Скандал в Свято-Боголюбском монастыре

как проявление внутрицерковных разборок

 

Скандал в одном из важнейших духовных центров православия уже второй год не сходит с телеэкранов и страниц газет. Мир со смаком копается в строгостях монашеской жизни, ужасаясь тому, что для воцерковленного человека - норма. Верующий корреспондент «КП» попытался разобраться в ситуации и на несколько дней поселился в Свято-Боголюбском монастыре.

 

ПОЧТИ БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ «МЕСТА СИЛЫ»

 

По странному совпадению ровно год назад двух корреспондентов «КП» занесло в эту многострадальную обитель. Мы готовили материал о духовных местах силы среднерусской равнины, и Свято-Боголюбский монастырь был для нас отправной точкой, с которой мы и начали объезжать «столбы света, которые связывают небо и землю». И именно в Боголюбове мы испытали первое духовное потрясение. В полумраке пустого храма к моему товарищу, мнущемуся перед образами и не знающему, куда деть руки, вдруг подошла пожилая монашка и утвердительно сказала ему:

- Вы боитесь внезапной смерти...

Мой коллега был тяжело ранен под Цхинвалом, и наша военно-полевая медицина вынужденно «посадила» ему сердце противошоковыми препаратами. К нему в редакцию несколько раз вызывали «Скорую помощь», а пузырек корвалола и тонометр буквально прописались на его рабочем столе. Я оставил их за тихой беседой и вышел из храма. Слева монастырь огибало бешеное шоссе, идущее из Москвы на Нижний Новгород, справа гремела железная дорога. Но  монастырь был плотно укрыт покоем и умиротворением.

Монастырь появился на владимирской земле в 1155 году благодаря чудотворной иконе Божией Матери, написанной, по преданию, евангелистом Лукой на доске от стола, за которым трапезничало Святое Семейство. Икона эта хранилась в Вышгородском монастыре, недалеко от Киева, но много раз сходила со своего места и зависала в воздухе лицом к выходу. Князь Андрей воспринял это как знак и отправился с иконой в Ростов. Однако недалеко от Владимира кони, которые везли икону, вдруг встали намертво. Андрей разбил лагерь и всю ночь молился перед чудотворной иконой.

К утру перед ним в неизречимом сиянии предстала сама Пречистая Богородица. И сказала: «Не хощу, да образ мой несеши в Ростов, но во Владимире постави его: на сем месте во имя моего рождества церковь воздвигни и обиталище инокам состави».

Основатель монастыря князь Андрей Боголюбский был убит руками близких друзей, и место, где его кровь пролилась на камень, чтилось здесь как одна из святынь. И, как оказалось, неслучайным было это почитание. В новейшей истории монастыря теперь навеки вписана еще одна череда предательств.

 

ПРИЮТ В «КОНЦЛАГЕРЕ»

 

У низенькой монастырской калитки, где даже самый гордый вынужден входя склонять голову, меня встречает матушка Мария - женщина с глазами необычайной лучистой чистоты. Я вздрагиваю - ровно год назад матушка сделала нам замечание, когда мы шлялись по обители невозбранно с фотоаппаратами и видеокамерой. Мы не знали, что именно тогда над монастырем начали сгущаться тучи, и мир принялся судить людей, покинувших его сознательно или по божией воле. Странная ситуация, нелогичная. И вряд ли кого-то сильно бы заинтересовали порядки женского монастыря, если бы в конфликте не оказались замешаны дети. Дети для манипуляции обывательским сознанием - элемент беспроигрышный и значимый. С них-то и началась эта беспрецедентная информационная война.

Матушка Мария появилась на останках монастыря в 1997 году. Будущий настоятель и духовник обители, кавалер солдатского Ордена Славы, ветеран Великой Отечественной отец Петр пришел в разоренную обитель. С ним были 60 сестер, которые в миру в лучшем случае могли поклеить обои.

