Технологии действий спецслужб

«Ленин, обращаясь к петербургским рабочим и социалистам от имени “Союза борьбы”, писал следующее: “Правительство опутало уже заранее сетью своих агентов не только настоящие, но и возможные, вероятные очаги антиправительственных элементов. Правительство неуклонно развивает и вширь и вглубь деятельность своих слуг, травящих революционеров, изобретает новые приемы, ставит новых провокаторов, старается давить на арестованных посредством запугиваний, предъявления ложных показаний, поддельных подписей, подбрасывания фальшивых записок и т. п. средствами”.

Довольно прочно вошло в научный оборот утверждение, что провокаторство в рядах большевиков было явлением либо случайным, либо очень редким. Документы утверждают обратное. Усилия тайной полиции были направлены прежде всего на ленинскую партию. Особенно большой урон от агентов охранки несли местные партийные организации. Немало провокаторов было и в центральных учреждениях партии. Это свидетельствует об изощренности полиции, ее действительной, а не мнимой опасности.

Во-вторых, у ряда авторов партийная конспирация представлена лишь как определенная, отработанная годами система правил, приемов, заимствованных из криминальной практики. На самом деле этот важнейший участок работы у многих подпольщиков имел высокое творческое начало, понимание гибкой тактики. наличие широких связей и поддержки в народе, хорошее знание государственных политических институтов, права, социальной психологии.

Повышенный интерес вызывает разоблачение провокаторов. Почему даже в сложных условиях подполья большевистская партия никогда не допускала и всячески пресекала распространение необоснованной подозрительности, недоверия? Когда же возникали реальные основания сомневаться в честности, проводилось тщательное, квалифицированное расследование. Для этой цели создавались авторитетные следственные комиссии, партийные суды, была предусмотрена демократическая процедура прохождения дел. Предоставлялось право на обжалование, вплоть до Центрального Комитета партии. Каждый большевик обладал реальной защищенностью со стороны своих товарищей.

“Мало того, есть сведения, что первым (и последним) делом местных жандармских властей, как только появились слухи о февральской революции, было уничтожение списка секретных своих сотрудников”. Разгром московской охранки начался уже 1 марта 1917 г. “Ворвавшаяся в здание толпа разламывала шкафы, выбрасывала во двор пухлые пачки с делами, альбомы, каталоги, расхватывала “на память” фотокарточки. Во дворе бывшей охранки пылал огромный костер из груды различных документов”. Похожие события в то время происходили в Петрограде, да и в других городах. С конца февраля до 5 марта 1917 г., используя неведение местной общественности о происходившем в стране, шефы пермской охранки жгли деловые бумаги, содержавшие сведения о провокаторах, шифрах и т. п.

Зубатов первый поставил розыск в империи по образцу западно-европейскому, введя систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней агентуры и т. п.”

Основой розыскной системы Зубатова, была внутренняя areнтура. О своем отношении к секретным сотрудникам Зубатов говорил следующее: “Вы, господа, должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой вы находитесь в нелегальной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный шаг, и вы ее опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно. Штучников гоните прочь, это не работники, это продажные шкуры. С ними нельзя работать. Никогда никому не называйте имя вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию, помните только по псевдониму”.

29 ноября 1908 г. департамент полиции разослал прелюбопытнейшую бумагу, в которой сообщалось, что в некоторых местных розыскных органах практикуется переманивание приобретенных “секретных сотрудников обещанием большого вознаграждения и даже путем угроз арестовать или “провалить” сотрудника, каковые угрозы в нескольких случаях и были приведены в исполнение”.

Деятельность службы наружного наблюдения не являлась основной. Она лишь развивала данные, полученные от агентов охранки, которые работали внутри самой революционной организации.

