Ядерная реакция на мирный атом
26 апреля — очередная годовщина аварии на Чернобыльской АЭС. Именно тогда в общественном сознании (и не только в России, но и во всем мире) начал складываться стереотип — что атомная энергетика очень опасна, грязна и представляет собой реальную угрозу жизни и здоровью людей. Во многих странах радикальные экологи и введенные ими в заблуждение активисты систематически организовывают массовые акции протеста против строительства новых АЭС и за прекращение функционирования уже работающих. Давайте посмотрим, к чему ведет бездумное исполнение таких требований.
В 2009 году в угоду требованиям Евросоюза власти Литвы остановили два энергоблока Игналинской АЭС, производившей 74% электроэнергии Литвы, и на которой до этого никогда не случалось ни одной аварии. Это привело к тому, что стоимость электроэнергии выросла на треть, а демонтаж станции, потребует, по сведениям экологического объединения «Беллона», почти 3 млрд евро.
В 2011 году власти Германии решили вообще отказаться от применения атомной энергии к 2022 году 7 немецких реакторов, которые были в панике отключены сразу же после аварии на АЭС «Фукусима» и больше не будут введены в действие. Остальные 9 будут отключаться начиная с 2015 года. Одним из принятых Бундестагом законов является закон о возобновляемых источниках энергии. До 2020 года использование электроэнергии солнца, ветра, биомассы и т.д. должно вырасти с 17 до 35%.
Этим решением удовлетворено большинство населения Германии. Немецкие экологи также приветствовали его, но многие из них считают, что процесс перехода на безъядерную энергетику должен произойти гораздо быстрее. Немецкая группа Гринписа заявила, что принятый план подвергает «неоправданному риску жизни миллионов людей на протяжении еще 11 лет».
В том же году о своем отказе от мирного атома объявила Швейцария. Все пять энергетических реакторов на четырех АЭС страны, вырабатывающих около 40% электроэнергии, должны быть закрыты до 2034 года. Это решение правительство Швейцарии приняло также под влиянием катастрофы на «Фукусиме» и общественного давления. Так, 22 мая 2011 года возле АЭС «Бецнау» прошла крупнейшая антиядерная демонстрация, в которой приняло участие более 20 тыс. человек.
Это — форменная истерия, дорогие друзья.
Отказ Германии от ядерной энергетики, по сведениям «РБК Daily» со ссылкой на сайт Российского атомного общества, обойдется ей в 1,7 трлн евро в период до 2030 года, что эквивалентно более чем 65% годового ВВП. В этой связи смехотворной выглядит сумма до 60 млрд евро, которую потребуется потратить на демонтаж уже действующих АЭС – эту сумму приводит организация Greenpeace в своём исследовании, представленном 11 апреля в Берлине.
Результаты? Уже в начале января 2012 года у немецких компаний — операторов энергосетей начались сбои с обеспечением потребностей страны в электроэнергии. В итоге им пришлось прибегнуть к резервным австрийским энергостанциям, чтобы гарантировать стабильную работу энергосетей. И это — только начало.
А что ждет немцев и швейцарцев дальше? А дальше их ждет вот что.
В Советском Союзе в конце 1980-х — начале 1990-х гг. ситуация в экономике усугубилась настолько, что были свернуты практически все крупные стройки, как в энергетике, так и в промышленности, транспорте, градостроительстве. Естественно, это касалось и АЭС. Готовность некоторых энергоблоков (как, например, на Крымской АЭС) составляла 80%. Под давлением общественности были закрыты стройки Костромской, Башкирской и Татарской АЭС, а также Воронежской и Горьковской атомных станций теплоснабжения (готовность последних составляла 60 и 85% соответственно). В Воронеже, например, строительство было остановлено по итогам городского референдума — и это несмотря на то, что станция могла бы обеспечить 1/4 годовой потребности города в тепле и горячей воде.
В результате вместо мощнейших энергетических объектов в стране остались недостроенные циклопические корпуса атомных электростанций и прилегающих инфраструктурных сооружений. Новые города-спутники АЭС, строившиеся вокруг них согласно современным градостроительным принципам с отличной инфраструктурой, и десятки тысяч их жителей вмиг остались без градообразующих предприятий и без перспектив.
Негативный стереотип атомной энергетики возник в результате непонимания людьми реального механизма воздействия радиации на человека и окружающую среду. Более того, многие не понимают даже, что такое радиация. А ужас перед чем-то непонятным, невидимым, но вроде бы смертельно опасным — намного сильнее, чем страх, возникающий при некоей очевидной и знакомой угрозе. К тому же он подкрепляется непроверенными сведениями и слухами о каких-то тысячах умерших в страшных мучениях жертв, замещаемых в подсознании обожженными телами после ядерного удара в Хиросиме и Нагасаки.
