Левый поворот Латинской Америки

 

Какую репутацию имели страны Латинской Америки к концу XX века? «Банановые республики», отсталые полуколонии США, в которых редкие периоды буржуазной демократии заканчиваются переворотами и приходом к власти проамериканских диктаторов-«горилл», где «эскадроны смерти» совершают жесточайший террор против любых сколь угодно прогрессивных деятелей. В России и странах СНГ после реставрации капитализма большую популярность получили латиноамериканские сериалы, которые демонстрируют глубочайший уровень социального расслоения – когда «высшие слои» общества пользуются всеми благами цивилизации, а беднейшее большинство лишено самых элементарных социальных гарантий. С 1990-х годов российские либералы стали рекламировать латиноамериканские диктатуры, начиная с Пиночета, как пример «экономического чуда» - тем самым, правда, наглядно демонстрируя, что ультралиберальные экономические реформы и кровавые диктаторы у политической власти не только не исключают друг друга, но их сочетание является скорее правилом. Однако в последние годы именно Латинская Америка стала авангардом борьбы человечества за освобождение от власти капитала.

Вооруженная борьба. Со второй половины 1990-х годов в мире увеличивается поток сообщений о леворадикальных партизанах в Латинской Америке, ведущих борьбу против своих проамериканских правительств. Началось все с 1 января 1994 года. В этот день в Мексике вступило в силу соглашение с США и о создании североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA), которое ставило под удар существование традиционной крестьянской индейской общины. Ответом стало вооруженное восстание, охватившее штат Чьяпас. Возглавила его Сапатистской армии национального освобождения, возглавил которую субкоманданте Маркос. Прежде чем начать вооружённую борьбу, субкоманданте Маркос с группой единомышленников проводил подготовительную работу в течение двадцати пяти (!) лет. Это время нужно было не только для того, чтобы подготовить материально-техническую часть герильи и общественное мнение в центральных регионах страны, но и завоевать доверие местного населения — индейцев-майя, не слишком-то склонных верить пришельцам из больших городов.

Этот тщательно подготовленный революционный проект оказался одним из самых успешных за последние годы: регулярной мексиканской армии, несмотря на огромное численное превосходство, так и не удалось задавить партизанские очаги. Благодаря развёрнутой в Интернете PR-кампании и красочным маршам протеста субкоманданте Маркос превратился в культовую фигуру во всём мире. Рассказывали, что он, передвигаясь верхом на коне, при этом связывается со своими сторонниками во всём мире через ноутбук, подключенный к интернету с помощью спутникового телефона. Слово «субкоманданте» означает «заместитель командующего». От ответа на вопрос, а кто же тогда командующий, субкоманданте Маркос уклонялся – по различным версиям, он считал командиром либо господа бога, либо погибшего Че Гевару. Партизанская война в штате Чьяпас привела к тому, что новоизбранный президент Мексики Винсенте Фокс был вынужден сесть с повстанцами за стол переговоров.

Весной 1997 года центром мировых новостей стало латиноамериканское государство Перу. В то время там правил ультралиберальный президент Фухимори – японец по национальности. Народ Перу дал ему прозвище «кровавый хорек». Революционное движение имени Тупака Амару (РДТА), много лет ведущее партизанскую войну в Перу против американского режима и отвоевавшее часть территории страны, в марте 1997 года захватило посольство Японии в столице Перу Лиме и взяло в заложники весь персонал посольства, требуя освободить всех политзаключенных. Повстанцы удерживали посольство несколько недель – до тех пор, пока правительственные войска не совершили подкоп под захваченное посольство. Все повстанцы были убиты без суда и следствия. Через три года под тяжестью обвинений в совершении этого и других преступлений «кровавый хорек» Фухимори был вынужден уйти в отставку и бежать на свою историческую родину в Японию.

