БОРЬБА В КПСС В 1990 ГОДУ

 

Отмена шестой статьи Конституции. В начале 1990 года КПСС добровольно отказалась от положения правящей партии, убрав из Конституции СССР 6-ю статью. Эта статья появилась в Конституции в 1977 году и законодательно закрепляла руководящую роль КПСС. Появление такой статьи в свое время было политически ошибочным: руководящая роль партии должна обеспечиваться авторитетом коммунистов среди народа, а не закрепляться конституционно. Но когда в годы перестройки отмена 6-й статьи стала одним из главных лозунгов антисоветских сил, то пойти у них на поводу и убрать эту статью из Конституции - значило капитулировать перед антисоветчиками.

Состоявшийся в декабре 1989 года II Съезд народных депутатов СССР рассмотрел вопрос об отмене 6-й статьи конституции и отказался ее отменить. Это значило то, что депутаты, избранные народом, дали Коммунистической партии мандат доверия на управление страной. И теперь Коммунистическая партия обязана была выполнить этот вердикт Советской власти и вести народ на выполнение своей программной цели - строительство коммунизма.

Однако состоявшийся в феврале 1990 года Пленум ЦК КПСС под давлением Горбачева постановил... убрать 6-ю статью из Конституции. Оригинально происходило продавливание этого решения. По утверждению антисоветчика А.Собчака, «Практически все, выступавшие на том пленуме, негативно отнеслись к предложению генсека об отмене 6-й статьи. Более того - в самых резких тонах клеймили «так называемых демократов», говорили о дискредитации партии и социализма и были настроены весьма решительно. А потом так же единодушно проголосовали за». Так часто бывает на бюрократических мероприятиях. Состоявшийся в марте 1990 года III Съезд народных депутатов проштамповал это решение ЦК.

Тем не менее, несмотря на то, что КПСС формально перестала быть правящей партией, она сохраняла огромное влияние в обществе. В рядах КПСС было 19 миллионов человек, все руководящие кадры страны - от Кремля до сельсовета - одновременно были руководящими кадрами КПСС, структуры КПСС контролировали трудовые коллективы, профсоюзы и силовые органы. И дальнейшее развитие ситуации в стране зависело от того, найдет ли партия в себе силы справиться с горбачевщиной противостоять реставраторам капитализма.

Три течения в КПСС. В 1990 году в КПСС боролись между собой три течения. На правом фланге была так называемая «Демократическая платформа в КПСС», открыто выступавшая за капитализм. Сторонники «Демократической платформы» изначально не имели коммунистических убеждений и прямо признавали, что вступили в КПСС исключительно для того, чтобы сделать карьеру.

На левом фланге были силы, выступавшие против горбачевщины. Это были: Движение коммунистической инициативы (действовавшее также под названиями «Ленинградский инициативный Съезд РКП» и «Объединенный фронт трудящихся»), Марксистская платформа и движение «Единство - за ленинизм и коммунистические идеалы». Они выступали против буржуазного перерождения и против «лечения социализма капитализмом». Опорой их были сознательные рабочие, которые начинали понимать порочность перестройщиков. В 26 номере журнала «Огонек» за 1990 год приводится интересный репортаж из Ярославля:

«- Я лично год назад радикалов поддерживал, - признался Валерий Васильевич Румянцев, рабочий моторного завода. - Если бы не я, лидер Народного фронта не стал бы народным депутатом СССР. Не было активнее меня агитатора! Думал тогда, что они улучшить жизнь хотят... Оказалось, на систему замахиваются! Тут наши дорожки разошлись. Не хочу, чтобы страну поделили на бедных и богатых...

В апреле Румянцева вместе с другими деятелями Ярославского отделения Объединенного Фронта трудящихся принял первый секретарь обкома партии И.Толстоухов. «Ходоки» склоняли его направить в Ленинград на учредительный съезд РКП делегацию, но руководитель областной парторганизации коммунистов проявил твердость. Вспоминая об этом, Валерий Васильевич не может сдержать гнев: «Труса спраздновал! Ждет, когда всех на фонарях вздернут!»

