| |
 |
.gif){kind=small} |
ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ Пожар на “Мире” — как это было
В прошлом номере “НК” мы
сообщили о происшедшем на борту комплекса “Мир” возгорании. Подробности
этого неординарного события сообщают и комментируют корреспондент
ИТАР-ТАСС, пресс-служба NASA, астронавт Джерри Линенджер и наши
собственные корреспонденты. 24 февраля. В.Романенкова, ИТАР-ТАСС. “Микропожар” произошел на орбитальной станции “Мир” в воскресенье вечером (23 февраля). Как сообщили сегодня корреспонденту ИТАР-ТАСС в ЦУП, никто из шести человек, работающих на орбите, не пострадал, не повредил огонь и аппаратуру. “Все нормально,” — повторяют российские специалисты. Перед намечавшийся на сегодняшний день бортовой пресс-конференцией обитатели “Мира” решили “освежить” атмосферу на станции. Для этого они использовали специальный регенеративный патрон, который увеличивает содержание кислорода в воздухе. Однако патрон оказался бракованный и возникло возгорание. Но космонавты быстро потушили “микропожар” с помощью огнетушителей. Подобное ЧП уже однажды было на “Мире” — в 1994 году. Тогда экипаж также успешно поборол огонь, хотя на несколько часов космонавты и остались без света. Сейчас космонавты
оправились от происшедшего и чувствуют себя нормально. Четыре россиянина
— Валерий Корзун, Александр Калери, Василий Циблиев, Александр Лазуткин,
американец Джерри Линенджер и немец Райнхольд Эвальд продолжают работу
на “Мире”. 24 февраля. В.Романенкова. ИТАР-ТАСС. Программа полета международного экипажа на борту станции “Мир” “не рухнула” из-за “микропожара” на борту, и космонавты сегодня продолжали проводить запланированные исследования. Правда, им весь день пришлось работать в респираторах и убирать пену от огнетушителей. Об этом сообщил сегодня в интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС заместитель руководителя полетом в российском ЦУП Виктор Благов. Возгорание на орбите произошло в 22:35 ДМВ, когда дежуривший в это время Александр Лазуткин “включил” резервную систему производства кислорода. Обычно на “Мире” кислород добывается путем гидролиза воды — под действием электрического тока вода “распадается” на кислород и водород. Очищенного таким образом воздуха хватает на трех космонавтов. Однако поскольку сейчас в космосе трудятся одновременно шесть человек, приходится использовать резервную систему. Это специальные патроны,
содержащие определенные химические элементы, при горении которых
выделяется кислород. Такими “шашками” много лет пользуются не только на
станции “Мир”, но и на подводных лодках. “Шашка” около 10 минут горит в
специальной трубе, из который выдувается кислород. В день эта процедура
проделывается дважды.
Как обычно, Александр Лазуткин включил” систему, но вместо ожидаемого увидел, как из трубы “разбрызгиваются искры” и идет дым. Космонавт не растерялся и стал заливать “микропожар” пеной из огнетушителя. На помощь коллеге подоспели и остальные члены экипажа. Всего было израсходовано три огнетушителя, а тушение огня продолжалось полторы минуты Доложив о происшедшем на Землю, экипаж получил команду надеть противогазы, которые спустя несколько часов разрешено было сменить на респираторы. “На борту чувствовался запах гари и было довольно много дыма,” — объяснил Виктор Благов. Космонавты не пострадали, они почувствовали лишь легкое першение в горле. По сведениям с орбиты, подгорели некоторые детали комплекса — кабель, внешняя стенка станции. Сейчас экипаж выясняет точные размеры ущерба. Но никаких серьезных неполадок не обнаружено, подчеркнул Виктор Благов. Еще некоторое время на
станции будут работать фильтры вредных примесей: “В космосе нельзя
открыть форточку и просто проветрить помещение”. Пробы воздуха будут