Об одном интересном наблюдении высказался на страницах дореволюционного журнала русский публицист, участник народнического движения И. П. Белоконский. В его руки попала “Памятная книжка” агента-филера. Тщательно изучив ее содержание, Белоконский сделал вывод, что задача филера “далеко не ограничивается одним внешним наблюдением. Следя за поднадзорным, он в то же время мало-помалу завязывает связи с людьми, с которыми так или иначе соприкасается поднадзорный, и при посредстве их проникает во внутреннюю жизнь последнего. Опутав поднадзорных плотной паутиной, шпион начинает заниматься провокаторством”. И в итоге он сдает совершенно “готовое дело” в руки высших представителей полиции...”.

Каждый провокатор обязан был систематически давать сведения о деятельности революционных организаций, за что получал месячное вознаграждение. Как правило, эти небольшие суммы были на самом деле близки к продажным “тридцати сребреникам”. Наиболее крупным агентам охранки платили за “работу” до тысячи и более рублей в месяц. Оклад губернатора, министра составлял 500 р. в месяц.

Арестовывая наиболее сильных и энергичных революционеров, охранка стремилась дать возможность провокатору приблизиться к центру организация, занять в ней наиболее важный пост.

Вся деятельность органов политического сыска регламентировалась только секретнейшими инструкциями и неписаными правилами. Полнейшая бесконтрольность со стороны общественности приводила к исключительно тяжелым нарушениям тайной полицией гражданских и личных прав и свобод.

Большие претензии у работников охранки имелись к чинам полиции за их болтливость. Отсюда рождались предписания “о том, чтобы чины полиции меньше болтали о политическом розыске, что очень часто приводит к разоблачению розыска и осведомленности наблюдаемых лиц”.

В-четвертых, под руководством Ленина шел настойчивый поиск наиболее целесообразной формы революционной организации. Поскольку форма в решающей степени определялась требованиями неуязвимости для царской охранки, организация должна была быть конспиративной. Чтобы обеспечить руководство забастовками и в то же время уберечь группу от провала, по предложению Ленина была изменена структура социал-демократической организации питерского пролетариата: центральная группа, районные группы и рабочие кружки. Вначале с социал-демократическими рабочими кружками ленинская группа, и прежде всего ее центр, была связана через районных организаторов — рабочих И. И. Яковлева, И. Зиновьева, В. А. Шелгунова. Осенью 1895 г. было введено новое важное звено — районные группы. Н. К. Крупская писала: “Когда группа достаточно спелась, узнала друг друга, Ильич поставил вопрос о распределении сил ... Каждый был прикреплен к определенному району, который он изучал, в котором вел кружки”.

“Повторяю: сила и власть ЦК, твердость и чистота партии — вот в чем суть”, — писал Ленин. Он указывал на необходимость централизации в руках руководящего ядра партии основных “наиболее конспиративных функций”: подготовки, выпуска и распространения средств печатной пропаганды, разработки плана партийной работы, подбора и назначения руководящих кадров. По словам Ленина, это должно было обогатить содержание деятельности других организаций, рассчитанных на широкую публику, предохранить их от полицейских репрессий, придать устойчивость рабочему движению и вместе с тем сохранить за широкими рабочими и демократическими организациями ряд таких конспиративных функций, как чтение нелегальной литературы, сотрудничество в ее издании, отчасти даже и распространение ее. Ленин отмечал, что в недалеком будущем эти функции “перестанут быть конспиративным делом, ибо полиция скоро поймет нелепость и невозможность судебной и административной волокиты по поводу каждого экземпляра из разбрасываемых тысячами изданий. И это относится не только к печати, а и ко всем функциям движения, вплоть до демонстрации”.

Важнейшим организационным принципом Ленин считал подготовку профессиональных революционеров. Разрабатывая план построения партии нового типа, Ленин в работе “Что делать” сформулировал пять классических положений об организации профессиональных революционеров: 1} ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность
организации руководителей; 2) массовое революционное рабочее движение требует создания прочной боевой организации революционеров; 3) организация революционеров должна состоять главным образом из профессионалов; 4) прочной организация революционеров в самодержавной стране может быть при относительно узком составе этих людей; 5) организация профессиональных революционеров обеспечивает дальнейшее расширение и углубление рабочего движения, вовлечение в него все новых слоев пролетариата и других слоев общества.