На протяжении всех последних лет идет гражданская война в Колумбии, где прокоммунистическое движение FARC (Революционные Вооруженные Силы Колумбии) ведет вооруженную борьбу за власть. Несмотря ни на клевету в адрес повстанцев (якобы те занимаются наркобизнесом), ни на беспредел «эскадронов смерти», ни на прямую военную помощь США, правящий режим уже много лет не может разбить повстанцев. Борьба продолжается.

Однако «цивилизованное человечество» не обращало внимания на все эти события – партизан считали маргиналами, неспособными реально влиять на политический процесс, тем более что об их реальном приходе к власти речи не идет. Так или иначе, но начиная с аргентинской революции 2001 года левый поворот Латинской Америка стал свершившимся фактом.

Аргентинская революция. В 1990-х годах у власти в Аргентине стояло ультралиберальное правительство, проводившее реформы по рецептам МВФ. Основным архитектором реформ, «аргентинским гайдаром», был министр финансов Доминго Кавальо. Инициированная им реформа заключалась в отказе страны от финансовой независимости: центральный банк был лишен возможности совершать денежную эмиссию, а национальная валюта – песо – была привязана к доллару, то есть количество находящихся в обороте песо должно было строго соответствовать количеству находящихся в стране наличных долларов США, которые там стали основной валютой. Неолибералы всего мира расхваливали аргентинские реформы, утверждая, что так удалось остановить инфляцию (умалчивалось, однако, какой ценой за это «обуздание инфляции» заплатили простые граждане). Реальной же причиной восторгов неолибералов было то, что аргентинская экономика попала в полную зависимость от США. Когда 17 августа 1998 года произошел дефолт в России, то российские либералы гайдаровского толка привезли Кавальо в Россию и стали призывать к внедрению в России его плана реформы, который, по их утверждению, должен спасти экономику. Этот факт свидетельствует в первую очередь о непроходимой тупости российских либералов, которые даже не смогли сообразить, что, вообще-то, политика, подобная аргентинской, проводилась и в России в 1994-1998 годах, когда курс рубля был привязан к курсу доллара через посредство т.н. «валютного коридора», и именно эта политика и привела к дефолту. Кавальо, в отличие от российских либералов, быстро понял это и поспешил откланяться.

И в Аргентине неолиберальная политика кончилась тем же, чем и в России – крахом финансовой системы. Произошло это в 2001 году. Причем ход событий в Аргентине-2001 до деталей напоминал развитие событий в России-1998. Поэтому динамику развития в Аргентине в декабре 2001 года приведем именно в сравнении с российскими событиями:

Этапы кризиса	Аргентина, зима 2001-2002 гг.	Россия, лето-осень 1998 г.
Ухудшение положения народа	Либеральные реформы Доминго Кавальо привели к развалу промышленности Аргентины. Доходы 20% населения опустились ниже черты бедности (которая в Аргентине составляет $25 в месяц).	Задолженность по зарплате достигает астрономических значений (до 2 лет). Треть бюджета идет на обслуживание внешнего долга. Пирамида ГКО на грани краха. Падение доходов от нефтедолларов.
Правительство продает страну МВФ	МВФ объявил, что Аргентина получит очередной кредит только при условии сбалансированности бюджета. Правительство решило выполнить это требование путем залезания в карман народа.	МВФ заявил, что РФ получит кредит только при условии расчленения естественных монополий. Правительство Кириенко начало атаку на "Газпром". МВФ выдал 1-й транш кредита в $4,8 млрд. Кредит разворован.
"Реформы" - за счет народа	Правительство объявило о прекращении социальных выплат и увеличении поборов с населения. Сумма денег, которые можно снять с банкомата, ограничена 1000 песо в месяц.	17 августа - девальвация рубля в несколько раз, соответствующий рост цен, пустые прилавки. Потеря людьми сбережений в частных банках.
Народ не безмолвствует	Массовые беспорядки во многих городах, столкновения с полицией, сопровождающиеся человеческими жертвами. Демонстранты сожгли здание министерства экономики. Голодные люди захватывают магазины и организуют прямое распределение продуктов.	Три "рельсовых войны" (май, июль и август), охватившие всю страну - от Донбасса на юго-западе до Воркуты на севере и Сахалина на востоке. Кратковременные захваты власти рабочими комитетами в городах Кузбасса. В Воркуте отмечались случаи захвата шахтерами продуктовых магазинов.
Верхи не могут	Ушел в отставку одиозный Доминго Кавальо, на следующий день - отставка всего правительства, еще на следующий день - отставка президента. За последующие две недели сменилось несколько президентов.	Правительство Кириенко в отставке, Дума отказывается утверждать Черномырдина. В ответ на угрозы распустить Думу депутаты инициируют импичмент Ельцину. Парализованы все ветви власти.
Все кончилось выпуском пара.	К власти пришел президент-перонист, который совершает некоторые популистские шаги (раздача продовольствия неимущим, попытки отказа от привязки песо к доллару), но под этой маркой продолжается та же либеральная политика.	К власти пришло правительство Примакова, которое, прикрываясь "патриотической" фразеологией, фактически проводило те же либеральные реформы. Такую политику с не меньшим успехом продолжает и Путин.