доставлены на Землю 2 марта с экипажем Валерия Корзуна. 24 февраля. Сообщение NASA. Проблема с устройством для производства кислорода на космической станции “Мир” накануне вечером вызвала срабатывание пожарной сигнализации и нанесла незначительный ущерб оборудованию станции. Среди шести членов экипажа пострадавших нет. Пожар происходил в модуле “Квант”. Он начался в 22:35 ДМВ и продолжался около 90 секунд. В течение 5-7 минут экипаж находился в сильном дыму и надел маски. Выполнив медицинское обследование членов экипажа, астронавт США врач Джерри Линенджер сообщил, что состояние здоровья у всех хорошее. Медики дали экипажу распоряжение носить защитные очки и маски до окончания анализа атмосферы “Мира”. Шашки, содержащие перхлорат лития, сжигаются для получения дополнительного кислорода, когда на станции находится более 3 человек. Обычно шашка горит от 5 до 20 минут. Российские официальные лица полагают, что трещина в корпусе кислородного генератора (шашки — Ред.) позволила его содержимому проникнуть в установку, в которой [шашка] находилась, что и стало причиной проблемы. Члены экипажа затушили огонь пеной из трех огнетушителей, в каждом из которых содержалось 2 литра тушащей жидкости на основе воды. Ущерб части оборудования “Мира” был нанесен главным образом чрезмерным нагревом, а не открытым пламенем. Нагревом разрушена установка, в которой горела шашка, а также закрывавшая его панель. Экипаж также сообщил, что от тепла расплавились внешние слои изоляции различных кабелей. Однако российские руководители полета сообщают, что все системы “Мира” продолжают работать нормально. “Очень жаль, что такой
инцидент произошел, — заявил директор программы “Мир Шаттл” 1-й фазы
Фрэнк Калбертсон, — но, к счастью, пострадавших нет. Российские
руководители и оперативный персонал сообщили нам очень подробно, что
произошло, и мы работаем в тесном контакте с ними над оценкой состояния
здоровья экипажа и наилучших путей устранения повреждений. Экипаж
отлично справился с огнем, а наземное обеспечение с обеих сторон было
отличным.”
Руководители оценивают
возможные последствия случившегося для полета и его научной программы, в
то время как технические эксперты в российском Центре управления
полетами расследуют происшествие. Сгоревшая панель и другие материалы
могут быть возвращены на Землю с экипажем Корзуна 2 марта для
дальнейшего анализа. С.Головков. НК. Российский ЦУП получил информацию о происшествии более чем через час. Во время возгорания станция шла в юго-восточном направлении над Алжиром. Сеансов связи с российскими станциями в ближайшие часы не было. Из-за неисправности передатчика “Антарес” связь с комплексом через геостационарные ретрансляторы в настоящее время невозможна. Поэтому почти через виток доклад был сделан через наземную станцию NASA на полигоне Уоллопс-Айлэнд. Как было уточнено 24 февраля, в результате задымления станции отмечалось раздражение глаз космонавтов. Было также установлено, что обгоревшие кабели вели к установке поглощения углекислого газа (система “Воздух”). Выступая 24 февраля,
Фрэнк Калбертсон сообщил, что беременная жена Джерри Линенджера Кэтрин
была оповещена о пожаре и перенесла это сообщение стойко. Отчет Дж.Линенджера о пожаре на станции “Мир” Дата: 26 февраля 1997 г. От: Капитана
Дж.Линенджера, военного медика ВМС США 1. Описание события Пожар произошел от возгорания твердотопливного генератора кислорода (ТГК), расположенного в модуле “Квант” на перегородке по правому борту. Белое пламя, характерное для обогащенной кислородом среды, протянулось через все пустое пространство модуля к перегородке левого борта. Из пламени вылетали искры и расплавленный металл. Дым почти сразу заполнил модуль “Квант”, и менее чем через минуту не стало видно на расстоянии вытянутой руки. Базовый блок быстро заполнился дымом при плохой видимости на расстоянии 1 м, на расстоянии же 1.5м были видны только контуры предметов. Вся станция заполнилась дымом через 2 минуты, видимость стала плохой на расстоянии 1-2 м. Стало невозможно дышать без противогаза. Плотность дыма достигла максимума через 5 минут и оставалась интенсивной в течение 20-25 минут, а затем стала уменьшаться. Атмосфера стала пригодной для дыхания приблизительно через 1.5 часа после начала пожара и только в концевых конусах модулей. Экипаж оставался в противогазах до тех пор, пока не был израсходован запас кислорода подаваемого в противогазы (около 2.5 часов после начала пожара), затем перешел на респираторы. Подробности изложены в