- Я и раствор умею готовить, и машину с брусом разгрузить. Под купола поднималась стены белить - все могу, - рассказывает мне матушка.

После того как монастырь был приведен в порядок и появились первые здания, пригодные для жилья, Владимирская епархия издала распоряжение в духе древних христианских традиций: «Незамедлительно приступить к организации приютов на базе ввереных вам обителей». Распоряжение лишь  узаконило стихийный процесс - в Боголюбове уже жили дети. Как правило, приходили с матерями-насельницами. Детей подбирали на улице и помойках, привозили с вокзалов. Матушка приносит ноутбук, мы смотрим  летопись жизни детей в монастыре. Моя собеседница знает всех по именам, помнит судьбу каждого, и это удивляет - в монастыре жило больше сотни детей!

- Вот Порфирий, мама у него погибла, а дядя у него летчик. И он хотел быть только летчиком. Сейчас в кадетском училище.

А вот Максим Румянцев, с Урала. С ним была удивительная история. Три года назад он вместе с папой-дальнобойщиком ехал по трассе. Остановились, зашли в монастырь. Сын попросился заехать - просто хочу, и все! Зашли они к нам, а Максим говорит: «Папа, оставь меня здесь!» Отец говорит нам: «Я не знаю что делать, мальчик просит, чтобы его оставили в монастыре».

Но вот непонятно... детская, чистая душа. Расплакался - «оставьте!». Взять его, конечно, было невозможно. Но он приезжал в монастырь потом, на каникулы.

- Много ребят из приюта становились монахами?

- В среднем из десяти девочек две оставались в обители. И каждый год из монастыря уезжали 5 - 7 детей, но на их место сразу же прибывали другие. Мы же никого не держали насильно - вы сами видели, ворота у нас всегда открыты.

Нет в этом огромном альбоме только фотографии Вали Перовой - девочки, с которой и начались все монастырские беды. Судя по тому, с какой болью мне рассказывали про нее в монастыре, ее давным-давно простили, по-христиански, и молятся о спасении ее заблудшей души.

В монастырь Валю и двух ее сестер привезла смертельно больная мать Татьяна Перова. Приняла постриг, оформила опекунство на настоятельницу и спустя год умерла. Ни дома, ни родни у них не было, и монастырь был единственным выходом и спасением. Но Валя Перова из монастыря бежала. Не просто так, а с «открытым письмом к Патриарху», в котором рассказывалось о жестоких порядках в монастыре. Последствия у этого побега были неоднозначные. Старшая сестра беглянки приняла монашеский постриг, младшую пришлось определить в детдом, в монастырь зачастили комиссии, а где сейчас сама Валя, не знает никто. Она выполнила  миссию, запустив маховик скандала.

 

ЧЕРТОВЩИНА НА ОСВЯЩЕННОЙ ЗЕМЛЕ

 

После выступления Вали Перовой монастырь замучили проверки, которые, как правило, ничего не находили, но обязательно выставляли приюту все новые и новые предписания, касающиеся питания, найма светских учителей, жилых площадей, приходящихся на каждого воспитанника. Что-то монастырь смог выполнить, например, отстроить для приюта новый корпус. Что-то не смог выполнить, потому что требование противоречило монастырскому уставу. В Свято-Боголюбском монастыре, например, один из самых строгих монастырских уставов в России, здесь постятся круглый год.  Но всем нам известно, что, если чиновники собрались кого-то сжить со свету, их уже ничто не остановит. Приют в Боголюбове закрыли, тех детей, которых не забрали родители, перевезли в православный пансионат в Суздале. Директором этого пансионата до недавнего времени был отец Виталий (Рысев), конфликтовавший с монастырем. И совсем не случайно, конфликт тут же получил «второе дыхание» и вылез в свет - как ласково писала желтая пресса: «В деле о поповском концлагере появились новые потерпевшие».