 

(источник - http://www.communist.ru/lenta/?277)/

Российская буржуазная газета «Московский комсомолец» в те дни писала: «Весьма вдохновляющее впечатление производят голодные бунты в Аргентине, сопровождаемые массовыми грабежами магазинов... Многие, вероятно, помнят, как наши великие реформаторы, чувствуя, что построенная ими пирамида ГКО вот-вот рухнет, начали носиться с очередной спасительной идеей - аргентинским вариантом выхода из кризиса... Казалось, еще немного - и они наймут аргентинца главным советником по экономическим вопросам и тоже сделают нам чудо. Но, видимо, бог уберег. Пронесло в тот раз... Вот это нам и нужно праздновать. А то бы тоже сейчас бегали магазины громить».

Однако хотя к началу 2002 года активная фаза аргентинской революции закончилась и буржуазный строй в стране сохранился, тем не менее у революции был очень важный результат – народ, переставший верить власти, стал создавать снизу параллельные органы управления – начиная с домовых и квартальных комитетов, объединяющихся в территориальные структуры. То есть аргентинская революция уже в 2002 году вышла на тот этап, к которому Россия подошла только во время революционной вспышки 2005 года с ее Комитетами спасения.

Однако главным поставщиком новостей в 2002 году стала страна, расположенная на другом конце южноамериканского континента – Венесуэла.

«Наша революция мирная, но вооруженная». 12 апреля 2002 года мир узнал об очередном военном перевороте в Латинской Америке – был свергнут президент Венесуэлы Уго Чавес. Сначала этому событию мало кто придал большое значение – военные перевороты для латиноамериканского континента не в новинку. Однако всего через два дня восставший народ сверг путчистов и с триумфом вернул Уго Чавеса на пост главы государства. Это заставило человечество внимательнее присмотреться к этой стране и ее лидеру.

Венесуэла имеет 8% мировых запасов нефти - больше только в странах Персидского залива! Однако сверхприбыли от нефтяного экспорта использовались не для развития национальной экономики, а обращались в роскошь для буржуазии. 80% населения Венесуэлы жили за чертой бедности, 1% землевладельцев владели 60% земли.

Еще в 1983 г. группа офицеров, происходивших из крестьян и мелкой буржуазии, создали под руководством Чавеса тайное Боливаристское Революционное движение, названное так в честь лидера освободительных войн в латиноамериканских колониях Испании Симона Боливара. В 1992 г. боливаристы совершили попытку военного переворота с целью создания «патриотического правительства». Этот переворот без серьезной опоры в массах потерпел поражение, а его лидеры были схвачены и заключены в тюрьму. Позже Чавес был амнистирован и смог собрать вокруг себя мощное левонационалистическое Движение за Пятую Республику, вокруг которого был сформирован Патриотический Фронт, в который вошли различные левые организации, в том числе Коммунистическая партия. В 2000 году Уго Чавес на волне народной поддержки был избран президентом Венесуэлы.