разделе о воздействиях на людей (изъяты разделы о лечебный мерах и
содержащие личную медицинскую информацию, не подлежащую разглашению). 2. Анализ события Здесь излагаются только мои личные соображения. Вся техническая информация должна обсуждаться с российскими системщиками. Это был очень серьезный опасный для жизни пожар в закрытом объеме. Распространение дыма шло значительно быстрее чем я предполагал, так же как и плотность дыма. Сомневаюсь, что можно выжить без противогаза, наверняка будут серьезные повреждения легких, исключение возможно составляют концевые конические зоны модулей (особенно шлюзовой отсек в конце “Кванта-2”). Я наблюдал только концевую зону “Природы” в начале пожара, которая заполнилась дымом за две минуты, дышать там было нельзя. Более того, не было заметных “карманов” хорошего воздуха, где можно было бы временно укрыться, пока надеваешь маску — ни ниже, ни выше, дым распространялся довольно равномерно. Видимость быстро ухудшалась. Экипаж среагировал сразу и правильно. Начало пожара было замечено, когда большая часть экипажа собралась в базовом блоке, и пламя было на виду. Так как присутствовало два экипажа, мы смогли проводить эвакуацию и одновременно тушить пожар. Пожар произошел между экипажем и одним из ТК “Союз”. При полностью открытом люке атмосфера в нем стала бы непригодной для дыхания. Сразу же была проведена подготовка к экстренной эвакуации в другом ТК, а люк был закрыт, но неплотно, чтобы не впустить дым. В связи с обстоятельствами, связанными с расположением центра тяжести, на “Союзе” могут возвратиться только 3 члена экипажа. А присутствовало 6 членов экипажа. Если бы пожар стал неуправляемым, то трем членам экипажа пришлось бы пробиваться через огонь и дым во второй “Союз”. Очень трудно принять оперативное решение — продолжать либо бороться с огнем либо пробиваться к “Союзу”, пока еще можно было пройти через “Квант”. В данном случае пожар выглядел управляемым. “Квант” был относительно не загроможден, т.к. “Прогресс” отстыковался всего 2 недели тому назад. Все члены экипажа были вместе в базовом блоке и были готовы пробиваться через “Квант”, если бы загорелась вторичная конструкция. Пламя, искры и расплавленный металл в виде конической струи были направлены в сторону дальней переборки. Все члены экипажа сразу же надели противогазы и у каждого оставался еще один запасной. Никто из нас не носил огнетушителя с собой, так как после снятия со стенки в них автоматически появляется давление, и этот процесс нельзя остановить что ограничивает их пригодность сроком не более 3-х месяцев. Поэтому мы снабдили огнетушителем нашего “ведущего пожарного”, а еще один огнетушитель держали наготове в коридоре ведущем к “Кванту”, и меняли их по мере необходимости. Я находился в узком переходе между базовым блоком и “Квантом”, подавая огнетушители и обеспечивая передачу информации между остальными членами экипажа (которые готовились к эвакуации) и ведущим пожарным, одновременно наблюдая за состоянием “ведущего пожарного”. Видимость — один метр. Было израсходовано три огнетушителя. Во время пожара связь с землей была невозможна. Первый сеанс связи — приблизительно через час после начала пожара. Во время пожара я посмотрел на карту наблюдения и отметил, что мы находимся над восточной частью США после чего занялся установлением связи с радиолюбителями для передачи аварийного сообщения. После того как пожар был
потушен, большая часть экипажа перешла в периферийную часть модулей где
и осталась для продления срока эффективности противогазов. Была
развернута станция искусственной вентиляции легких (с возможностью
подачи воздуха). В это время экипаж по-прежнему оставался в противогазах
— на случай если возникнут острые респираторные проблемы. Ничего такого
