“Кризис советского общества”

Господствующим мнением среди историков – как буржуазных, так и о оппозиционных – является утверждение, что к середине 1980-х годов СССР оказался в кризисе и нуждался в перестройке. Разница в том, что если буржуазные историки утверждают, что последующие события – реставрация капитализма, развал СССР и т.п. – это было именно то, что и нужно, то оппозиционеры говорят, что “перестройка, конечно, была нужна, только не такая, а хорошая”. Когда же у них пытаешься выяснить – а какая должна была быть перестройка – то они говорят, что надо было “ввести рыночные отношения”, “усилить самостоятельность трудовых коллективов”, “покончить с монополией КПСС на власть и идеологию” – то есть сделать то же самое, что и сделал Горбачев и что привело к общеизвестным результатам. То есть господствующее мнение в истории – что те события, которые произошли после 1985 года, были объективно необходимы. Так ли это?

Чтобы дать ответ на вопрос, давайте посмотрим, в каком состоянии СССР оказался в начале 1980-х годов.

Если смотреть поверхностно, то может показаться, что действительно советское общество было в кризисе. Темпы роста экономики замедлялись, торжественное обещание КПСС построить коммунизм к 1980 году оказалось не выполнено, в политической жизни господствовало такое явление, как правящая геронтократия – когда одни и те же люди десятилетиями занимали одну и ту же руководящую должность, досидев на ней до преклонных лет, но не давая дорогу новому поколению. Можно назвать этих политических долгожителей из команды Брежнева: как отраслевые руководители: Суслов (идеология), Устинов (министр обороны и военно-промышленный комплекс), Андропов (КГБ), Громыко (Министерство иностранных дел), Щелоков (министерство внутренних дел), Байбаков (Госплан), Славский (Минсредмаш), так и региональные руководители: Гришин (Москва), Романов (Ленинград), Щербицкий (Украина), Кунаев (Казахстан), Рашидов (Узбекистан).

Бывший член Политбюро горбачевец В.Медведев в своих мемуарах утверждал: “Гнетущее чувство вызывали облик престарелых, немощных руководителей, обстановка славословия и словоблудия, щедрые раздачи орденов и самонаграждения. Сложилось правление геронтократии, цепко державшейся за свои кресла. Ее олицетворяли прежде всего Брежнев, Тихонов, Кириленко, Гришин -- личности посредственные, ничем не выдающиеся, кроме умения лавировать, поддерживать себе подобных и получать у них поддержку. Что касается Суслова, Устинова, Громыко, Андропова, то и их "стабильность руководства" устраивала, поскольку гарантировала невмешательство в подчиненные им "вотчины". Сформировался слой всесильных республиканских и областных руководителей, своего рода партийных губернаторов, черпающих силу на местах из близости и верноподданического служения Генсеку: Кунаев, Алиев, Рашидов, Щербицкий, Шакиров, Медунов, Горячев, Георгиев, Юнак, Гудков, Бондаренко, Куличенко, Бородины -- астраханский и кустанайский, Лощенков и многие другие.

Так или иначе в общество проникали сведения и о моральном разложении некоторых из этих лиц, нарушениях законности, безнаказанности. Многие честные люди, не изверившиеся в системе, склонны были объяснять подобные факты недостатками кадровой работы, но постепенно все более и более вызревало понимание, что дело тут не только в этом, а в сложившейся системе власти и управления.

Практически руководители были полностью ограждены от контроля снизу -- не только со стороны народа, но и партийных организаций. Хотя формально они избирались на конференциях и пленумах партийных комитетов, эта процедура была настолько выхолощена, что практически гарантировала избрание при одном лишь условии -- было бы одобрение сверху. Лишь в самых исключительных и крайних случаях система давала какие-то осечки.

Однако действительно ли это все было достаточным основанием для “перестройки”, или же все эти проблемы могли быть решены в рамках советского строя?