Обещания глубоких социальных реформ не остались пустой предвыборной демагогией. Правительством Чавеса были проведены мероприятия, приведшие в бешенство венесуэльскую верхушку. Согласно принятому зимой Закону о земле правительство имеет право забирать и перераспределять пустующие земли. Этот закон коснется, по меньшей мере, 100 тыс. гектаров земли в долине Ориноко, которые передаются малоземельным и безземельным крестьянам. Тогда же налог на иностранных капиталистов, работающих в нефтяном и газовом бизнесе, был увеличен с 16,6% до 30%. Государство, согласно закону "Об углеводородах", должно иметь не меньше 51% акций в нефтяных и газовых компаниях. Политика, направленная на удовлетворение потребностей масс, против иностранных монополий, за свободу и независимость Венесуэлы обеспечила Чавесу широкую народную поддержку, прежде всего, среди рабочих и низших слоев общества.

Венесуэльские богачи, почувствовав неладное, решили пойти по испробованному чилийскому пути. 10 декабря 2001 г. капиталисты провели локаут, направленный против принятия прогрессивных законопроектов, предложенных Чавесом. Буржуазия всячески старается подорвать народную поддержку реформам Чавеса, стремясь использовать для этого экономические трудности. Капиталисты организовали несколько маршей "пустых кастрюль", по поводу которых Уго Чавес заявил, что "у богатых есть кастрюли, а у остальных людей F-16", намекая на поддержку армии. Однако буржуазии удалось привлечь на свою сторону не только продажных профбоссов, но и, как показали последние события, часть военной верхушки.

12 апреля 2002 года в стране произошел военный переворот. Ряд генералов отстранили Чавеса от власти и поставили главой государства председателя крупнейшего в стране союза промышленников Педро Кармону. Поводом к путчу стало решение Чавеса о замене руководства государственной нефтяной компании Petroleos de Venezuela (PDVSA). В ответ на это решение реакционная профсоюзная верхушка организовала демонстрацию, в ходе которой в результате подготовленной провокации была открыта стрельба - погибло 12 человек, десятки получили ранения. Разгон демонстрации стал непосредственным поводом к перевороту.

Однако дальше события развивались неожиданно. Четкая, за десятки лет отработанная схема прихода к власти диктаторов made in USA на этот раз дала сбой. Слишком сильным оказалось влияние Чавеса в армии, особенно в среде низшего офицерства и солдат, - Чавес, в отличие от гражданского Альенде, прекрасно знает армейскую кухню и не является чужаком для замкнутой офицерской касты. Тысячи демонстрантов вышли на улицы в разных городах, чтобы протестовать против военной хунты и выразить поддержку Чавесу. В Каракасе более 200 тысяч демонстрантов вышли на улицы, они окружили президентский дворец и требовали возвращения своего президента. Солдаты, засевшие на крышах домов, не препятствовали демонстрантам, а наоборот, размахивали своими красными беретами - символом правления Чавеса.

Под давлением народных протестов (в бедняцком квартале Катиа жители уже взялись за оружие, завязались перестрелки) лидер хунты Кармона восстановил объявленную распущенной Национальную ассамблею. Требования масс поддержал командующий армией генерал Васкес. Тогда же члены семьи Чавеса выступили с заявлением, в котором говорилось, что президент не слагал с себя полномочий, как говорят заговорщики, а власть узурпирована. Ночью на 14 апреля Уго Чавес вернулся в столицу с острова Ла Оркила, на котором он находился под арестом. Президент был встречен ликующими толпами, которые распевали национальный гимн1.

Последующие годы ознаменовались непрекращающейся борьбой Чавеса против американского империализма и внутренней буржуазии. Исход борьбы зависит от того, ограничится ли Чавес уровнем национально-освободительной борьбы, став харизматическим лидером типа Милошевича или Хусейна, которые рискуют рухнуть с уходом лидера – либо же предпримет реальные шаги к социализму, которые сделают прогрессивные преобразования необратимыми. Как показали последующие события, Чавес ориентируется на второй вариант – идти к социализму.