- Этот фронт нам подходит, все запишемся, - заявили работницы одного из цехов производственного объединения «Ярославльрезинотехника» после выступления там сопредседателя Ярославского ОФТ доцента Политехнического института Ю.Петрова.

Из стенограммы одного из заседаний Фронта:

«Председатель: «Ленинградский инициативный Съезд ждет от вас, товарищи, конкретных действий, способствующих координации российских партийных организаций и предложений, помогающих становлению и развитию РКП в составе КПСС».

Из зала: «Почему в составе КПСС? Там половина за «Демплатформу». На кой черт нам такие коммунисты?»

Однако даже коммунистические течения в КПСС были запуганы перестроечной пропагандой до того, что в большинстве своем не решались открыто выступать в защиту Сталина и стеснялись призывать к стрительству коммунизма. Хотя, по данным опроса, проведенного Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Московской высшей партийной школой, «лишь 2,3 процента беспартийных и 4,8 процента партийцев страны связывают с коммунизмом будущее человечества» («Огонек», 1990 год, №26). Казалось бы, мало? Но ведь 2,3 процента беспартийных - это 4,6 млн человек, а  4,8 процента партийцев - это 900 тысяч коммунистов! Такой базе сторонников позавидовали бы все нынешние компартии!

Третьей силой была так называемая «платформа ЦК КПСС» во главе с Горбачевым. В опубликованном ими программном документе они выступили за создание «регулируемой рыночной экономики», то есть за тот же капитализм, что и «Демплатформа». Единственное отличие «Платформы ЦК КПСС» от «Демплатформы» состояло в том, что если «Демплатформа» выступала за свободную распродажу общенародной собственности, то активисты «Платформы ЦК КПСС» хотели, чтобы общенародная собственность во время приватизации досталась не «кому попало», а деятелям партийной номенклатуры. Забегая вперед, скажем, что именно их вариант и восторжествовал - такие известные сегодня фамилии, как Черномырдин, Примаков, Кучма, Шеварнадзе, Назарбаев, Бразаускас, Лучинский, Алиев, Туркменбаши Ниязов - все они в 1990 году были функционерами верхушки КПСС. Естественно, тогда, в 1990 году, они еще открыто не говорили о своих целях. Для того, чтобы захапать в свои руки собственность, им надо было сохранить в своих руках власть над КПСС. Поэтому они лицемерно призывали к «единству партии», заявляли, что они «против обеих крайностей», а для обмана коммунистов даже вставили в свои программные документы фразы про «социалистический выбор и коммунистическую перспективу», но это были пустые декларации.

Создание КП РСФСР. Основным тактическим ходом коммунистического крыла КПСС была борьба за создание Российской компартии. К тому времени организационная структура КПСС была такая: в каждой из республик СССР (кроме России) была своя компартия, одновременно входившая и в КПСС, а в РСФСР своей компартии не было, коммунисты, жившие в России, были «просто членами КПСС». К 1990 году сложилось так, что основные силы контрреволюции концентрировались в союзных республиках: компартии Украины, Молдавии и республик Прибалтики открыто поддерживали национал-сепаратистов, а партийные функционеры среднеазиатских республик, хотя на словах еще клялись в верности КПСС, на практике вели свои республики к «рыночным реформам». В России концентрация коммунистических элементов в КПСС была выше, чем в КПСС в целом, поэтому существовал план: если коммунисты России получат свою организационную структуру, то большинство в ней окажется в руках настоящих коммунистов. С таким требованием в Ленинграде было проведено несколько этапов Инициативного съезда, инициаторами которого выступили ряд руководителей парткомов оборонных предприятий Ленинграда, в первую очередь В.Тюлькин и Ю.Терентьев. В очередном этапе Инициативного съезда, состоявшегося 22 апреля 1990 г. в Ленинграде, было представлено пять краев, 37 областей и семь автономных республик РСФСР. Съезд принял решение об организационном оформлении Российской компартии еще до открытия XXVIII съезда КПСС. Создание компартии России было рискованным шагом, потому что могло спровоцировать усиление «войны суверенитетов». Но если бы захват коммунистами власти в российской части партии удался, то с этой проблемой удалось бы справиться.