Большое, нередко решающее значение имели личные качества революционеров. Например, наблюдательность. Крупнейший мастер конспирации Е. Д. Стасова писала по этому поводу: наблюдательность “мы воспитывали в себе так: например, я вхожу в комнату и товарищ мне говорит: “Отвернись и скажи, что ты видела?” И я должна была перечислить все, что заметила в комнате”. Она отмечала, что очень важно владеть своим лицом, учиться ничем не выдавать своих чувств. При допросах это было необходимо, так как охранники широко и искусно применяли наблюдения за выражением лиц подпольщиков.

Борьба с политической полицией требовала узкой специализации революционеров или групп по выполнению отдельных конспиративных функций партийной работы. Это означало, что партия должна иметь в своем составе людей, выполняющих самые различные виды деятельности. “Чем мельче будут отдельные “операции” общего дела, — писал Ленин, — ...тем труднее для полиции выловить всех этих “детальных работников”, тем труднее для нее смастерить из поимки человека на какой-либо мелочи “дело”, окупающее расходы казны на “охрану”.

Эту тактику царизма Ленин осудил еще во время пребывания в тюрьме в 1896 г.: «...в России правительство пуще огня боится огласки фабричных порядков и происшествий: оно запретило писать в газетах о стачках, оно запретило фабричным инспекторам печатать свои отчеты, оно даже перестало разбирать дела о стачках в обыкновенных судах, открытых для публики...».

Период расследования большевики использовали в интересах партии, сохранения и укрепления партийного подполья. В ходе следствия часто удавалось получить важные сведения для революционеров, которые они стремились передать на свободу товарищам. Иногда удавалось выявить провокатора. В 1910 г. А.М.Калинин в зашифрованном письме освободившимся из челябинской тюрьмы товарищам сообщал: «Передайте, что Матвеев провокатор».

Факты террора свидетельствовали о глубокой ненависти народных масс к политической полиции, ее агентам. Миньярские подпольщики описали такой случай: «В 1912 г. был избит полицейский Машин, который через месяц умер, а на могиле его на крест была повешена мертвая собака, что видели много жителей, приходящих на кладбище».

Нужно прямо сказать, что партия не считала террор основным способом борьбы. Она знала опыт предшественников и всегда помнила настойчивые требования Ленина, что «мы должны внушать рабочим, что убийство шпионов и провокаторов и предателей может быть, конечно, иногда безусловной необходимостью, но что крайне нежелательно и ошибочно было бы возводить это в систему». Основным оружием в борьбе с разоблаченными провокаторами и шпионами было их общенародное обличение, бойкот и травля. Для этой же цели широко использовались нелегальная и легальная печать, устные средства пропаганды и агитации.

От уральских корреспондентов в редакцию «Искры» пришли списки шпионов, предателей, провокаторов. В корреспонденции из Златоуста говорилось: «Список здешних шпионов: 1) Андрей Федорович Жилин; 2) Китов (переодетый жандарм), русый, 42 г., покупает старое железо; 3) Алексей Евг. Шергин (переодетый жандарм); 4) Степан Лукашев, мастер; 5) Василий Рябов; 6) Ник. Стариков; 7) Дмитрий Рябов, полиров. мастерск.; 8) Иванов, инструмент. мастерск.; 9) Василий Середонин; 10) Пав. Прохоров, столярн. маст.».

В корреспонденции из Екатеринбурга сообщалось, что охранники усилили наблюдение за революционерами, и назывались фамилии местных предателей и провокаторов: «Лапин, рабочий (уехал в Казань), Вяткин, рабочий с Монетного двора (уехал в Пермь). Предатели: Рубцов, рабочий с фабрики Макарова, Шарапов, рабочий с Монетного двора, Коргополов, верх-исетский столяр, Баскаков Михаил и Баскаков Николай (однофамильцы). Один из них уехал в Казань».