однако не произошло. 3. Соображения Несмотря на то, что пожар был нешуточным, во многих отношениях все произошло по наиболее благоприятному сценарию Крепеж ТГК оплавился, но выдержал, и пламя, таким образом, было направлено оптимально возможным образом — на дальнюю (пустую) стенку, а не на алюминиевый гермокорпус. Пламя было раскалено добела, обогащено кислородом, расплавляло железные детали то есть если бы оно попало напрямую на алюминиевые части — алюминию пришлось бы туго. Два экипажа разделились на выполнение двух задач — тушение огня и эвакуацию. Члены экипажа продемонстрировали очень хорошее знание станции, а также мест хранения противогазов и огнетушителей. Начало пожара было визуально зафиксировано, плюс в этот момент экипаж бодрствовал. Сколь-нибудь значительного вдыхания дыма экипажем не отмечено, на работоспособности экипажа возникновение пожара никоим образом не отразилось. Бортовые системы
сработали хорошо — мгновенно включилась основная система звукового
оповещения сигнализации, прошло автоматическое отключение вентиляторов,
а уже после того, как пожар был потушен — кажется, и очень неплохая
очистка атмосферы с помощью СОА “Квант” был относительно свободен, что
сократило вероятность возникновения вторичного очага пожара. Кроме того
после пожара были использованы для отбора проб воздуха имевшиеся в
наличии КПВ, ССАС, ФМ и пробоотборник “smart gas sampler — умный
газоанализатор” (предназначенные для последующих экспериментов) Предлагаемый план
действий а). Пробы воздуха. Эти пробы представляют значительную ценность и должны поэтому быть проанализированы как можно эффективнее, чтобы была получена максимально возможная отдача. Особое внимание должно быть уделено анализу веществ, которые представляются наиболее вероятными источниками долговременных воздействий на состояние здоровья экипажа, а также оценке эффективности работы технических средств (например, СОА) во время пожара. б). Доведение данной информации до астронавтов. Всем астронавтам должна быть предоставлена копия данного отчета, а также скорейший и исчерпывающий брифинг по поводу произошедшего инцидента. Если бы подобный пожар произошел на КК “Шаттл”, то мне кажется, что с учетом меньшего внутреннего объема, видимость стала бы близка к нулевой через менее чем 30 секунд. Таким образом, каждый член экипажа должен быть в состоянии найти свой индивидуальный противогаз вслепую. в). Подготовка экипажей на совместные полеты “Мир-Шаттл”. Немедленное (сразу же после стыковки) ознакомление экипажа с маршрутом срочного покидания ОК “Мир” с целью возвращения обратно в шаттл, а также с расположением противогазов на станции. Необходима соответствующая подготовка с реальным физическим надеванием российского противогаза. Во время пожара первый противогаз, который я надел, включился штатно, но несмотря на это, подачи свежего воздуха не произошло, даже после того, как я два или три раза интенсивно вдохнул. Я снял противогаз, включил второй, и кислород пошел. Через несколько минут я почувствовал, что и патрон первого противогаза начал нагреваться, и позднее мы смогли использовать и его. Во время смены противогазов вдохнуть было совершенно невозможно — настолько плотный был дым. А ведь когда надо дышать — надо дышать. Если бы на момент пожара к ОК “Мир” был пристыкован шаттл, я почти полностью уверен, что дым попал бы и туда — в первые пять минут его концентрация не достигала бы показателей, делающих воздух непригодным для дыхания (что, однако, ставится под вопрос что касается последующих 15 или около того минут). Хочу повторить еще раз чтобы подчеркнуть значимость факта: скорость и равномерность распространения дыма была намного больше. Отчасти подобная густота дыма, наверное, может быть объяснена наличием в атмосфере [водяных] паров, возникших при тушении пламени. Как бы то ни было, видимость далее 1 метра была значительно затруднена. г). МКС. Необходимо тщательно изучить данный инцидент и оценить эффективность [разрабатываемых для МКС] систем жизнеобеспечения после пожара. д). Медицина. Должен быть разработан не штатный план на после пожара — с учетом максимально достоверных данных по составу токсичных паров рекомендуемого времени пребывания в противогазах, а также любых профилактических мер для предотвращения латентных долговременных воздействий пребывания в условиях пожара на организм (я имею в виду период после того, как пожар уже был потушен). Это необходимо как для Шаттла, так и для МКС.