Горбачевцы сначала пытались помешать созданию Российской компартии. Функционер ЦК КПСС В.Купцов в апреле 1990 года вызывал «на ковер» активистов ДКИ и угрожал им расправой «за подрыв единства партии». Однако, когда стало ясно, что процесс не остановить, то горбачевцы дали согласие на создание российской компартии, надеясь перехватить процесс в свои руки.

В июне 1990 года открылась Российская конференция КПСС. В процессе своей работы она конституировалась в учредительный съезд Компартии РСФСР. Состав избранных на этом съезде руководящих органов показал, что идея создания российской компартии была правильной. Лидером КП РСФСР был избран Иван Полозков - яростный противник реставрации капитализма. На протяжении последующего года, в течение которого Полозков руководил российской компартией, он сам и руководимая им КП РФСФР были предметом самой оголтелой травли со стороны «демократов» - у них не было более страшного ругательства, чем «полозковцы». В состав ЦК и бюро ЦК КП РФСФСР были избраны многие активисты антигорбачевской борьбы: В.Тюлькин, А.Крючков, А.Макашов, И.Болтовский, М.Попов и другие. У российских коммунистов появились новые возможности для борьбы против реставрации капитализма.

Однако эти возможности были использованы далеко не в полной мере. Открывший этот съезд Горбачев и председательствующий на нем горбачевец Купцов сделали все возможное, чтобы подчинить КП РСФСР своей воле - в частности, в учредительные документы съезда они вставили фразы про «рыночную экономику», а в числе избранных функционеров КП РСФСР оказалось немало горбачевцев - В.Купцов, Г.Зюганов, Н.Столяров и другие, которые тормозили борьбу. Серьезной ошибкой коммунистов было то, что КП РСФСР так и не определилась со своим статусом. Самым логичным было бы решение о том, что все члены КПСС, состоящие на партийном учете в России, автоматически являются членами КП РСФСР и должны подчиняться решениям ЦК КП РСФСР. Сторонники «Демократической платформы» заявляли, что в этом случае они уйдут из КПСС. Это было бы только к лучшему, потому что тогда коммунистические позиции в КП РСФСР и КПСС в целом резко усилились бы. Но руководство КП РСФСР не решилось пойти на этот разумный шаг, боясь, что он «нарушит единство партии»

XXVIII Съезд КПСС. 2-11 июля 1990 года состоялся XXVIII Cъезд КПСС. Коммунисты были на этом съезде в меньшинстве: из около 4683 делегатов Съезда предложения коммунистов собирали не более полутора тысяч голосов (около одной трети делегатов), что было недостаточно для того, чтобы повести Съезд в правильную сторону. Явных антисовестки настроенных «демократов» среди делегатов Съезда было около 1000 человек. По всем принципиальным вопросам они голосовали одинаково с горбачевцами. Большинство же делегатов Съезда составляло «болото»: люди, которые выступали с трибуны с коммунистической фразеологией и апплодировали коммунистическим ораторам, но их голосованием манипулировал горбачевский президиум.

Тем не менее эти люди в дальнейшем могли прозреть и понять истинную сущность Горбачева. Чтобы избежать этого, Горбачев внес предложение выбирать генерального секретаря ЦК КПСС и его заместителя не на организационном пленуме ЦК КПСС, как это всегда было, а прямо на Съезде - тогда ЦК КПСС впоследствии уже не мог бы отстранить Горбачева от должности. На пост генсека кандидатом от блока горбачевцев и «демократов» был выдвинут М.С.Горбачев, а кандидатом от коммунистов - Т.Г.Авалиани - лидер рабочего движения Кузбасса. На пост заместителя генсека кандидатом от блока горбачевцев и «демократов» был выдвинут В.А.Ивашко, а кандидатом от коммунистов - Е.К.Лигачев. Победу одержали кандидаты от горбачевцев. Один из «демократов» так объяснял, почему антисоветчики поддержали кандидатуру Горбачева:

«Академик Д.С.Лихачев (сторонник антисоветчиков - Авт.) сказал, выступая на 28 Съезде КПСС, что если Горбачев, прислушаясь к требованиям некоторых горячих голов, оставит, становясь президентом, высший партийный пост, это может быть чревато бедой. Едва ли кто-нибудь заподозрил беспартийного академика в заботе о престиже КПСС, и грустно было осознавать, сколь прав Дмитрий Сергеевич в своей тревоге о том, что КПСС, выйдя из-под контроля лидера, может стать оплотом  людей, которых мы видели, например, на ленинградском съезде учредителей РКП»

После голосования на Съезде произошел характерный эпизод. Во время перерыва Горбачев подошел к Лигачеву и сказал ему: «Я, Егор, голосовал против тебя!», на что Лигачев ему ответил: «А я, Михаил Сергеевич, голосовал за Вас!». Это очень характерный пример того, как некоторые нынешние «осторожные оппозиционеры» не желают идти на обострение даже тогда, когда им становится нечего терять. Бесславный политический конец Лигачева должен быть наукой для других.

На Съезде обсуждался вопрос и об экономической политике страны. Горбачевцы продавили свое постановление, где в качестве цели был назван «переход к рыночной экономике». Основным оппонентом «реформаторов» выступил представитель от ДКИ А.А.Сергеев. Однако его выступление, хотя и справедливо обличало антисоветизм «реформаторов», но не было лишено непоследовательности. Выступая против «рынка капиталов и рынка рабочей силы», который хотели ввести реформаторы, Сергеев заявлял, что бывает еще и «хороший» рынок, а именно «рынок товаров». О задаче строительства коммунизма Сергеев даже не упомянул. Поэтому его выступление осталось гласом вопиющего в пустыне.

Один из лидеров ДКИ В.А.Тюлькин выступил с декларацией от имени коммунистического крыла КПСС:

«...Считаем нужным предупредить всех коммунистов страны: непродуманный переход к рынку как к всеобщей системе, включающей рынок капиталов и рынок рабочей силы, будет означать неизбежное сползание к нарастанию капиталистических отношений. А насильственное, вопреки объективным процессам, лечение социализма капитализмом повлечет за собой не повышение производства и уровня жизни, а их неизбежное падение, вызовет широкий социальный протест, приведет к тяжелым страданиям народа... Партия не может осуществлять перестройку, приведшую к тяжелому ухудшению жизни народа.

...Что касается Коммунистической партии, то она эти потрясения просто не выдержит, и отстаивать конечные цели движения будет некому».

 Как известно, впоследствии жизнь полностью подтвердила правоту этих прогнозов коммунистов. Однако тогда, в 1990 году, за эту декларацию проголосовало меньшинство - лишь 1259 делегатов из 3845, и она лишь была зафиксирована как мнение меньшинства.

Впоследствии В.А.Тюлькин так вспоминал эти события:

«…президиум Съезда умело, с ходу поставив вопрос на голосование, протащил резолюцию по социально-экономической политике с курсом КПСС на рынок. Наш альтернативный проект рассматривать не стали - замолчали, хотя обязаны были дать слово, т.к. под ним было собрано около двухсот подписей делегатов при необходимых по регламенту ста. Все наши попытки добиться честной игры наталкивались на притворное непонимание и умелое отфутболивание. Поскольку шел последний день Съезда, то мы пошли в атаку нерегламентными методами: все 20 микрофонов в зале и на балконе захватили наши товарищи, а я сел в первый ряд напротив Горбачева, готовясь захватить трибуну. Все в зале заметили, что что-то не так и уже почти не слушали выступающего, а следили за разворачивающейся интригой. Горбачев, понимая, что вот-вот случится скандал, решил пойти на контакт и рукой дал мне знак подойти в президиум. Охрана (КГБ) пропустила, я подошел к Горбачеву со спины, он развернулся, и начался разговор, за которым наблюдал зал.

Корр. Что же сказал М.С.?

В.А. Я ему объяснил, что мы резолюцию по социально-экономическому курсу считаем самой важной, а ее протаскивание за 20 минут нарушением Устава. Тогда Горбачев говорит мне, что не 20 минут, а уже десятый день заседаем и вообще, Виктор, мы думали ты наш, а ты...