Известно, что агенты охранки гримировались под активных идейных борцов за дело рабочего класса, пролетарской партии. Например, провокатор Р.Малиновский всегда выступал «с яркими зажигательными речами как в Думе, так и на собраниях», вспоминал известный большевик В.И.Правдин. Незамеченным не осталось то, что очень смелого оратора не подвергали репрессиям. Этот факт многие товарищи, даже такой проницательный человек, как М.И.Калинин, предписывали депутатской неприкосновенности. Ряд сотрудников охранки охотно распространяли нелегальную литературу. Иногда они сами являлись инициаторами ее создания, печатания.»

3. Особенности работы спецслужб в современную эпоху

3.1. Современная агентурная работа

Многие из этих наблюдений имеют ценность и сегодня. Однако в работе сегодняшних спецслужб имеется ряд особенностей.

Во-первых, это касается способов вербовки агентов. Сегодня никто не будет помогать спецслужбам из идейных соображений, поскольку спецслужбы дискредитировали себя как своим предательством в 1991 году, так и своими последующими деяниями по преследованию демократических свобод. Сегодня не используется в вербовке и финансовый фактор: если царская охранка или спецслужбы зарубежных стран весьма щедро финансируют своих агентов, то спецслужбы «независимых государств» СНГ такого себе позволить не могут по причине особенностей своего происхождения. Сотрудники ФСБ выживают за счет того, что занимаются крышеванием буржуев, о чем подробно описано в упомянутой книге Литвиненко «Лубянская преступная группировка», однако доходы от такого «крышевания», естественно, идут в карман ФСБшников, а не на агентурную работу. И, наконец, такой рычаг для вербовки, как компромат, в руках нынешних спецслужб тоже ослаблен: в нынешнем левом движении конфликтные отношения между разными лидерами и организациями обычно имеют такую остроту, что какой-либо дополнительный компромат на этом фоне ничего не изменит. Доходит иногда до анекдотичных случаев. Например, автору этих строк подполковник ФСБ В.И.Кошелев при попытке вербовки говорил: «Если мы с тобой не найдем общего языка, то тогда через Т-ова организуем на тебя сброс компромата». Учитывая, что вскоре после этого Т-ов создал в Интернете сайт с топорным компроматом на меня, это надо понимать как свидетельство того, что спецслужбы не нашли со мной общего языка.

Сегодня в качестве основного способа вербовки ФСБшники используют страх. Многие люди еще помнят времена, когда КГБ был грозной организацией, наводившей страх на все антигосударственные элементы, и сегодня сотрудники ФСБ пользуются этим былым авторитетом, рассчитывая, что предъявленное удостоверение сотрудника спецслужбы уже должно вызвать у человека ужас. На людей среднего и пожилого возраста такой прием действует. И когда, например, сотрудник ФСБ приходит в институт и предъявляет пожилым сотрудникам деканата удостоверение ФСБ, то они воспринимают это всерьез, что, в свою очередь, оказывает воздействие на студента, по чью душу пришел ФСБшник.

Способом борьбы против такого метода давления является, во-первых, знание законодательства. В законах «Об оперативно-розыскной деятельности» и «Об органах Федеральной службы безопасности» сказано, что органы ФСБ имеют право «устанавливать на конфиденциальной основе отношения сотрудничества с лицами, давшими на то согласие». То есть если вы не согласны «сотрудничать» с ФСБ, то принуждать к этому вас не имеют права, и любые попытки такого принуждения – незаконны. Как правило, если на предложение сотрудников спецслужб о «сотрудничестве» твердо ответить «нет», то они больше никогда не будут приставать к вам с подобными неприличными предложениями. Если же дать неопределенный ответ типа «подумаю», или, что еще хуже, согласиться – то тогда они от вас не отстанут. Впрочем, один из способов "отвязаться" от назойливого "куратора" известен - демонстративно изображать свою полную никчемность как агента, о чем неплохо рассказано в одной из историй с сайта anekdot.ru

Не надо соглашаться на «сотрудничество» со спецслужбами под предлогом, что «в результате общения с ними получу информацию об их деятельности», или «буду использовать знакомства с сотрудниками спецслужб в своих интересах». Такого не будет. Сотрудники спецслужб – профессионалы, знающие свое дело. В их должностных инструкциях специально оговорено, что необходимо пресекать любые попытки агента использовать спецслужбы в своих корыстных интересах.