Вопреки расхожему мнению, во времена Брежнева не было всеобщего единодушия, в КПСС были широко распространены критика и самокритика. Вот, например, на XXVI Съезде КПСС в отчетном докладе говорилось: “Период после XXV Съезда был непростым. Немало было трудностей – и в хозяйственном развитии страны, и в международном положении” (материалы XXVI Съезда КПСС, стр. 4); “нередко приходится сталкиваться с недопустимой медлительностью в освоении перспективных разработок – идет ли речь о непрерывной разливке стали или порошковой металлургии, об уникальных линиях передач постоянного тока или о получении высокопрочных искусственных волокон. Надо разобраться в причинах, по которым мы подчас упускаем свой приоритет, тратим большие деньги на закупку за рубежом такой техники и технологии, которые вполне можем производить сами, причем зачастую более высокого качества” (там же, стр. 43), “система научных исследований должна быть значительно более гибкой и мобильной, не терпящей бесплодных лабораторий и институтов” (там же, стр. 42). Кстати говоря, статистические данные опровергают утверждения антисоветчиков, утверждающих, что якобы “СССР прозевал научно-техническую революцию”: в материалах XXV Съезда КПСС приводился пример: “за период 1971-1975 гг выпуск вычислительной техники увеличился в 4,3 раза, приборов и средств автоматизации – в 1,9 раза” (материалы XXV Съезда КПСС, стр. 160). В журнале "Наука и жизнь" (№2 за 1979 год) приводятся данные статистики: за период с 1975 по 1980 год доля наукоемких отраслей в общем объеме производства выросла с 36 до 41%, ввод ноавых мощностей на электростанциях совершался такими темпами: 1971-75 - 58 тыс. МВт, 1975-80 - 71 тыс. МВт (для сравнения: в ельцинско-путинской России - менее 5 тыс. МВт за 15 лет, из которых без учета ядерной энергетики - 0,8 тыс. МВт), ввод новых мощностей на АЭС за тот же период рост в 4 раза. То, что советское руководство прекрасно понимало необходимость развития НТР, подтверждают приведенные в том же номере слова Л.И.Брежнева: "Курс на эффективность неотделим, наконец, от ускорения научно-технического прогресса"" (из речи Брежнева на пленуме ЦК КПСС 22.11.1978). В СССР во времена Брежнева в ядерной энергетике вводилось по 3 ГВт новых генерирующих мощностей ежегодно. Когда в 2006 году о реализации подобных планов в рыночных условиях заикнулся руководитель Росатома Кириенко, все специалисты стали говорить об этих планах как "абсолютно нереальных". При социализме это было реально, при капитализме - нереально.

Именно в конце 1970-начале 1980-х годов был достигнут новый прорыв в освоении космического пространства – ежегодно запускались все более совершенные аппараты на Венеру, был разработан советский космический корабль многоразового использования “Буран”, запущен аппарат “Вега” для исследования кометы Галлея; в тот же период было подготовлено обновление автомобильного парка – всё то, что было воплощено в жизнь уже во времена “перестройки”.

Именно в Советском Союзе (в рамках, правда, оборонных программ) внедрялись разработки, которые сегодня принято считать достижением капитализма: внедрялся свой стандарт сотовой телефонной связи, а в рамках т.н. "доктрины Огаркова" внедрялась компьютерная сеть, которая по темпам развития опережала американскую сситему APRAnet, которую принято считать предшественником интернета

Причиной же кризисных явлений стал конфликт поколений в советском руководстве. Как известно, при социализме происходит постоянная борьба между передовой, коммунистической тенденцией, нацеленной на скорейшее построение коммунизма, и между реакционной, мелкобуржуазной тенденцией, которая призывает сначала “задержаться на социалистическом этапе”, откуда недалеко и до реставрации капитализма. Начиная со времен Хрущева в партийном руководстве стало усиливаться реакционное поколение руководителей руками которых осуществлялось и “разоблачение культа личности Сталина”, и экономические эксперименты типа реформы Либермана-Косыгина 1965 года. Традиционные партийные механизмы демократического централизма были использованы этим поколением руководителей для подавления всякой инициативы, направленной на строительство коммунизма. Именно их руками и была выдвинута концепция “развитого социализма”, предусматривающая перенос строительства коммунизма на неопределенно долгий срок. В числе идеологов этого направления к началу 1980-х годов усилились М.Горбачев, А.Яковлев, Э.Шеварнадзе и их сторонники.

Все же успехи социалистической науки и техники вплоть до начала 1980-х годов держались в основном усилиями поколения советских руководителей, которое было еще со времен Сталина: Устинов, Громыко, Байбаков, Славский и др, под “крышей” которых и работали сознательные советские люди, двигавшие вперед созданием материально-технической базы коммунизма. Они именно потому и вынуждены были задерживаться на своих постах до преклонного возраста, понимая, что как только они уйдут, как сразу же их ведомства окажутся в руках “шестидесятников”, которые саботировали не только строительство коммунизма вообще, но и даже научно-технические разработки, осуществлявшие прорыв в создании его материально-технической базы (можно привести, скажем, пример компьютерной сети ОГАС, которая могла быть создана на 25 лет раньше интернета). Выход из этой ситуации был в том, что благодаря успешному осуществлению научно-технического прорыва в результате реализации машиностроительных, космических и ядерных программ выросло бы новое поколение, ориентированное на коммунизм, которому можно было бы передать власть, минуя поколение КПССных бюрократов-“шестидесятников” типа Горбачева-Яковлева.

