“Второй ядерный проект”

Недавно мне пришлось по работе побывать в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) в подмосковной Дубне. Сегодняшняя картина там, с одной стороны, хорошо показывает, что произошло с наукой при реставрации капитализма, с другой стороны, показывает пример, как в таких условиях надо действовать.

В советское время Дубна славилась на весь мир тем, что там проводились работы по искусственному получению сверхтяжелых химических элементов. Конечным результатам таких работ стал бы прорыв в ядерной отрасли, по масштабам не уступающий первому “ядерному проекту” (созданию советской атомной бомбы и атомной электроэнергетики) и имеющий множество практических применений, как мирных, так и не очень. В советское время на институт выделялось из госбюджета 50 миллионов рублей в год (и еще столько же вкладывали в кассу партнеры из соцстран). Сегодня для очередного этапа работ нужно сделать новую установку, для ее создания нужно около 3 млн долларов (в 100 раз меньше, чем выделялось в СССР). Но где сейчас найти такие деньги – неизвестно. Бюджет ничего не выделяет вообще, а коммерческие наработки позволяют только хоть как-то существовать.

Картина, конечно, традиционная. Если почитать прессу, то станет очевидно: ядерная наука и космонавтика, созданные в СССР, продолжают разваливаться, еще 5-10 лет такого существования – и российской фундаментальной науки больше не будет. Обращаешься к специалистам в этих отраслях – мол, нехорошо, что у нас орбитальную станцию топят и вообще переписывают новейшую историю науки в пользу США переименовывают, надо бы вернуть науке былую славу, скажите, что для этого требуется? Специалисты все как один отвечают: “все проблемы упираются в политику, для спасения науки надо власть менять”. Обращаешься к вождям оппозиции: “когда вы установите такую власть, которая спасет науку?”. Вожди отвечают, что по таким-то и таким-то мудрым причинам в ближайшие 5-10 лет прогресса в этой области не ожидается, и вообще, “а вы лучше на следующих выборах проголосуйте за нас, любимых…” То есть на спасение науки отводят такие сроки, по истечению которых спасать будет уже нечего. Замкнутый круг?

Ученые Дубны, занимавшиеся синтезом трансурановых элементов. Как рассказал директор Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ Ю.Ц.Оганесян, в 1991 году он собрал своих сотрудников и говорит: так мол и так, правительство Гайдара считает, что наш с вами институт не нужен новой демократической России. И на изменения к лучшему в обозримом будущем надеяться не приходится по причинам, изложенным выше. И над институтом висит угроза ликвидации. Что делать будем? И решили: за счет того, что было сделано в советское время, за счет коммерческого использования этих наработок мы сможем протянуть еще несколько лет. И за эти отпущенные нам несколько лет мы должны успеть сделать нечто такое, что никто не посмеет нас ликвидировать. И с большим риском эта стратегия была реализована. Пришлось отказаться от значительной части оборудования, заставить многих сотрудников лаборатории вместо своих прямых обязанностей заниматься коммерческим проталкиванием наработок лаборатории, чтобы в течение какого-то времени дать институту существовать. Чтобы получить у западных “партнеров”-конкурентов необходимые материалы для работы, приходилось “не замечать” явно антироссийских решений международных конгрессов, переименовавших все новые элементы, открытые советскими учеными (тут отдельная увлекательная история. Есть традиция вновь открытые химические элементы называть именами выдающихся ученых. Один из этих элементов, открытий в СССР 1964 году, был назван “курчатовий” в честь И.В.Курчатова и под этим названием был в таблице Менделеева больше 30 лет. Американцам не нравилось, что в таблице Менделеева увековечено имя создателя советского ядерного оружия, но пока СССР существовал, им приходилось терпеть. В 1997 году американцы его переименовали под тем предлогом, что… они не считают Курчатова ученым, а считают его политическим деятелем. И так по отношению к еще нескольким элементам). Российским первооткрывателям пришлось воздержаться от протеста, чтобы не оказаться в международной изоляции.

Так прошло несколько лет. А в самом конце 1998 года и произошел настоящий прорыв: был собран новый ускоритель, с помощью которого за последующие 5 лет было открыто 7 новых сверхтяжелых элементов, которые больше не умеют делать нигде в мире. После первых успехов на Дубну наконец обратили внимание и некоторые из проблем были решены: скажем, вещества для экспериментов, которые раньше приходилось униженно выпрашивать у американцев, теперь стал поставлять родной Минатом.

Но всего этого явно недостаточно. Если будет выделено достаточное финансирование для продолжения экспериментов – хотя бы в течение 10% от того, что выделялось в СССР – то на выходе можно будет получить технологии, способные навсегда решить энергетическую проблему (а также, кстати, значительно усилить наш ядерный щит). Если бы, к примеру, все те деньги, которые президент выделил на четырехкратное повышение зарплаты чиновникам, были бы направлены в ОИЯИ – то все эти проблемы были бы решены. Но, увы, нету во главе государства Сталина и Берия, которые понимали всю важность приоритетного развития фундаментальной науки. Пока Россия опережает американских и немецких конкурентов в этих разработках на 2-3 года. И для того, чтобы американцы навсегда не оставили нашу страну на задворках цивилизации – за эти 2-3 года нужно найти способы решения поставленной проблемы.