И, понятно, ни в коем случае нельзя подписывать никаких «соглашений о сотрудничестве» (а они будут принуждать вас «дать согласие на сотрудничество» именно в письменной форме – им это нужно для отчетов). Хотя и считается, что спецслужбы не имеют права разглашать информацию о своих агентах, фактически широко распространена такая практика, что они шантажируют своих агентов: «Будешь уклоняться от сотрудничества – расскажем вашим товарищам, что ты на нас работал». Но даже если факт вашей работы на спецслужбы не обнародуют сами ФСБшники – то этот факт обнародует будущая революция. Известно, что во время Февральской революции 1917 года были разгромлены и сожжены архивы царской охранки, причем толпу подстрекали на это бывшие агенты, чтобы скрыть следы своего стукачества. Такой же прием бывшие стукачи пытались провернуть в августе 1991 года (и тогда сотрудники КГБ, чтобы спасти свои архивы, отдали на растерзание толпе памятник Дзержинскому). Будущая революция не повторит таких ошибок.

Еще одно оружие против произвола спецслужб – это гласность, широкое распространение информации о каждом их деянии. Этого они боятся больше всего.

3.2. Научно-технический прогресс на службе «оперативных работников». Нейтрализация технических средств.

В числе технических средств, которые используют спецслужбы для скрытого получения информации, начнем с классических «жучков», известных еще с середины ХХ века. Диапазон таких устройств варьируется от примитивных радиомикрофонов, до современных миниатюрных видеокамер, известных, например, по скандалу с «человеком, походим на Скуратова». Развитие частного охранного бизнеса сделало ассортимент подобных устройств необычайно разнообразным и быстро совершенствующимся. Для того, чтобы знать, как противодействовать, этим техническим средствам, необходимо знать принципы их действий.

Две основные проблемы, которые должны решаться при конструировании подслушивающих устройств: источник энергии для их работы и способ передачи информации получателю.

По источнику энергии возможен один из трех вариантов: либо подключение к уже существующей сети, либо «жучок» (или батарейка к нему) должны постоянно заменяться, либо «жучок» изначально рассчитан на ограниченный период действия (например, для прослушивания только какого-то одного мероприятия, как, например, известного совещания Чубайса с подельниками в «Президент-отеле» летом 1996 года). По способу передачи информации также существует один из трех способов: либо путем подключения к уже существующему каналу связи, либо через радиоволны, либо микрокассету в подслушивающем устройстве надо постоянно заменять (именно таким способом майор Мельниченко в Украине записывал разговоры Кучмы).

Зная эти способы установки подслушивающих устройств, можно сказать, какие методы необходимо проявлять для их обезвреживания. Так, в случае использования уже существующего канала, идеальный вариант – это телефонная линия, в крайнем случае – электропроводка. Поэтому жучки чаще всего устанавливают внутрь телефонов или, реже, в электрические розетки, внутрь электроприборов. Эффективный способ нейтрализации таких жучков (если их не удалось обнаружить) – это выключать телефон.

Что касается использования канала съема информации по радио, то, как известно, мощность радиоволн быстро убывает с расстоянием. Поэтому такие жучки, во-первых, при своей работе испускают радиоизлучение достаточно большой мощности, зафиксировать которое можно с помощью обыкновенного радиоприемника. Кроме того, из-за ограниченного размера и мощности этих жучков их радиус действия очень незначителен, поэтому поблизости (расстояние не более нескольких десятков метров) от работающего жучка обычно находятся оперативные работники с аппаратурой приема или записи информации (чаще всего они находятся внутри оперативной машины, но могут быть внутри здания или в соседнем здании). Сделать жучок большого радиуса действия невозможно, поскольку в этом случае он при своей работе будет явно глушить электронную аппаратуру в помещении.