О.Востоков, НК. 23 февраля поздно ночью, когда экипаж должен был спать, на связь вышел командир объединенного экипажа Валерий Корзун. Он доложил, что на станции был пожар — загорелся твердотопливный генератор кислорода (ТГК), в обиходе ЦУПа — “шашка” или “кислородная шашка”. Но сейчас пожар ликвидирован, разгерметизации нет, дым рассеивается. Доклад был четкий и ясный, без излишней эмоциональности. Через некоторое время уже на Земле Валерий Корзун и Александр Калери предоставили письменный отсчет о происшедшем, отвечали они и на вопросы журналистов. Вот основные факты из
этого доклада. В это же время экипажи приступили к тушению пожара. По нашим данным, непосредственно тушил только Валерий Корзун. Первый огнетушитель струи не дал (только шипение газа), второй огнетушитель был израсходован полностью, третий частично. Очаг возгорания был ликвидирован за 3-4 минуты. После задействования огнетушителей образовалось такое количество пара, что освещение оказалось неэффективным и казалось, что оно вообще выключено. Через 10 минут после
ликвидации пожара были включены вентиляторы. Через 1.5 часа некоторые
члены экипажа попробовали снять противогазы. Дыхание было свободным, но
ощущалось першение в горле. Через 2.5 часа все перешли на респираторы.
Полная очистка атмосферы осуществлена через трое суток после ликвидации
очага возгорания. — частично оплавился защитный колпачок АВК системы очистки атмосферы “Воздух”; — оплавился кабель, проложенный от системы “Воздух” АВК; — на ТГК сгорел угольный фильтр (мешок), сильно оплавилось кольцо; — прогорели оба профиля, на которых размещается ТГК на панели №203; — алюминиевый лист с внутренней стороны панели №203 прогорел на площади 100x120 мм. Наполнитель панели в этом месте обуглился. На наполнителе не наблюдаются следы кипения материала. Внешняя часть материала обгорела, но не обуглилась — облицовка соседней панели №204 частично обуглена и потрескалась (прямого воздействия не было), панель деформирована; — корпус изделия прямому воздействию не подвергался. Признаков повреждения корпуса не обнаружено (на корпусе имеются следы копоти, пены от огнетушителей и крупинки сажи); — оплетка кабеля, расположенного на коническом днище изделия, оплавилась, но сама электропроводка не пострадала. Заключение специалистов предполагает случайное попадание в ТГК предмета органического происхождения, который загоревшись, привел к критическому росту температуры и загоранию корпуса ТГК. До выдачи этого заключения о случайности возгорания использование “шашек” было запрещено — использовался кислород скафандровых баллонов. Часть “шашек” ранних годов производства была запрещена к использованию. Несмотря на пожар, программа “Мир-97” была выполнена полностью, даже с проведением трех дополнительных экспериментов на аппаратуре “Алис-2” и “Титус”. Американцы,
проанализировав ситуацию с пожаром, настаивают на получении кислорода на
станции только с использованием установок “Электрон”. Российские специалисты