Правда, потерпевшие путались в показаниях, сами опровергали их или рассказывали странное: «Били железной тяпкой». Где следы? «Все прошло». Или - «Сожгли руку до кости, но уже все прошло». Мне показывают письмо Ксении Головченко, бывшей воспитанницы монастыря, оказавшейся в пансионе в Суздале: «Мамочка, забери меня. В Боголюбове было лучше». Но через два месяца Ксения и еще одна бывшая монастырская воспитанница Марина Лойко начинают рассказывать нечто несусветное. Про стакан соли, который монахини заставляли съесть провинившихся, хотя любой врач вам подтвердит, что трех столовых ложек будет достаточно для отправки человека в больницу. Про наказание в тысячу земных поклонов, хотя факт общеизвестный - спортсмены олимпийского уровня «ломаются» уже на второй сотне...

Но, несмотря на несуразность показаний, на которую обратила внимание даже комиссия Патриархии, все это было крайне интересно СМИ и людям, далеким от православия. Тем более новый духовный попечитель детей из монастыря, отец Виталий, с удовольствием рассказывал журналистам о зверских порядках в монастыре и даже возил своих новых воспитанников в Москву, на ток-шоу - обличать православных ортодоксов. Дети потом проговорились монахиням, что за выступление им выдали по 20 тысяч рублей и купили мобильные телефоны...

Отца Виталия в Боголюбском монастыре при мне величали «Отцом Клеветалием», и величаемый на ответную хулу не скупился. Знаю, что у настоятеля монастыря, отца Петра, были серьезные духовные и мировоззренческие противоречия с отцом Виталием, пастырем весьма либеральных взглядов. Собственно, отца Виталия и поддержали в его борьбе против монастыря представители «либерального» крыла в РПЦ: отец Сергий (Рыбко) - основатель «православного рока» - и диакон Андрей (Кураев).  

 

СЕКТА ИЛИ ОБЩИНА? РАСКОЛ ИЛИ СПОР?

 

Судя по силам, задействованным в информационном обеспечении конфликта, корни его лежали совсем в другой плоскости - внутрицерковной. Я смутно догадывался, в чем истинная причина наездов на ортодоксальный монастырь. Можно ли выстроить единую цепь из «восстания» Чукотского и Анадырского епископа Диомида, пензенских затворников, недавней драки молдавских православных ортодоксов с московскими проповедниками? Четыре знакомых батюшки отказались обсуждать эту тему. Один прямо сказал:

- Меня с прихода уже завтра снимут. А что ты хотел, у нас порядки, как в армии!

Батюшка, бывший кадровый военный, знал, о чем говорил, и, если допустил такое сравнение, значит, так оно и есть. В самом Боголюбове внутрицерковных оппонентов при мне называли деликатно - «они».

При этом в самом монастыре не скрывают, что не приемлют современных паспортов и ИНН. Проводят осужденный иерархами «чин всенародного покаяния». Отвергают любой диалог с иноверцами. По уставу монастырь действительно строг, это я прочувствовал на себе, в первую же утреннюю службу, которая начинается около шести утра, а заканчивается в полдень. Разумеется, такой порядок заведен духовником, человеком, который возродил обитель из руин, - отцом Петром. С мальчиками в приюте серьезно занимались патриотическим воспитанием и десантники, и разведчики ГРУ, и летчики. Не вижу в этом ничего плохого. С юными кадетами, бывшими воспитанниками боголюбовского приюта, я смотрел в трапезной съемку их летних тренировок. В какой-то момент в кадр попал бывший товарищ Степан Вус - третий «пострадавший от монастырских зверств». Кто-то из кадетов горько обронил:

- Эх, Степка-Степка, что же ты так... Хорошо что не на войне нас предал...