Корр. А что ты, то есть Вы?

В.А. Сказал, что НАШ, но слова требую. Разорвал дистанцию, запомнил глаза у Горбачева, такие втягивающие, обволакивающие, и спустился в зал.

Корр. И сразу дали слово?

В.А. Нет, Горбачев сначала подумал, потом нервно хлопнул папкой о стол президиума, встал и вышел из зала. Мужики зашушукались: что ты ему такое сказал? Ничего, говорю, просто задолжал червонец и не отдает. (Шутка, конечно.). В этот момент заседание Съезда вел Станислав Иванович Гуренко, он и предоставил нам слово для заявления»

Итогами XXVIII Съезда КПСС оказались недовольны как коммунисты, так и «демократы». Коммунисты были недовольны тем, что Съезд выдал мандат доверия команде Горбачева и провозгласил курс на «рыночные реформы». «Демократы» же были недовольны тем, что, по их мнению, Съезд провозгласил эти «реформы» «недостаточно последовательно», а также тем, что коммунисты, хотя и не имели большинства на Съезде, но не позволили превратить КПСС в «цивилизованную» социал-демократическую партию западного образца. Недовольны были «демократы» и тем, что Съезд сохранил в КПСС элементы коммунистической идеологии: со знамени партии не был снят лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (снять этот лозунг предстояло зюгановской КПРФ через 5 лет), а в программных документах Съезда, наряду со фразами про «рыночную экономику», сохранялись фразы про «социалистический выбор и коммунистическую перспективу». Прямо на Съезде лидеры антисоветчиков - Б.Ельцин, А.Собчак и Г.Попов бросили свои партбилеты, за ними потянулись и другие антисоветчики. После XXVIII начался массовый исход из КПСС. Если в 1988 году покинули КПСС 18 тысяч человек, в 1989 году - 136,6 тысячи, в первом полугодии 1990 года - 366,4 тысячи человек (то есть к моменту открытия XXVIII съезда в организациях КПСС насчитывалось чуть более 18 миллионов человек), то через год, к моменту ликвидации КПСС в партии, по самым оптимистическим оценкам, оставалось уже не более 15 миллионов человек, дезорганизованных и деморализованных, бессовестно преданных своими вождями Единственным, кто выиграл от результатов XXVIII Съезда КПСС, оказалась команда Горбачева, сохранившая в своих руках власть над КПСС и рассматривавшая партию как инструмент для присвоения общенародной собственности.

Нужен ли был раскол КПСС? После XXVIII Съезда КПСС коммунисты оказались в сложном положении: они вынуждены были либо, подчиняясь партийной дисциплине, помогать разрушать социализм и строить «рыночную экономику» (при том, что последующие пленумы ЦК КПСС... одобрили программу приватизации!), либо выходить из партии, отдав ее таким образом полностью на откуп горбачевцам. И то и другое вело бы к торжеству реставраторов капитализма.

Только теперь, по прошествии многих лет после восстановления капитализма, становится ясно, что социализм мог бы быть спасен, если бы в 1990 году произошел раскол в КПСС на две партии - коммунистическую, с одной стороны, и «социал-демократическую» партию Горбачева - с другой (это могло произойти либо на XXVIII Съезде КПСС, когда коммунисты провозгласили бы выход из КПСС после провала их предложений, либо через прямую запись всех российских членов КПСС в КП РСФСР). В те времена коммунисты не готовы были бы воспринять всерьез этот план, потому что очень трудно было бы пойти во-первых, на раскол партии, во-вторых, на переход коммунистической партии из положения правящей партии в оппозицию. Однако давайте представим, что было бы в случае раскола КПСС и оформления коммунистов в самостоятельную партию в 1990 году? Из 19 миллионов членов КПСС в коммунистическую партию перешло бы не менее миллиона человек (исходя их описанного выше соцопроса среди членов КПСС), а, может быть, и несколько миллионов. Коммунисты имели бы несколько десятков депутатов в Верховных Советах СССР и РСФСР (при том, что тогдашний Верховный совет - это была не буржуазная Госдума, а высший орган власти). На всех предприятиях существовали комитеты КПСС, и практически во всех из них нашлись бы сторонники коммунистов - то есть коммунистическая партия сразу же получила бы разветвленную сеть, охватывающую все предприятия. И, что самое главное - коммунисты имели бы очень прочные позиции в армии и особенно в госбезопасности - поскольку армия и особенно КГБ в те времена подвергались ожесточенным нападкам «демократов», а в коммунистах они увидели бы свою политическую опору. То есть если бы коммунистическая партия организационно оформилась еще в 1990 году, то она получила бы позиции, значительно более прочные, чем те, которые сегодня называют в качестве условий для революции. И тогда вместо трусливого ГКЧП мог бы состояться «прогрессивный путч», который бы покончил с реставраторами капитализма.