о положении на станции И.Маринин, НК. С просьбой разъяснить сложившуюся на борту ситуацию мы обратились с “бессменному” заместителю руководителя полетом комплекса “Мир” Виктору Дмитриевичу Благову и получили исчерпывающий ответ: — 23 февраля на ОК “Мир” произошла нештатная ситуация с системой обеспечения кислородом. На борту станции “Мир” имеется три способа, три системы обеспечения экипажа кислородом. Первая система — основная, состоит из двух дублирующих друг друга установок “Электрон”, которые производят кислород из конденсата воды, разлагая его путем электролиза. При этом кислород поступает в кабину, а водород выбрасывается за борт. Одна такая установка расположена в модуле “Квант”, другая в “Кванте-2”. Эти установки полностью обеспечивают экипаж из 3-6 человек кислородом. Вторая система — ТГК (твердотопливный генератор кислорода) — резервная, производит кислород из твердых химических шашек на основе лития и марганца. В процессе их тления (а не горения) при температуре около 400°С выделяется кислород. На выходе из этой системы температура кислорода 60°. Эта установка может обеспечить кислородом экипаж столько времени, на сколько хватит шашек по шашке на человека в сутки. Используется эта резервная система во время ремонта установок “Электрон”. Третья система — система подачи газообразного кислорода в атмосферу станции из специального баллона, находящегося в дежурном “Прогрессе”. Там около 50 кг кислорода — этого хватает на 23 суток полета трех человек. В экстренном случае можно использовать кислород, который хранится на борту станции и обычно используется во время выходов в открытый космос. Эти запасы небольшие, но тоже могут пригодится. В феврале 1997 года обе установки “Электрон” вышли из строя. Пришлось перейти на резервную систему получения кислорода из шашек. 23 февраля одна из шашек, установленная в агрегат ТГК работала нештатно, то есть горела с более высокой температурой с выбросом пламени. Только с большой натяжкой это можно назвать пожаром, так как ничего, кроме самой шашки, на станции не горело — ни один прибор, ни один материал, ни один кабель. Как выяснилось из переговоров с экипажем, шашка горела с температурой около 900°С. Под воздействием излучаемого тепла оплавилась изоляция четырех близлежащих кабелей. Эти кабели имеют тройную изоляцию: лента “скотч” снаружи, затем лента, упрочняющая кабели и собирающая их в жгуты и, наконец, собственная изоляция провода из фторопластовых жаропрочных пластмасс. Расплавились первые два слоя, третий слой практически не пострадал и продолжает выполнять свои функции. На всякий случай намечено доставить на борт запасные кабели ближайшим “Прогрессом”, но в замене пока нет необходимости. По рассказу экипажа, процесс нештатного горения начался через минуту после запуска ТГК, который осуществляется с помощью капсюля “живило”. Экипаж отреагировал очень быстро. Космонавты попытались сбросить температуру ТГК, накрыв агрегат мокрыми полотенцами, которых много на станции. В результате полотенца высохли, а влага наполнила атмосферу “Кванта”, как бывает в бане, когда поддашь воды на раскаленные камни. У экипажа, находящегося в это время в базовом блоке, возникло ощущение, что вспыхнула вся атмосфера “Кванта”, так как горящая шашка подкрашивала этот пар в яркий бело-красный цвет. Космонавты попали в некоторое стрессовое состояние, продолжавшееся, правда, недолго. Дальнейшие действия
космонавтов были мгновенными и правильными. Они взяли огнетушители,
находящиеся в каждом модуле, и за 90 секунд ликвидировали горение шашки.
