» (7:158; 9:117 и др.). «Он изводит живое из мертвого, и мертвое изводит из живого. Он оживляет землю, после ее омертвения...» (30:18). «Поистине, Аллах - дающий жизнь зерну и косточке; изводит живое из мертвого и выводит мертвое из живого! Это вам - Аллах» (К., 6:95).

В 6-й суре с 95-го по 103-й аят излагается целая программа могущества Аллаха, которая, прежде всего, исходит из представления, будто весь окружающий мир своим существованием обязан его воле, и не труд человека - земледельца, садовника, скотовода, а Аллах обусловливает саму возможность выращивания зерна, плодовых деревьев, садов, размножения скота, получения хорошего урожая, всех богатств живой природы.

Аллах «выводит утреннюю зарю и ночь делает покоем, а солнце и луну - расчислением» (времени. - Л.К.) (К., 6:96). Аллах - он тот, кто весь мир устроил ради человека, его удобства. Так, «он... устроил для вас звезды, чтобы вы находили по ним путь во мраке суши и моря» (К., 6:97). «Он-тот, который низвел с неба воду, и мы (бог. - Л.К.) произвели благодаря ей рост всякой вещи (каждого растения. - Л.К.), мы вывели из нее зелень, из которой выведем зерна, сидящие в ряд (в колосе. - Л.К.); и из пальмы, из ее завязей, бывают гроздья (фиников, отяжелевшие. - Л.К.), близко спускающиеся (к земле. - Л.К.); выводим и сады из винограда, и маслину, и гранаты, похожие и не похожие (один на другие. - Л.К.). Посмотрите на плоды этого, когда они (наливаются, поспевают. - Л.К.) приносят плоды, и на созревание их! Поистине, в этом - знамения для людей, которые веруют!» (К., 6:99).

Читая такие аяты Корана, понимаешь, что они продиктованы или написаны в расчете на читателя, которому знаком растительный мир Аравии и смежных с нею стран. Вообще в Коране выразительно передано чувство природы и то, как внезапная перемена погоды, например, может влиять на настроение человека. Правда, эти картины, как правило, не развернуты, а нарисованы будто отдельными мазками, для неосведомленного читателя требующими пояснения. Картины эти обычно вызваны, если можно так выразиться, прикладными миссионерскими целями, стремлением воздействовать на тех, кто еще не поддался проповеди всемогущества Аллаха, доводам нового вероучения. А таких в то время было, по-видимому, немало, и вели они себя по-разному.

Так, одни из них, «когда говорят им: «Уверуйте, как уверовали люди!» - они отвечают: «Разве мы станем веровать, как уверовали глупцы?» Разве нет? Поистине, они - глупцы, но они не знают! И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: «Мы уверовали!» А когда остаются со своими шайтанами (обольстителями, проповедниками их старых культов. - Л.К.), то говорят: «Мы ведь - с вами, мы ведь только издеваемся». Аллах поиздевается над ними и усилит их заблуждение, в котором они скитаются слепо! Это - те, которые купили заблуждение за правый путь. Не прибыльна была их торговля, и не были они на верном пути!» (К., 2:12-15).

И вот в 16-м и 18-м аятах 2-й суры, продолжая эти увещевания и угрозы, Коран нашел уместным воздействовать на своего читателя или слушателя еще и образами, взятыми из наблюдения за людьми в необычных ситуациях. Прежде всего, за чувством растерянности, появляющимся у путника, который развел костер, осветивший окрестность, а внезапный ветер затушил его, оставив человека в мгновенно охватившем его мраке.

А вслед за этим, промолвив: «Глухие, немые, слепые, - и они не возвращаются», Коран добавляет еще образ странников ночью, в темень попавших, в грозу вымокших, ослепленных ярким блеском молний, а затем будто провалившихся в непроницаемый жуткий мрак и невольно остановившихся, боясь сделать еще хоть шаг. И вновь эта живая картина (или, вернее, канва, по которой ее можно воспроизвести) перебита и приглушена трафаретной для Корана фразой: «О люди! Поклоняйтесь вашему господу, который сотворил вас и тех, кто был до вас, - может быть, вы будете богобоязненны! - который землю сделал для вас ковром, а небо - зданием, и низвел с неба воду, и вывел ею плоды пропитанием для вас. Не придавайте же Аллаху равных...» (К., 2:21-22).

Так Коран и здесь подводит читателя к одному из главных доводов единства Аллаха как бога, которому «нет равных». Доказательством на этот раз служит семейно-родовой аргумент: у Аллаха нет семьи: нет отца, братьев, сына, жены, дочери, детей, откуда же быть «равному»? В памятнике, отражающем период краха первобытнообщинных отношений и установления классового общества, этот довод закономерен и логичен.