Это была реакция нормального мальчика, который через считанные годы станет воином, а не эмо или готом. С нами чаевничали три монахини-отроковицы, которые тут же подключились к разговору:

- А Степка он такой всегда был! Ему как говорят, так он и делает! Ему везде хорошо! И отец Виталий его убедил или чем-то соблазнил на монастырь наговаривать. Трактор ему купить обещал, Степа сам хвастался.

«Христовы невесты» не были похожи на замученных жестоким уставом «девочек без детства». Живые, смешливые. На слух, если закрыть глаза и не видеть их монашеского облачения, не отличить от ровесниц. Разве что матом не ругаются, не пьют и не курят. Поинтересовался, конечно:

- А как вас наказывают?

- Сейчас вообще не наказывают, ну, после всего этого... а раньше - 40 поклонов земных и молитва. Мы, правда... вели себя соответственно, было за что. Например, грубо разговаривали друг с другом. Ну, я вместо трудового послушания - картошку чистить, - два часа гуляла по монастырю. 12 земных поклонов. Разве это серьезное наказание?

 Наш разговор прервала отроковица Иванка - как вихрь она ворвалась в трапезную с криком «Решили!». И горячо зашептала матушке Марии, так, что ее слова слышали все. Решением Владимирской епархии настоятеля отца Петра отправили на покой, не запрещая служения и проживания в монастыре. Отца Виталия - отстранить от директорства в суздальском пансионате, в самом пансионате исключить проживание детей, и превратить его в обычную школу. Матушка Мария растерянно сказала:

- Прости, Господи, в стране 4 миллиона беспризорников, было два приюта - не стало ни одного. За что?

 

ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

 

Александр ДУГИН: 

«Это конфликт ортодоксов и конформистов»

- В современном православии есть две тенденции. Первая: ортодоксия, которая настаивает на сохранении полноты христианского мировоззрения, без компромисса с окружающей действительностью. Если такую позицию отстаивать последовательно, это приведет к тому, к чему пришли старообрядцы в ХVII - XVIII веках. То есть к противопоставлению христанских норм и общества, страны, морали, людей. Потому что если мы попытаемся оценить окружающий мир с точки зрения православного учения - науку, мораль, государство, технику... Мы увидим всего одно слово, написанное огромными буквами, - Антихрист. И православие совершенно однозначно Антихриста не приемлет, и на компромисс с ним идти не собирается. Называется множество носителей Антихриста - католики, мода, телевизор, паспорта, ИНН - не важно. Это все вытекает из буквы и духа православия, и такому мировосприятию сложно возражать.

Есть и вторая тенденция, чуть менее старинная. В нашей новообрядческой церкви существует традиция - закрывать глаза на многое. Закрывали глаза при Петре, на богохульные мессы «всепьянейшего собора». На всех этапах советской власти не замечали ее бравирования антихристианской направленностью. В нашей церкви традиция конформизма священноначалия сохраняется до сих пор. Позиция эта объясняется просто - чтобы сохранить ядро, нужно пожертвовать чем-то внешним. Мы пошли за Сталиным? Смотрите - Сталина нет, а мы есть. Большевиков нет, а мы остались! Позиция отступничества, согласования вечных истин и временных тоже дает свои результаты! А вот старообрядцы, бьющиеся за чистоту веры, либо исчезли, либо потеряли свою иерархию.

На самом деле, правда есть и у тех, и у других! У ортодоксов правда духовная, у конформистов правда практическая. То есть сейчас в нашей церкви земное и небесное находятся в вопиющей оппозиции.

В церкви знают об этом все. Главный вопрос в этом конфликте - где находится Патриарх? Патриарх Алексий, он был строго между. Между задорными, пионерскими, секулярными деятелями типа диакона Кураева, готового заигрывать и с роком, и даже с сатанизмом. До этого был Александр Мень, пытавшийся превратить христианство в некую культурно-светскую модель. С другой стороны, Диомид, который в верности духу потерял все, отец Петр (Кучер), Рафаил Берестов, множество старцев. Патриарх Алексий утихомиривал распри. И вот сейчас становится вопрос - какова позиция Патриарха Кирилла? В сознании верующих видно, что окружение Патриарха жестко встало против консерваторов-ортодоксов. Меня это тревожит, потому что такие люди, как отец Петр, - носители православия, как оно есть. Наверное, оно неприглядное и суровое для светского человека, точно так же, как «свет» для верующего - ад и антихрист.