(По мнению В.Д.Благова, это время практически рекордное для гашения любого пожара, который был в истории человечества не только на Земле, но и на космических объектах — И.М.). Через полторы минуты горение шашки прекратилось. Далее космонавты действовали точно в соответствии с бортовой инструкцией. Они выключили вентиляцию, чтобы возможный пожар, а так же дым от него не распространился по станции. Опыт четырех возгораний приборов на наших станциях показывает, что при отсутствии вентиляции любой пожар сам гаснет, задыхаясь от отсутствия поступающего кислорода. Но данный случай отличался от обычного короткого замыкания на приборе, ведь ТГК сам рождал кислород. Традиционный метод тушения здесь не подходил. Надо было сбить температуру до 300°, чтобы шашка погасла. Это и сделал экипаж мокрыми полотенцами. Затем космонавты включили систему фильтрации вредных примесей, а через два часа сняли противогазы. Далее Виктор Благов уточнил, что кислородные шашки используются очень давно, с самого первого полета на станцию “Мир”. За это время их было сожжено более 2700 шт. И только одна из них горела нештатно. Аналогичные шашки используются на подводных лодках, откуда была заимствована эта система. Но прежде, чем ставить ее на “Мир”, “мы провели испытания примерно с 1500 шашек и ни разу аналогичная ситуация не возникала”. (Во время свежего в памяти предыдущего пожара на станции в 1994 г., когда Валерию Полякову пришлось пожертвовать своим костюмом для его тушения, причиной возгорания была не сама шашка, а угольный фильтр, установленный на ТГК для очистки поступающего в кабину кислорода от неприятных запахов. Он перегрелся, и воспламенился мешок, в котором был активированный уголь. Затем загорелся воздуховод, но пожар, а это действительно можно было назвать пожаром, тоже был быстро потушен — И.М.). В настоящее время получение кислорода продолжается с помощью все тех же шашек ТГК. Правда космонавтам рекомендовано держать под наблюдением установку ТГК во время ее работы и иметь в готовности противогаз и огнетушитель. Кроме того, им временно запрещено использование серии шашек, произведенных в 1989 г. Так будет продолжаться до прихода “Прогресс М-34”, который должен привезти запасные части для запуска одной из установок “Электрон”. Причина неработоспособности “Электрона” выяснена: конденсированная из атмосферы станции системой “Воздух” вода не проходит через фильтр и не поступает в камеру “Электрона”, где должен происходить ее электролиз. Фильтр очень дорогой. Решено обойтись без него, а воду пустить в обход фильтра с помощью шунтов, которые и привезет “Прогресс М-34” С вопросом о состоянии экипажа после возгорания мы обратились к заведующему отделением ГЦ ИМБП, заместителю руководителя полетом по медицине Игорю Борисовичу Гончарову. Он рассказал, что при анализе вредных примесей появившихся в атмосфере комплекса после возгорания, их концентрация оказалась на удивление невысокой. После включения системы очистки воздуха задымленность пропала вовсе. Это позволило разрешить экипажам снять противогазы и пользоваться при необходимости только респираторами. Образцы воздуха с комплекса были доставлены на Землю экипажем ЭО-22. Их анализ показал, что все примеси находятся в пределах допусков. Для выяснения причин возгорания была создана комиссия, куда привлечены наряду с разработчиками шашки еще и пожарные институты министерства внутренних дел. Стоит отметить, что и
профессиональные пожарные также высоко оценили действия экипажа в столь
трудных, даже по земным меркам, условиях. На борт станции была
отправлена радиограмма от Главного пожарного управления МВД России, где
сказано немало приятных слов в адрес “космических” пожарных от их земных
коллег. Заключение комиссии по
возгоранию 23 февраля С.Головков. НК. Комиссия, по расследованию причин нештатной ситуации с возгоранием кассеты твердотопливного генератора кислорода (ТГК) 23 февраля, установила следующее. Кассеты эксплуатировались на станции “Мир” с 1986 г. Началу эксплуатации предшествовал полный цикл наземной отработки, за время которого проведено более 1500 включений ТИКов (твердотопливных источников кислорода), являющихся составной частью твердотопливных генераторов кислорода ТГК, а за время натурных испытаний — 2425 включений кассет. Подобных отказов не было. Комиссия согласилась с заключением НПО “Наука”, в котором возможными причинами возгорания кассеты предполагается либо повреждение кожуха кассеты, либо “закрывание выходных отверстий кассеты увлажненным продуктом”. Комиссия пришла к выводу, что отказ кассеты является единичным и не распространяется на другие кассеты партии. Комиссия считает возможным допустить использование ТИКов и ТГК на борту станции, однако рекомендует использовать только кассеты выпуска 1995 и 1996 гг. с соблюдением медицинских и противопожарных мер безопасности. Окончательное заключение