Что же касается устройств, в которых батарейки или кассеты нуждаются в периодической замене, то лучший способ выявить их установщика – это постоянный контроль за посетителями помещения.

Таковы классические устройства. Однако технический прогресс шагнул далеко вперед. Известно, например, что при разговоре в помещении оконные стекла совершают микроскопические колебания от звука, и с помощью лазера наблюдатель, находящийся достаточно далеко, может считывать эти колебания оконных стекол и таким образом слышать ваш разговор.

Такие изобретения последнего времени, как Интернет, электронная почта и мобильная связь, с одной стороны, необычайно облегчают нам возможность коммуникаций, с другой стороны, необычайно облегчают спецслужбам контроль за вашей деятельностью. Все Интернет-провайдеры и компании сотовой связи вынуждены за свой счет устанавливать у себя аппаратуру т.н. системы СОРМ-2 (СОРМ – «система оперативно-розыскных мероприятий»). Не нужно рассказывать, что отслеживать, например, сообщения по электронной почте значительно проще, чем отслеживать телефонные разговоры, тем более что это может автоматически делать компьютер. Не надо полагаться на программы компьютерного шифрования: специалисты говорят, что все «шифроваться можно от конкурентов по бизнесу или слишком любопытных соглядатаев, но бессмысленно шифроваться от государства»

С помощью же сотовой связи можно не только контролировать все ваши разговоры (при этом сотовый телефон играет ту же роль, что и стационарный телефон в описанном выше случае, с той разницей, что с помощью сотового телефона власти могут слушать ваши разговоры не только в телефонизированном помещении, но и вообще где угодно. Причем идентифицировать вас могут не только по номеру телефона (зашифрованному в SIM-карте), но и по идентификационному номеру самого телефонного аппарата. Более того, по мобильному телефону спецслужбы могут запеленговать ваше местонахождение. Как пишут СМИ, именно через сотовый телефон спецслужбы вычислили некоторых из обвиняемых в покушении на Чубайса.

В данном случае средство безопасности такое: если вы действительно хотите надежно скрыть от властей ваши разговоры и местонахождение, то надо не просто выключать мобильный телефон, но и вынимать из него SIM-карту и аккумулятор. Ряд рекомендаций по мерах безопасности в работе с мобильными телефонами даны здесь

Это общее свойство любой техники: чем больше то или иное техническое средство облегчает возможности общения – тем больше оно облегчает спецслужбам контроль за этим общением. Самое общее правило, как действовать в такой ситуации – использовать эти преимущества быстрой связи с как можно большей оперативностью, и таким образом опережать власти.

3.3. Понятие «провокаторства» тогда и сейчас

Еще интересное отличие современного коммунистического движения от того, что было 100 лет назад – это разное понимание понятия «провокация». 100 лет назад слово «провокатор» было синонимом слова «агент охранки». Сегодня же «провокаторами» обычно называют тех, кто призывает к совершению каких-либо радикальных действий. То есть если тогда «провокаторами» называли явных врагов партии, то сегодня, наоборот, ярлык «провокаторов» часто приклеивают не только действительным агентам влияния властей (что, впрочем, тоже бывает), но и честным людям, которые хотят что-либо изменить к лучшему, но наталкиваются на непонимание среди «осторожного» руководства.

Причем у большевиков и в других революционных партиях начала ХХ века к подобным обвинениям относились очень серьезно. Известен случай: одного большевика товарищи заподозрили в работе на охранку. Узнав об этом подозрении, он, не выдержав позора, кончил жизнь самоубийством и оставил записку: «В следующий раз будьте внимательнее». Проведенное расследование показало, что он был невиновен.

Сегодня же во внутрипартийных и межпартийных разборках ярлыком «провокатор» или «внедренный агент» смело бросаются направо и налево. Это, несомненно, является порочной практикой и, помимо всего прочего, препятствует действительному разоблачению внедренных агентов.