Этот конфликт, эта поляризация, далеко не закончен. И есть надежда, что Патриарх, умнейший и тонкий человек, сам по себе вступает в полосу испытаний. Я часто встречался с будущим Патриархом, беседовал и знаю, что он понимает, какая опасность может грозить церкви и со стророны слишком рьяных реформаторов, и со стороны ортодоксального крыла. Это раскол, потому что мир, в котором мы живем, более антиправославный, чем при большевизме. Формально церкви растут, люди со свечками стоят, но фактически общество атипично и настолько противоположно христианству, что компромисс с ним невозможен.

 

Кирилл ФРОЛОВ, глава Ассоциации православных экспертов:

«Матом не ругаемся, в общественных местах не пьем»

- Петр Кучер освобожден от должности духовника в Боголюбском монастыре. Но проблема не решена, пока не осуждена сама идеология маргинализации православия, попытки выдать гетто за «цветущий сад»!..

При новой игуменье в монастыре будут все основания для принятия адекватных мер в случае продолжения раскольнической пропаганды. И не будет препятствий к продолжению уголовного расследования дел о жестокостях в боголюбском «приюте».

Важный  вопрос - где будут дети в период расследования? Надеюсь, не в Боголюбове - в Русской церкви много хороших детских приютов, и пострадавшие дети достойны жить в прекрасных, нетравмирующих условиях.

Не должно быть ни «боголюбской аномалии», ни «суздальского раскола». Однако решение этой проблемы невозможно без демонтажа всей пропагандистской сети, которая сеет смуту в Церкви. Один из центров этой сети до сих пор - Боголюбово. Петр Кучер тесно связан с автором клеветнических агиток, в которых в «ереси» обвиняется сам Патриарх - монахом неизвестной юрисдикции Рафаилом Берестовым и кишиневским священником Анатолием Чибриком. «Прокучеровские» СМИ с бешеной злостью обрушились на нашего замечательного современника, миссионера и апологета протодиакона Андрея Кураева. И на другого нашего выдающегося современника - главу отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Иллариона, которому вменяют в вину активную православную миссию в России и на Западе. Ничего себе «вина», ведь именно такая миссия нужна, в том числе на Западе, где часть англикан, разочаровавшихся во введении в своей конфессии «женского священства» и признания гомосексуальных «браков», ищет, к кому бы примкнуть - к католикам или православным.

Вообще весь нерв этой «чибриковско-кучеровской» пропаганды сводится к патологической ненависти к миссионерскому возрождению Русской церкви. Быть к ним мягким, поддаваться на их шантаж незачем. Никакого раскола они не устроят. Вспомним, бывший епископ Диомид обещал увести за собой полцеркви. Никто за ним не пошел.

Я не знаю ни одного из миссионеров, который бы делал что-то неприличное. Матом не ругаемся, в общественных местах не пьем, отец Андрей Кураев ходит только в подряснике и отец Сергий (Рыбко) - в рясе. На рок-концертах они проповедуют Слово Божие и спасают людей. Единственная эпатирующая публика в Русской церкви - это антимиссионеры, борцы с паспортами, маргинализаторы православия, отпугивающие от него людей.

 

КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР

 

СКП отказался возбуждать дело по факту «незаконного лишения свободы двух воспитанниц Свято-Боголюбского монастыря».

По мнению уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ Павла Астахова: «Конфликт сам по себе исчерпан, а возбуждать еще уголовные дела - только лишние нервы трепать и родителям, и детям».

источник - http://www.kp.ru/daily/24595/762882/