Континент движется влево. После того, как Чавес открыто бросил вызов США, весь континент начал выходить из-под американского влияния – во многих странах континента на выборах стали побеждать левые кандидаты.

В том же 2002 году на президентских выборах в Бразилии победил профсоюзный лидер Инасиу Лула да Силва. Имея репутацию «умеренно левого политика», он начал реализацию ряда социальных программ по венесуэльскому образцу и поддержал региональные экономические инициативы Чавеса, включая его нефтяную программу. Хотя он и не стремится портить отношения с влиятельными американскими инвесторами и в целом старается подражать «левому» правительству Чили, подконтрольному политике США – но при этом остается критиком неолиберальных реформ и проявляет некоторую самостоятельность во внешнеполитических вопросах. Лула отказался от поддержки американской позиции по Венесуэле и выступил против создания Всеамериканской зоны свободной торговли (ALCA). Кондолизза Райс, в свою очередь, не поддержала кандидатуру Бразилии на место нового постоянного члена Совета безопасности ООН. Наблюдатели констатируют кризис в американо-бразильских отношениях, прогнозируя его дальнейшее развитие.

В числе сторонников линии Чавеса оказалась и разоренная неолиберальной политикой Аргентина. Ее президент Нестор Киршнер, член хустисиалистской (перонистской) партии, тоже выступил противником неолиберализима – по крайней мере, на уровне общей риторики. Киршнер традиционно критикует политику МВФ. В ответ на заявление главы МВФ, потребовавшего «начать рыночные реформы в обмен на финансовую помощь», Киршнер назвал его «глобальным плантатором».

Обращаясь к США, Киршнер призвал «простить или списать большую часть внешней задолженности стран Латинской Америки». Президент Аргентины инициировал национальный бойкот нефтяной ТНК «Шелл», обвинив ее в завышенных ценах на топливо. Его правительство также проигнорировало требования Буша, призвавшего «ужесточить отношение» к режиму Чавеса, а затем начало активную кампанию по возвращению занятых Великобританией Мальвинских (Фолклендских) островов. «Аргентинская политика заметно полевела», – с неудовольствием констатировал заместитель госсекретаря США по Латинской Америке Роджер Норьега.

Знаковым событием стали выборы в Уругвае, где впервые после 179-летнего правления правоцентристских партий к власти пришел левый президент. Табаре Васкес, лидер широкой оппозиционной коалиции, – от социал-демократов до партизан «Тупамарос», – уверенно победил своего неолиберального конкурента. Опорой предвыборной кампании Васкеса стало массовое движение против приватизации государственных предприятий. Первый декрет нового президента восстановил отношения с Кубой.

Еще одним ударом по американскому влиянию в регионе стали массовые волнения в Эквадоре в апреле 2005-го года, повлекшие за собой падение президента Лусио Гутьерреса. Этот харизматичный политик пришел к власти в ноябре 2002-го года, благодаря поддержке индейского населения разоренной господством ТНК страны. Влиятельное Движение индейских народов («Пачакутик») оценило его роль в революции 2000-го года, когда серия восстаний индейской бедноты привела к отставке президента-либерала Джамиля Мауада. Полковник Гутьеррес открыто перешел на сторону восставших, что стоило ему нескольких месяцев тюремного заключения. Во время предвыборной кампании он публично заявлял о своих левонационалистических взглядах, критически высказываясь в отношении политики США и ее последствий для населения Эквадора. Военное прошлое, тюремный «опыт» и харизма Гутьерреса, его популярность среди беднейших слоев населения, заставили говорить о нем, как о «новом Чавесе». Тем более, что противником мятежного полковника являлся «банановый король» Альваро Набоа, богатейший человек страны и креатура американских ТНК. Избрание Гутьерреса состоялось почти одновременно с победой Лулы да Силва, что дало почву для разговоров об общем левом крене в регионе.