4. Практические советы по борьбе против деятельности спецслужб:

4.1. Выявление и обезвреживание агентуры спецслужб

Задача спецслужб – внедрять своих агентов во все организации – как говорилось в приведенной выше цитате Ленина, «правительство опутало уже заранее сетью своих агентов не только настоящие, но и возможные, вероятные очаги антиправительственных элементов». Поэтому задача выявления и нейтрализации агентов является актуальной.

Самый эффективный способ противодействовать агентуре – это помнить известные по советским временам мудрости типа «Болтун – находка для шпиона» или «Болтать – врагу помогать». Если о каком-либо деле знают два или более человек – значит, сохранить это в тайне уже будет невозможно. По личному опыту автора этих строк можно ответственно сказать: когда в каком-либо противозаконном (с точки зрения буржуазного закона) мероприятии участвовали несколько человек – то, как правило, спецслужбам становились известны все детали мероприятия. Если же для какого-либо нелегального мероприятия было достаточно усилий одного человека, поэтому не было необходимости привлекать других людей – то тут провалов не было.

Способ выявления агентов известен. В случае, если о какой-либо вашей закрытой акции стало известно спецслужбам, то необходимо составить список людей, которые были знакомы с планами проведения мероприятия. Речь может идти не только о мероприятиях, но и о любых других фактах, которые не предназначались для разглашения и были известны только ограниченному кругу лиц, но «вдруг» стали известны спецслужбам.

При этом надо принимать во внимание и возможность других способов утечки информации, например вспомнить, обсуждались ли детали мероприятия по телефону, по интернету или электронной почте, или, может, разговор велся в помещении, в котором могла быть прослушка. При современном уровне техники нельзя исключать и такого варианта, как прослушка через лежащий у вас в кармане сотовый телефон.

Такие списки надо составлять в случае каждого факта утечки закрытой информации. И если при сопоставлении списков какая-либо фамилия будет совпадать, то в данном случае у вас есть подозреваемый в работе на органы и требуется особо пристальная проверка его деятельности. Но при этом нельзя обвинять человека в работе на спецслужбы, пока ваше обвинение не будет со 100%-й вероятностью доказано. Нет ничего страшнее, чем выдвинуть необоснованное обвинение в стукачестве. Если нет абсолютно достоверных доказательств, а есть лишь не вполне доказанные подозрения, то лучше просто под каким-либо предлогом отстранить подозреваемого от направлений работы, связанных с конспиративной информацией.

Еще один способ выявления агентов, успешно опробованный некоторыми из оппозиционных российских организаций – это организация постоянных скрытых наблюдений в окрестностях зданий органов ФСБ. В итоге можно узнать интересные вещи – кто из оппозиционных активистов регулярно ходит в «органы» (нынешние российские спецслужбы по своей бедности не всегда могут себе позволить встречаться с агентами на конспиративных квартирах).

Как же нейтрализовать деятельность агентов? В уголовном мире, как известно, «стукачей» сразу ликвидируют, аналогичным образом поступают и во многих современных зарубежных национально-освободительных движениях. Для нынешнего российского коммунистического движения этот опыт чужд. Поэтому главное оружие в борьбе против агентов – гласность. Разоблаченный агент теряет ценность в том числе и для спецслужб.

Для добровольно раскаявшихся стукачей можно предусмотреть меры «амнистии». Один из активистов НБП в газете «Лимонка» изложил эту рекомендацию так: «с тем, кто оказался завербован, командир должен заключить индивидуальную договоренность о его отстранении от направлений работы, составляющих партийную тайну».

Но главное – не способствовать появлению в организации агентов ФСБ, а заранее предпринимать профилактические меры. Одна из таких мер – это регулярные просветительские беседы с членами организации о необходимости противодействия деятельности спецслужб. Чтобы каждый знал: в случае вербовки его ждет всеобщее презрение и бесславный политический конец.

4.2. Политика работы с открытыми источниками

Как уже говорилось выше, анализ открытых источников (СМИ и т.п.) является существенным источником информации спецслужб. Это тот метод оперативно-разыскной деятельности, который и оппозиция может безбоязненно использовать – это не требует какой-либо существенной затраты ресурсов и не противоречит закону.