А вот факты, приводимые финансируемым за счет комиссии Европейского Союза по странам Восточной Европы проекта «Решение вопросов реабилитации территорий и вторичных медицинских последствий Чернобыльской катастрофы», опубликованные на сайте Института безопасного развития атомной энергетики РАН): авария на ЧАЭС привела к немедленной гибели двух человек, третий пострадавший умер рано утром 26 апреля от тепловых ожогов. Еще двадцать восемь человек умерли впоследствии в центрах по оказанию помощи. В итоге — 31 смертельный исход за первую неделю после аварии; отдаленные последствия облучения, выявленные за последующие годы, стали причиной гибели от 60 до 80 человек. 134 человека перенесли лучевую болезнь той или иной степени тяжести. 106 человек было вылечено в клиниках Москвы и Киева, но 11 из них умерли впоследствии по разным причинам за последующие 12 лет, к 1998 году.
Среди населения не наблюдалось высоких доз облучения, которые бы вызвали острый радиационный синдром. Это было подтверждено, в частности, в Белоруссии, где в период между маем и июнем 1986 года было обследовано 11,6 тыс. человек и не было обнаружено ни одного случая острого лучевого поражения. За все годы после аварии на ЧАЭС также не было зафиксировано ни одного случая хронической лучевой болезни.
Смертность на пострадавших после аварии территориях не превышала обычных показателей смертности сельского населения в соответствующих областях.
Безусловно, установлено, что вследствие облучения увеличивается вероятность возникновения рака. Поэтому за ликвидаторами и пострадавшим населением велось постоянное медицинское наблюдение, и в России еще в 1992 году был создан Государственный медико-дозиметрический регистр. В нем находится информация почти на 700 тыс. человек с их персональными медицинскими и дозиметрическими данными.
Естественно, ликвидаторы, как и все люди, стареют и умирают от разных причин. По данным Регистра, повышенной смертности ликвидаторов не наблюдается: например, к 1997 году из каждой тысячи ликвидаторов умерло десять человек. Таким образом, за 11 лет после аварии от всех причин смерти (в подавляющем большинстве не связанных с облучением) умерло менее 30 тыс. ликвидаторов (из 600 тыс.) — это сопоставимо с естественным уровнем смертности.*
Опасность радиации вообще оказалась преувеличенной. В зоне отселения вокруг ЧАЭС сегодня природа просто буйствует, здесь отлично чувствуют себя растения и животные, численность популяций разных видов зашкаливает. За более чем 10-летний срок радиоактивные вещества, выпавшие в результате аварии, в значительной мере распались и связались в нерастворимые соединения. Сейчас их способность перейти в растения как минимум в 100 раз ниже, чем в первое время после аварии. В Чернобыльской зоне проводятся туристические экскурсии — каждый год Припять посещают 10 тыс. человек. Кто-то из них умер «от радиации»?
Практически все продукты питания из загрязненных районов, где разрешено вести сельскохозяйственное производство, дают дозовую нагрузку значительно ниже, чем предусмотрено мировыми санитарно-гигиеническими нормами. На территориях, где до сих пор ограничено производство сельскохозяйственной продукции, все, что производится, подвергается специальным методам переработки (например, молоко перерабатывают в масло), так что конечный пищевой продукт свободен от радиоактивных веществ. Это же относится к таким продуктам, как сахар и спирт, поскольку они, даже произведенные из сильно загрязненного сырья, также свободны от радиоактивных веществ. Кроме того, нужно понимать, что означают санитарные нормативы на продукты питания. Даже в том случае, если все продукты, которые человек ест постоянно в течение года, загрязнены на уровне предельно допустимого количества, установленного для каждого продукта, суммарная доза внутреннего облучения не превысит 1 миллизиверт, что составляет менее половины от естественного фона и в соответствии с международными рекомендациями считается безопасной дозой. Поэтому, если человек подозревает, что купленные на рынке грибы или ягоды были привезены с загрязненных территорий, можно особенно не волноваться на этот счет, если только не есть эти грибы каждый день круглый год.
Теперь об аварии на «Фукусиме-1», ставшей катализатором очередной антиядерной кампании в Европе. Разберемся.
25 апреля 2011 года уровень радиации в 20-километровой зоне вокруг станции составлял 100 микрозиверт в час. С конца марта 2011 года велись регулярные замеры радиационного фона в 150 различных точках, расположенных на расстоянии от 1 до 21 км от АЭС. Самое крупное из зафиксированных за все время наблюдения значений — 124 микрозиверта в час. Согласно постановлению главного государственного санитарного врача РФ от 07.07.2009 №47, у нас рассматривается как потенциально опасное облучение эффективной дозой свыше 200 тыс. микрозиверт в год. То есть чтобы получить потенциально опасную дозу облучения, надо было беспрерывно находиться в самом опасном месте Фукусимы более двух месяцев.
Для справки: 4 мая 1986 года после аварии на ЧАЭС в Припяти уровень радиации составлял до 2100 млрн/час, или 20 880 микрозиверт в час. Это означает, что 9 часов нахождения на улице в Припяти в то время уже потенциально угрожали здоровью.