Правда, возможно, Горбачев с компанией после вероятного раскола не пожелали бы убирать из названия своей партии слово «коммунистическая» и сохранили бы его для обмана народа, как это впоследствии сделал Зюганов. В 2005 году президент буржуазной Молдовы (где правящая партия называет себя «коммунистической», но проводит ультралиберальную проамериканскую политику) В.Воронин, отвечая на вопрос журналиста, почему бы его партии не отказаться от коммунистического названия, раз уж она давно таковой не является, отвечал: Конечно, с учетом нашей конкретной политики поменять название в принципе можно. Но я все время задаю себе вопрос: а кто займет наше место? Допустим, мы отказываемся от названия. Те люди, которые его себе возьмут, сразу же с 7—8% голосов попадают в парламент. Они вполне могут свернуть куда-то не туда..

Однако в 1990 году все партийные мероприятия транслировались по телевидению в прямом эфире, что помогло бы коммунистам распознать правду. Один из соратников Горбачева В.Медведев в своих мемуарах писал о тех временах:

«Последующие  события показали, что размежевание партии на этом этапе не дало бы положительного  результата.  Его линия пролегла бы  между основным массивом   партии и   сравнительно   небольшой ее   частью    из числа инженерно-технической  и гуманитарной  интеллигенции. Отколовшаяся от партии часть не  составила  бы серьезной  политической силы,  зато реформаторские тенденции были бы существенно ослаблены»

Конечно, нелепо было бы упрекать коммунистов в том, что они тогда «не догадались» до такого варианта. Тогда вероятный раскол в КПСС казался абсолютным злом, и нужно было знать последствия реставрации капитализма, чтобы понять, что раскол КПСС в 1990 году был бы спасением. Но вот в чем можно упрекнуть тогдашних коммунистов - в том, что они, поддавшись агитации «демократов», не проявили твердости в целом ряде как исторических, так и программных вопросов принципиального характера. Если «демократы» к тому времени перестали скрывать свои истинные цели и вели последовательную наступательную линию на реставрацию капитализма, то коммунисты в идеологических вопросах оказывались сидящими на двух стульях. Совершенно справедливо говоря, что именно социализм позволил победить в Великой Отечественной войне и превратить СССР из отсталой аграрной страны в мощное индустриально развитое государство, коммунисты тем не менее «стеснялись» выступать в защиту Сталина, сыгравшего определяющую роль в этих достижениях, а многие из коммунистов еще долго обличали «культ личности». Совершенно справедливо говоря, что именно социализм позволил Советскому Союзу освоить энергию атома и выйти в космос, коммунисты тем не менее, вслед за «демократами», поливали грязью Берия, без которого атомный и космический проекты не могли бы состояться. Вслед за «демократами», высмеивавшими принцип третьей программы партии о строительстве коммунизма в обозримые сроки, коммунисты начали стесняться употреблять само слово «коммунизм», а тем более фразу «строительство коммунизма». И если «демократы» своей демагогией набирали очки, то коммунисты из-за этой своей стеснительности оказывались в положении оправдывающихся и проигрывали битву за массы. Этот горький урок должен быть учтен.

В продолжение темы:
Выступления лидеров ДКИ на партийных мероприятиях в 1990 году

На главную