О том, что у Аллаха нет семьи, говорят в Коране не только люди, но и джинны - духи, демоны, созданные Аллахом; согласно мусульманским представлениям, раньше людей из «знойного» или «чистого», бездымного огня (15:27; 55:31). В суре 72 - «Джинны» по этому поводу читаем: «Скажи: «Открыто мне, что слушал сонм джиннов, и сказали они: «Поистине, слышали мы Коран дивный! Он ведет к прямому пути. И уверовали мы в него, и никогда не придадим мы нашему господу никого. И он... не брал себе ни подруги, ни ребенка. Говорил глупец среди нас на Аллаха чрезмерное. Мы думали, что никогда не будут говорить люди и джинны на Аллаха ложь... И мы думали, что никогда не обессилим мы Аллаха на земле, и никогда не обессилим его бегством. И мы, когда услышали про прямой путь, мы уверовали в него; а кто уверует в господа своего, тот не боится обиды и безумства. И среди нас есть предавшие себя Аллаху, и среди нас есть отступившие; а кто предал себя (принял ислам, покорность Аллаху), те пошли прямым путем, а отступившие - они дрова для геенны» (К., 72:1-5, 12-15).

О мусульманском дьяволе (Иблисе) сказано, что Иблис - ангел, ослушавшийся Аллаха и за это низверженный с небес и строящий козни людям. Это мусульманский сатана, шайтан. «Проклял его Аллах. И сказал он: «Я непременно захвачу от твоих рабов долю назначенную, и собью их с пути, и возбужу в них мечты, и прикажу им, и пусть они будут обрезывать уши у скота (будто им завладел другой хозяин), и прикажу им, и пусть они будут изменять творение Аллаха!» Кто берет сатану заступником помимо Аллаха, тот потерпел явный убыток! Он обещает им и возбуждает в них мечты. Но обещает им сатана только обольщение! У этих убежище - геенна, и не найдут они от нее спасения!» (К., 4:118-120).

Не раз в Коране утверждается, что Аллах знает все, что есть на небе и на земле, все тайное и явное. «Поистине, от Аллаха не скрыто ничто на земле и на небе» (К., 3:4). «Аллах лучше знает несправедливых! У него - ключи тайного; знает их только он. Знает он, что на суше и на море; лист падает только с его ведома, и нет зерна во мраке земли, нет свежего и сухого, чего не было бы в книге ясной (в Коране). И он - тот, который успокаивает вас ночью и знает, что вы добываете днем... Потом (после того, как завершился «назначенный срок» вашей земной жизни) - к нему ваше возвращение, потом он (на страшном суде) сообщит вам, что вы делали. Он - властвующий над своими рабами, и посылает он над вами хранителей («благородных писцов», записывающих добрые и злые дела и помыслы каждого: «Знают они, что вы делаете». 86:10-12. - Л.К.). А когда приходит к кому-нибудь из вас смерть, наши посланцы (наблюдая и ничего не упустив, завершив миссию невидимых лазутчик-овосведомителей. - Л.К.)... возвращены будут к Аллаху... О да, у него власть, и он - самый быстрый из производящих расчет!» (К., 6:58-62).

Таким образом, «всезнание», «всеведение» Аллаха не нейтрально: следя за каждым, он предпринимает и соответствующие меры воздействия-наказания или награды, обещает ничего не оставить без последствий. С помощью организованного им сыска, требующего огромного числа тайных ангелов-осведомителей, получив от них надлежащий отчет, Аллах намерен рассчитаться с каждым. «От него не утаится вес пылинки в небесах и на земле, и меньшее этого, и большее этого...» (К., 34:3). «Он совершенно знал вас и тогда, когда созидал вас из земли, и тогда, когда вы были зародышами в чревах матерей ваших» (53:33). «Мы, - говорит Аллах, - самый верный из счетоводцев» (21:48).