Вообще, нужно понимать, что риск аварии на энергоблоке любой АЭС в тысячи раз ниже, чем вероятность авиакатастрофы, а уж тем более — автомобильной катастрофы. В мире более 1,2 млн человек ежегодно погибают в автокатастрофах, из них 27 тыс. — в РФ (2011 г.). 1100 человек в год гибнут во всем мире на регулярных рейсах, из них 97 — в РФ (2011 г.). Причем, что характерно, Россия с самым большим количеством авиакатастроф опередила все африканские страны вместе взятые. Более того, авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 году унесла жизни 75 человек — верный признак того, что гидроэлектростанции даже более опасны, и их тоже следует закрывать. Так безопаснее. И еще надо запретить самолеты и автомобили и начать пользоваться для перевозок гужевым транспортом и велосипедами. Это точно безопасно. Абсолютно та же логика, что и с требованиями о запрете АЭС.
Ведь если из-за аварий на двух из 450 атомных энергоблоков, когда-либо эксплуатировавшихся в мире, что повлекло гибель 31 человека, кто-то считает возможным повальный демонтаж всех атомных энергоблоков и замену их на ветряные электростанции и солнечные (тысячекратно менее мощные, чем даже самый слабый энергоблок АЭС, зато намного более дорогие) — тогда сотни тысяч погибших в авто- и авиакатастрофах уж точно должны вызывать желание запретить автомобили и самолеты.
Ну что, запрещаем гидроэлектростанции, угольные шахты, теплоходы, атомоходы, самолеты, автомобили и ночные клубы?
А если уж мы попытаемся сравнить число погибших в результате аварии на ЧАЭС с количеством жертв ДТП и авиакатастроф только за 2011 г., то выяснится, что нормальный график построить вообще невозможно. И, тем не менее, я приведу здесь то, что получилось – для наглядности:
Нет, вот автомобили точно надо запрещать. Немедленно. Иначе это подвергает «неоправданному риску жизни миллионов людей».
Теперь об альтернативных источниках энергии. Скажу сразу: эффективность и экономическая целесообразность таковых стремятся к нулю. Себестоимость обслуживания ветряков (ветряных электростанций, ВЭС) превышает в десятки раз себестоимость (кв/ч) тепловой электростанции. Не учитывается количество вредных выбросов в атмосферу при производстве тех же ветряков. Газета «Дэйли Мэйл» сообщает: «Половина всех ВЭС Великобритании работают на уровне 25% мощности. В самой Англии цифра доходит до 70% на береговых станциях».
В Великобритании расположен самый крупный в Европе комплекс ветровых электрогенераторов — ВЭС Whitelee. Станция находится близ Глазго и состоит из 140 ветряков, но по итогам 2009 года она едва смогла выйти на четверть своей мощности. Подобная ситуация, по мнению Майкла Джефферсона, профессора бизнес-школы при Лондонском университете Метрополитен, возникла из-за чрезмерного стремления властей перевести энергосистему страны на возобновляемые источники энергии. Деньги на это выделялись огромные, застройщики не испытывали проблем с субсидированием и подходили к выбору мест строительства ВЭС очень безответственно, без проведения тестов и без наблюдения за годовыми изменениями скорости и силы ветра в районах застройки, что при строительстве ВЭС, особенно таких крупных, как Whitelee, считается обязательным.
А давайте вообще сравним самые мощные объекты возобновляемой энергетики с самой мощной атомной электростанцией мира.
Чувствуете разницу?
Радикальные «зеленые» очень любят приводить примеры Норвегии, Швеции, Испании, Новой Зеландии… Только вот они не учитывают, что все эти страны практически ничего не производят. У них вся вырабатываемая электроэнергия идет, грубо говоря, на освещение. Топят же частично мазутом или дровами (а в Новой Зеландии и Испании вообще не топят — там круглый год выше 10 градусов). А что такое Норвегия? Это — огромное количество нефтедолларов на 5 млн человек населения. Больше ничего даже и объяснять не нужно — там могут себе позволить и солнечными батареями побаловаться.
Кстати, солнечные батареи содержат потенциально опасные материалы, включая тетрахлорид кремния, кадмий, селен и шестифтористую серу (мощный парниковый газ). Но это нормально, это никого пугает, в отличие от радиации, буйствующей в грозящем рвануть атомном реакторе.
С биотопливом вообще глупая ситуация. Сначала все ему радуются, однако никто даже и не задумывается, из чего его делают, а потом все удивляются: отчего это, допустим, в Африке голод? Да все из-за того, что из года в год все большая доля мировой сельскохозяйственной продукции — кукурузы, сахара, пальмового масла, маниоки — используется в производстве биотоплива. Из-за этого в конечном итоге увеличивается число голодающих во всем мире и растет политическая нестабильность.
Я, безусловно, уважаю и поддерживаю экологов — но только до тех пор, пока они не переступают грань, отделяющую реальную борьбу против загрязнения окружающей среды и за права животных от конъюнктурной истерии по надуманным основаниям, что наносит колоссальный ущерб экономике и обществу.
Владислав Наганов
"Новая газета", 26 апреля 2012 года