К концу правления Брежнева между двумя группами в советском руководстве: сталинским поколением “геронтократов” и “прогрессивно мыслящими реформаторами” горбачевского пошиба сложилось определенное равновесие. Ни одна из сил не переходила в наступление первой, и это и создавало впечатление “застоя”. Л.И.Брежнев был как бы стабилизирующей фигурой.

Ситуация начала меняться после так называемой “пятилетки пышных похорон”, когда, кроме трех подряд генсеков, скончались два видных представителя сталинского поколения в руководстве КПСС: М.А.Суслов и Д.Ф.Устинов. После этого уже была расчищена дорога к власти для команды реставраторов капитализма, наиболее видным вождем которых к тому моменту был М.С.Горбачев. Подробнее об обстоятельствах подковерной борьбы в Кремле, итогом которой стал приход к власти Горбачева, изложены в статье В.Легостаева "Генсек кровавый" (справедливость многих выводов этой статьи следует оставить на совести автора, но фактический материал там весьма богатый)

В "Курсе отечественной истории IX-XX веков" под ред. Л.И.Ольштинского приводится такое свидетельство: кандидатуру Горбачева на пост генсека "утвердили с перевесом в один голос, а для участия в голосовании из больницы привезли тяжелобольного члена Политбро Пельше, Кунаев не успел прилететь из Алма-Аты, а Щербицкий "застрял" в Америке" (стр. 565)

Итак, можно сделать вывод, что, действительно, к первой половине 1980-х годов страна подошла к некоей критической черте. Выход из кризиса был один из двух: либо скорейший переход к коммунизму, либо то, что впоследствии получило название “перестройка”. Почему же история пошла по второму варианту? Экономические эксперименты “реформаторов начиная с 1965 года вели к замедлению темпов развития страны, различным перекосам (типа появления системы дефицита) или к таким формам ответной реакции, как “правящая геронтократия”. Обывательское мнение относило это к недостаткам социализма, хотя это были недостатки, вызванные отступлением от социализма и замедлением строительства коммунизма.

Если бы ситуация т.н. “застоя” продержалась еще хотя бы несколько лет, то, возможно, и появились бы силы, способные повернуть общество на путь к коммунизму (появлении новых результатов на пути к созданию материально-технической базы коммунизма и появление нового поколения, воспитанного на этих достижениях, которое перехватило бы власть у обуржуазившихся бюрократов). То есть нам была нужна не “перестройка” в том или ином формате, а скорейший переход к коммунизму.

К этому же выводу приводят и свидетельства из другого лагеря. В 2005 году была опубликована очень хорошая статья П.Куракина об истории создания КамАЗа. И в ней делается такой вывод: За какую нить тянуть, чтобы адекватно оценить уровень (и темпы!) развития СССР к концу своего существования? Очень просто. Не дайте себя отвлечь на все вопросы сразу. Сконцентрируйтесь на одном, но правильно его выберите. КамАЗ был нужен? Был. Могли мы его создать «рыночным» способом? Конгресс США: «Нет!». Это решение было рекордным и самым лучшим из известного? Конгресс США: «Да!». Вот и все, говорить больше не о чем. Советская (плановая, застойная, брежневская) экономика была самым быстрым, эффективным и щадящим для людей способом преодоления технологического отставания России от Запада. Все тот же «КамАЗ» и уборочная кампания 1986 года предельно простым и безальтернативным способом говорят нам, что мы и близко не приблизились к исчерпанию ресурсов планового хозяйства. Мы только-только вышли, особенно если сравнивать с индустриализацией 30-х, на путь, спокойного – без энтузиазма, без перегибов, без репрессий – и быстрого вхождения в число самых развитых стран мира. Нас просто подстрелили на взлете.

Один из поклонников Горбачева во время очередного юбилея начала “перестройки” проболтался. Желая восхвалить “политическую мудрость Горбачева”, этот горбачевец заявил: “Горбачев вполне мог бы и не затевать никаких реформ – нефти на его век вполне хватило бы для продолжения застоя”. Это признание подтвердило, что никаких объективных причин для того, чтобы затевать “перестройку”, не было.

На главную

>