Зная жизнь каждого человека, каждой твари, Аллах, по Корану, знает и то, когда наступит «час» - последний, смертный час. «Поистине, у Аллаха ведение о часе: он низводит дождь и знает, что в утробах, но не знает душа, что она приобретет завтра, и не знает душа, в какой земле умрет. Поистине, Аллах - ведущий, знающий!» (К., 31:34). «Аллах знает, что несет всякая самка, насколько сжимаются и насколько увеличиваются утробы. Ведь всякая вещь у него по мере» (К., 13:9). Людей, животных - всех знает Аллах, ничто не скроет их чувств и намерений от него. «Ужели, - когда укрывают они сердца свои, чтобы утаиться от него, - ужели - в то время, когда закутываются они своими одеждами - не знает он того, что скрывают они, как и того, что показывают? Он знает внутренность сердец» (11:5-7). Еще Адаму, первому человеку, сотворенному Аллахом, «он сказал: «Разве я вам не говорил, что знаю скрытое на небесах и на земле и знаю то, что вы обнаруживаете, и то, что скрываете?» (К., 2:31). «Поистине, Аллах знает скрытое на небесах и на земле! Аллах видит то, что вы делаете!» (К., 49:18). Аллах «знает, что входит в землю и что выходит из нее; что нисходит с неба и поднимается на него» (К., 34:2). «Разве ты не видишь, что Аллах знает то, что на небесах и что на земле? Не бывает тайной беседы трех, чтобы он не был четвертым, или пяти, чтобы он не был шестым; и меньше, чем это, и больше, без того, чтобы он не был с ними, где бы ни были они. Потом сообщит он им, что они делали, в день воскресения: ведь Аллах о всякой вещи знающ!» (К., 58:8). По словам Аллаха: «Мы создали человека и знаем, что внушает ему душа его: мы к нему ближе его шейной жилы» (50:15). Объемля всех и все «своим знанием» (65:12), Аллах определяет «решение» судьбы каждого (40:12). Он заранее знает их поступки, за которые в дальнейшем с них же спрашивает и наказывает. Эта божественная «логика» давно вызывала немало недоумений, что нашло отражение во многих произведениях деятелей науки и литературы стран распространения ислама. Еще в первой половине IX века именно эти недоумения получили выражение в упоминавшемся нами рационалистическом течении мутализитов, сторонники которого учили о свободе человеческой воли и отрицали догматы о предопределении и несотворенности Корана. И хотя это течение вскоре было разгромлено, но критика догм и учений ислама не утихала, что отразилось, в частности, в народном творчестве на разных языках, например, на тех, на которых говорили и писали в Аббасидском халифате. Великий поэт и ученый Омар Хайям (ок. 1048 - между 1123-1131) родом из Нишапура (Иран), в одном из приобретших большую популярность четверостиший (рубай), обращаясь к Аллаху, писал:

Ты расставляешь западни на всех путях моих,

Грозишь убить, коль попадусь я вдруг в одну из них,

Ты сам ведь ставишь западни! А тех, кто в них попал,

Бунтовщиками ты зовешь и убиваешь их?

(Перевод В. Державина)

Как математику и астроному, труды которого составили эпоху в точных науках, Омару Хайяму особенно претила непоследовательность всевышнего. Да и кто такие люди, если все их действия и помыслы заранее известны ему, предопределены?

Кто мы? Куклы на нитках, а кукольщик наш - небосвод.

Он в большом балагане своем представленье ведет.

Нас теперь на ковре бытия поиграть он заставит,

А потом в свой сундук одного за другим уберет.

(Перевод В. Державина)

Мутазилиты и те, что следовали за ними и высказывали вольнодумные взгляды, выступали и против антропоморфизма, проявлений которого немало в Коране. Действительно, у каждого, кто обращается к образу всевышнего в Коране, объемлющего «своим знанием все вещи» (6:80), невольно встает вопрос: а чем же он познает, при помощи чего он «всеведущ»? И вот оказывается, что он антропоморфен, у него те же органы чувств, что и у тех, кто трудился над собиранием и составлением Корана.

Аллах прежде всего обладает зрением и слухом, он «слышащий, видящий» (22:60; 31:27; 42:8; 58:1), «слушающий, видящий» (К., 40:21), «всеслышащий, всевидящий» (К., 17:1). Что же Аллах видит? «Аллах видит рабов!» (К., 40:47), он «видит своих рабов» (К., 3:19).

То есть в данном случае содержание Корана не отличается от догматов других религий, рассматривающих человека лишь как «раба божьего». В наше время подобное пренебрежительное отношение к Человеку считается устаревшим.

Коран о Вселенной, Земле, флоре и фауне

Анализируя то или иное произведение, книгу, содержащиеся в ней факты и мысли, необходимо исходить из того, когда, где и кем эта работа написана, в каких конкретных исторических условиях она появилась. Только учитывая все это, можно надлежащим образом разобраться в существе рассматриваемого произведения, правильно понять и оценить его как в целом, так и в деталях. Подобный же подход необходим и к Корану, вопреки мусульманской догме о том, что Коран существует предвечно, есть произведение, совечное Аллаху, не имеющее времени своего создания.

Если отвлечься от этого религиозного догмата, а также от утверждений мусульманских богословов, толкующих Коран как абсолютную истину, то нельзя не заметить, что многое из изложенного в этой книге не выдерживает проверки временем. Напрасно искать в Коране сведений о тех значительных достижениях науки и культуры, которые имелись еще до его составления не только в Китае и Индии, Египте, Вавилоне, Ассирии, Греции, но и в древних южно- и североарабских государствах. Подтверждением этому, в частности, может явиться ознакомление с тем, что Коран говорит о Вселенной, Земле, флоре и фауне.