Однако, заняв президентский пост, Гутьеррес продолжил курс своих либеральных предшественников, и больше того, попытался установить правый диктаторский режим. В августе 2003-го года он отправил в отставку трех министров от «Пачакутик», после чего санкционировал рост цен на продовольственные товары и бензин, мотивируя это необходимостью «скорейшего соглашения с МВФ». За какой-нибудь год этот «патриот» резко усилил военное присутствие США в Эквадоре и вступил в пограничный конфликт с колумбийскими партизанами. Разочарование во вчерашнем народном любимце было исключительно быстрым, что привело к созданию новой революционной ситуации в стране.

«Переродившийся» Гутьеррес считался самым перспективным американским проектом в Латинской Америке наших дней. Его даже прозвали «Античавесом» – консервативные силы надеялись, что образ этого харизматичного политика, получившего более половины голосов избирателей Эквадора, станет образцом для правого реванша на всем континенте. Именно потому крушение режима Гутьерреса встретило почти нескрываемое одобрение у подавляющего большинства латиноамериканских стран.

К социализму! В конце 2004 года главным поставщиком новых мировых новостей снова стала Венесуэла. На состоявшемся в ноябре этого года всенародном референдуме Чавес одержал сокрушительную победу, подтвердив свои полномочия. Сразу же после этого Чавес посетил Россию, где выступил перед активистами леворадикальных организаций, призвав к борьбе против американского империализма. Встретился тогда Чавес и с Путиным, который был вынужден сквозь зубы поздравить Чавеса с победой на референдуме (Путин вынужден изображать дружбу с Чавесом, чтобы не потерять выгодные контракты на продажу оружия).

Получив поддержку народа, Чавес не остался на месте, а сделал следующих логический шаг – в июле 2005 года он открыто заявил о необходимости строительства социализма. 17 июля, выступая в телевизионной программе «Алло, президент!», Чавес заявил: «Мы должны отбросить в сторону наши предубеждения и наговоры по поводу социалистической идеи и направить все наши духовные и физические силы на построение собственной модели социалистического общества в Венесуэле в 21 веке». 15 декабря 2006 года Чавес совершил следующий шаг, который уже совершила Куба в 1960-х годах и который еще только предстоит пройти России в ходе будущей революции: Чавес предложил всем своим сторонникам создать объединенную социалистическую партию и тем самым подорвать позиции контрреволюционной бюрократии, окопавшейся в верхушке левых партий

Под занавес 2005 года в Латинской Америке появилось еще одно государство, вставшее на социалистический путь – Боливия. На президентских выборах 18 декабря 2005 года победил кандидата от MAS ("Движение к социализму") Эво Моралеса – первый индеец во главе латиноамериканского государства со времен испанской колонизации. Несмотря на беспрецедентное давление со стороны буржуазной власти, Эво Моралес одержал безоговорочную победу над ставленником буржуазии Тато Кюрогой. Народ Боливии совершил свой исторический выбор в пользу социалистического пути развития. 7 ноября 2006 года подарком для всех прогрессивных сил к очередной годовщине Великого Октября стала победа на президентских выборах в Никарагуа лидера сандинистской революции Даниэля Ортеги. И, наконец, 15 марта 2009 года левые силы победили на выборах в Сальвадоре

Единственно надежным форпостом американского влияния на Латиноамериканском континенте остается всецело зависимая от США Колумбия. Режим президента Альваро Урибе представляет собой переходную форму между умеренно контролируемыми правительствами Чехии и Грузии, и прямым политическим управлением по образцу Ирака и Афганистана. Территория Колумбии – стратегически важный плацдарм для военного нападения на Венесуэлу. Кроме того, она ограничивает влияние режима Чавеса, отделяя его от Мексики и цепочки центральноамериканских государств. Но, несмотря на военную помощь Вашингтона, режим Урибе не сумел добиться убедительной победы в гражданской войне с левыми повстанческими группировками РВСК-АН – во многом, благодаря их поддержке со стороны Чавеса. Однако рост американского влияния в Колумбии вызвал ответную реакцию в виде усиленного вооружения ряда латиноамериканских стран. Помимо Венесуэлы, демонстративно закупившей 100 тысяч автоматов АК-103 и АК-104, а также, технологии производства ряда вооружений, свой военный бюджет увеличили Бразилия и Уругвай. Военные специалисты латиноамериканских государств усиливают разработку новых военных доктрин, учитывая опыт американских вторжений в Ираке и Афганистане, а также, возможность «внутренних конфликтов». Их основой стала концепция «общей безопасности», предусматривающая единые действия по отражению гипотетической «агрессии извне». Подчеркивается, что такая агрессия может быть «крайней попыткой вмешательства с целью навязать прежний экономический курс».