Иногда в СМИ можно почерпнуть крайне интересные данные. Так, например, в мае 2002 года журнал «Коммерсантъ-власть» опубликовал подробную карту дислокации воинских частей разных рядов войск по всей территории России (отдельно были карты более крупного масштаба по Московской области и Москве). Власти быстро спохватились и попытались изъять этот номер из продажи, но тем не менее кому надо, сумели сделать копии. Или, например, газета «Коммерсантъ» в конце 2004 года опубликовала подробную структуру ФСБ РФ. Однако такие случаи – редкость, чаще можно иметь дело с накоплением и систематизацией информации.

Можно привести такой пример. В свое время КГБ пытался обвинить перебежчика В.Резуна-Суворова в том, что он в своих книгах разглашает государственные тайны, то ответил, что он никаких тайн не разглашает. «Я, - говорил Резун, - выписываю газету «Красная звезда» (издание Министерства обороны), вырезаю из них наиболее интересные заметки, когда их накопится много – то сортирую: например, отдельно кладу заметки про танки, отдельно заметки про самолеты и т.п. Когда заметок становится еще больше, я продолжаю сортировать их еще дальше: например, отдельно раскладываю заметки про тяжелые танки, отдельно про легкие танки, и т.д. И постепенно набирается достаточно материала для написания книги».

Путем такого анализа данных современных СМИ можно узнать в том числе и такую информацию, которую стараются не разглашать, в частности, о методике действий силовых органов. Так, например, из сообщений СМИ про расследование покушения на Чубайса мы смогли узнать много нового: и о том, что спецслужбы активно используют прием фиксирования местонахождения людей по сотовому телефону, и о способах защиты машин госчиновников, и о месте жительства того же Чубайса и о маршруте его движения. Из публикаций об «оборотнях в погонах» и об убийстве Трофимова можно узнать о системе взаимоотношений внутри силовых органов, что обычно не разглашается.

Информацию о методах действий нашего классового врага можно почерпнуть даже из художественной детективной литературы. Конечно, подобной литературе нельзя доверять на 100% - во имя художественного вымысла их авторы могут и преувеличить всемогущество правоохранительных органов – тем не менее, как известно, многие из авторов детективов сами являются бывшими или действующими сотрудниками правоохранительных органов, поэтому для построения сюжетов используют свой профессиональный опыт, что и нам следует фиксировать.

Это с одной стороны. С другой стороны, надо учесть, что и спецслужбы постоянно читают оппозиционную прессу и по ней весьма детально отслеживают процессы, происходящие в оппозиции. Поэтому, давая информацию о проведенных мероприятиях, надо эту информацию подавать так, чтобы спецслужбам было труднее ее использовать.

В левом движении сложилась традиция: когда идет речь о проведенных акциях, осуществленных на грани закона (например, написание лозунгов на стенах), то есть если нельзя прямо «взять на себя ответственность», то об этом пишут примерно так: «по имеющейся у нас информации, некие неизвестные люди…». Однако при этом необходимо учитывать, что в такой ситуации власти хотя и не имеют законных оснований привлечь вас к ответственности, но для оперативных работников и такие материалы представляют интерес.

Говоря об открытых источниках информации, нельзя не упомянуть такое средство, как интернет. Хотя, как уже говорилось, властям легко его контролировать, тем не менее именно он наиболее эффективен в плане координации действий. С одной стороны, использование интернета для коммуникации и распространения информации значительно эффективнее (по времени), чем использование бумажных или иных источников информации, а с другой стороны, с точки эффективности использования спецслужбами данных, опубликованных на наших сайтах, они ничем не отличаются от других открытых источников. Поэтому использование передовых технологий и более оперативные темпы работы являются хорошим средством, способным затруднить подрывную деятельность спецслужб.

В продолжение темы:
Cистема органов политического сыска в современной России - доклад общественного комитета национальной безопасности
Кто прослушивает оппозицию? - публикация сайта Agentura.ru на примере событий 2011-2012 гг
Сфабрикованное спецслужбами "дело "Сети" (2018-2019 гг)