Величайший мыслитель древности Аристотель (384-322 до н. э.) в астрономическом трактате «О небе» писал: «Небо не создано и не может погибнуть... Оно вечно, без начала и конца, кроме того, оно не знает усталости, ибо вне его нет силы, которая принуждала бы его двигаться в несвойственном ему направлении». Аристотель нашел доказательство и тому, что Земля не плоская, а шарообразная, - предположению, высказанному в школе древнегреческого философа и математика Пифагора (ум. в 500 г. до н. э.). Примерно в одно время с Аристотелем ученые Китая постигали периодичность солнечных затмений, астроном Ши Шэнь составил первый звездный каталог, где перечислены 800 светил. А Аристарх Самосский в первой половине III века до н. э. учил, что Земля, Луна и планеты обращаются вокруг Солнца, и Земля, кроме того, вращается вокруг своей оси.

Однако те, кто имел отношение к собиранию и составлению Корана, несмотря на то, что они жили более чем на 900 лет позднее этих открытий, явно не утруждали себя подобными философскими размышлениями или астрономическими расчетами. В Коране даже об Аравии и арабах содержится очень мало нового по сравнению, например, с произведениями древнеарабской поэзии. Религия всегда консервативна. И ислам унаследовал от древнего мира не столько обогащающие человека знания, сколько религиозные мифы.

История Вселенной, как мы уже отметили, сведена в Коране к творческим действиям разумного божества, Аллаха. Он-де сказал: «Будь!» - и появились «небеса и земля» (6:72). В шесть дней мастерски, без изъянов, бог создал мир, «сотворил семь небес, одно над другим сводами» или рядами (67:3; 71:14), устроил небо так, что «нет в нем ни одной щели» (50:6). Из семи небес «низшее небо» Аллах украсил светилами и поставил их для отражения дьяволов (67:5). Он «велел ему [небу] производить темноту ночи, заставил его изводить утреннюю светозарность» (79:29). Бог опустил также с «горних небес» на землю лестницу, «по которой ангелы и дух восходят к нему в течение дня, которого продолжение пятьдесят тысяч лет» (70:3-4). Эта лестница только для небожителей: люди и черти, если б и хотели влезть на небо, не были бы туда допущены (52:38: 6:35). Никому из них не дано подсмотреть и подслушать жизнь небожителей: «как скоро кто начинал прислушиваться, тотчас подвергался охранительному пламеннику» (72:9), их «преследует яркий зубчатомелькающий пламень» (15: 18). Если Аллах «захочет», то он, указывается в Коране, может «низвергнуть» на людей «какой-либо обломок» (34:9).

В последнем допущении можно видеть попытку составителей Корана «объяснить» явление так называемых «падающих звезд» - падение метеоритов, или болидов, большая часть которых, попадая в земную атмосферу, сгорает в ней, не долетая до поверхности нашей планеты. Это естественное явление могло казаться людям того времени чудесным «знамением», и Коран выдал его за признак кары господней. Утверждение же Корана, будто ведущая на небо лестница людям недоступна, принижает человека, не дает простора его творческому гению, древней мечте о проникновении в небесные просторы, в космос.

Превосходство Аллаха над человеком подчеркнуто и в утверждении Корана, что, сколь бы трудную работу Аллах ни выполнил, он не устает. Читаем: «И сотворили мы небеса, и землю, и то, что между ними, в шесть дней, и не коснулась нас усталость» (К., 50:37).

Взглядам Корана на происхождение и устройство Вселенной, свидетельствующим об ограниченности кругозора его составителей, соответствуют изложенные в нем представления о Земле как неподвижной плоскости, удерживаемой в равновесии воздвигнутыми на ней горами. «Землю... - говорится от лица Аллаха в Коране, - мы разостлали» (51:48), поставили на ней горные твердыни, «дабы она с вами [людьми] не колебалась, [устроили на ней] реки и дороги, чтобы вам ходить прямыми путями...» (16:15).

Такие представления имеют немало общего с религиозными сказаниями Вавилона и некоторых других стран древнего мира. Но в неловкое положение ставят себя те современные истолкователи подобных легенд, кто, не считаясь с исторической ограниченностью этих представлений, пытается примирить их с новейшими данными науки. Учение о семи «небесных сводах» или о Земле как плоскости, а не шарообразном (эллипсоидном) небесном теле соответствует представлениям древнего человека.

Наука давно распростилась с наивными взглядами, по которым Земля и вся окружающая нас природа, Вселенная, имела своего «творца». Материя и энергия, все то, из чего состоят земные и небесные тела, весь мир, вечны и неуничтожимы, никем и никогда не были созданы. Вселенная вечна и бесконечна, она непрерывно развивается по своим естественным законам.