Уго Чавес скончался от онкологической болезни 5 марта 2013 года, точно в день 60-летия смерти Сталина, и через 6 месяцев после президентских выборов 7 октября, на которых он одержал убедительную победу. После смерти Чавеса контрреволюционная буржуазия торжествовала, полагая, что вице-президент Николас Мадуро, которого Чавес назначил своим преемником, не обладает харизматичностью и авторитеом Чавеса, и поэтому не будет пользоваться поддержкой населения. Тем не менее на внеочередных президентских выборах, состоявшихся 14 апреля 2013 года, Мадуро с большим отрывом победил единого кандидата от контрреовлюционной проамериканской буржуазии Э.Каприлеса и, став президентом, продолжает социалистический курс Чавеса.

Что дальше? Несомненно, сегодня Латинская Америка стала одним из «слабых звеньев» в цепи мирового империализма. Однако не стоит и предаваться излишней эйфории. Пока в большинстве латиноамериканских страннациональная буржуазия умело использует риторику левого популизма. С помощью умеренных социальных программ она обеспечивает поддержку своему независимому курсу. Невысокий, но весьма стабильный рост в пострадавших от дефолта Бразилии и Аргентине показывает альтернативу губительным неолиберальным методикам, что только усиливает общее неприятие политики Международного Валютного Фонда. Латиноамериканские страны осознают: неолиберальная экономика может быть возвращена им «на штыках», что подвигает их на первые, робкие попытки военно-политических соглашений в рамках «Оси добра», обозначенной президентом Чавесом. По существу, эта политика и является «левой» по определению политических кругов Вашингтона. Впрочем, на ее путь последовательно вступила только одна Венесуэла. Региональные промышленные гиганты – Бразилия, Аргентина, а теперь и Уругвай, ведут себя намного осторожней, хотя и пытаются проводить самостоятельную линию во внешнеполитических вопросах. В то же время, господство псевдолевых политиков создает благоприятную почву для развития действительно радикальных организаций безземельных крестьян, индейцев и рабочих профсоюзов.

Также не следует разделять и мнение оппортунистов, которые трактуют латиноамериканские события в первую очередь как свидетельство тому, что прогрессивные силы могут победить путем выборов. Это, конечно, не так. Даже Чавес, который, подобно Сальвадору Альенде, пришедший к власти путем выборов, сумел удержать ее лишь благодаря военной силе. Он любит говорить: «Наша революция – мирная, но вооруженная». Кроме того, надо отметить, что все прогрессивные режимы в латиноамериканских странах, даже Венесуэла, еще не сделали главного шага на пути к социализму – слома буржуазного государства и замены его самоорганизацией и вооружением народа. Если пойти на такой шаг прямо сейчас – как знать, не отшатнется ли мелкая буржуазия в лагерь реакции, не останутся ли прогрессивные силы в изоляции. Но только после разрушения буржуазной государственной машины левый поворот региона станет необратимым.

Как бы там ни было, процессы, которые разворачиваются сегодня на Латиноамериканском континенте, могут сыграть важную роль в борьбе против тотального господства империализма, губительного для всего глобализованного человечества. А политическая карта этого региона полнится странами, которые видят своим идейным ориентиром Гавану, открыто предпочитая ее Вашингтону. Рост их числа, – если он не будет остановлен в ближайшее десятилетие, – может дать качественный скачок2.