по причинам отказа будет выполнено после возвращения ТГК с кассетой на
шаттле (полет STS-84) и проведения наземного анализа. Вопрос об
использовании кассет, изготовленных до 1995 г., будет решен по
результатам дополнительных специальных испытаний в НПО “Наука”. Россия. Полет
орбитального комплекса “Мир” Продолжается полет экипажа 22-й и 23-й основных экспедиций в составе командира объединенного экипажа Валерия Корзуна, бортинженера Александра Калери и бортинженера-2 Джери Линенджера, а также их сменщиков — Василия Циблиева, Александра Лазуткина и космонавта-исследователя Райнхольда Эвальда на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-24” — “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Спектр” — СО — “Природа” — Союз ТМ-25”
25 февраля. ИТАР-ТАСС. После ликвидации последствий возгорания, возникшего в генераторе кислорода на модуле “Квант”, международный экипаж космической станции “Мир” продолжает работу по намеченному графику. Уже две недели проработали вместе российские космонавты Валерий Корзун, Александр Калери, Василий Циблиев и Александр Лазуткин, американский астронавт Джерри Линенджер и германский исследователь Райнхольд Эвальд. Научная часть программы полета международного экипажа в период с 22 по 24 февраля включала исследования по космической медицине и биологии, технические и технологические эксперименты. Выполнен цикл измерений пространственно-энергетических характеристик космического излучения и регистрации галактических и солнечных вспышек. Сегодня в рамках проекта “Мир-97” проводятся эксперименты по определению особенностей плавления и кристаллизации различных материалов в условиях микрогравитации и серия медико-биологических исследований с целью получения информации о влиянии невесомости на психо-физиологическое состояние и операторскую деятельность космонавта. По программе “Мир-NASA”
запланированы исследования по космической биотехнологии и тестовые
проверки аппаратуры для материаловедческих экспериментов
В плане подготовки к возвращению с орбиты старожилы комплекса Валерий Корзун и Александр Калери проведут тренировки в пневмовакуумном костюме “Чибис”, имитирующем земное притяжение. По результатам медицинского контроля все шестеро здоровы. Совместный полет продолжается. 25 февраля. В.Романенкова. ИТАР-ТАСС. Российские, американский и немецкий космонавты, работающие сейчас на станции “Мир”, сняли сегодня респираторы после воскресного микропожара. “Атмосфера на станции приведена в норму с помощью специальных фильтров,” — заявил ИТАР-ТАСС руководитель полета Владимир Соловьев и добавил, что станция уже очищена от пены огнетушителей. “Все нормально, все идет по плану,” — подчеркнул он. Воскресное происшествие на борту орбитального комплекса “Мир” ни в коем случае не ставит под угрозу продолжение экспедиции российско-американо-германского экипажа. Сегодня шесть членов экипажа — россияне Валерий Корзун, Александр Калери, Василий Циблиев, Александр Лазуткин, американец Джерри Линенджер и немец Райнхольд Эвальд — провели обычный рабочий день и выполняли запланированные исследования и эксперименты, сообщил Соловьев. 26 февраля. НК. Сегодня проведена коррекция орбиты ТКГ “Прогресс М-33”, совершающего автономный полет и к 24 февраля отставшего от комплекса примерно на 190 секунд полета. Двигатель был включен в 12:39.21 ДМВ на 22.8 сек (длительность расчетная). Величина выданного импульса — 1.1 м/с, при этом угол курса был 200.9° (чтобы “убрать бок”) угол тангажа 0°. Коррекция прошла нормально. Высота орбиты была уменьшена с 379.48x411.77 до 376.94x411.64 км, период — с 92.219 до 92.187 мин. Корабль стал догонять станцию. 28 февраля. ИТАР-ТАСС. Валерий Корзун, Александр Калери и германский астронавт Райнхольд Эвальд готовятся покинуть космическую станцию “Мир” 2 марта. Василий Циблиев, Александр Лазуткин и американский астронавт Джерри Линенджер останутся на орбите, говорится в очередном сообщении Центра управления полетом. В пятницу [28 февраля] в программе работ были астрофизические, геофизические и медико-биологические исследования и эксперименты в рамках российско-германской программы “Мир-97”. Экипаж заканчивает биотехнологический эксперимент “Биоконт”, в котором исследуется воздействие космической среды на генетику выращиваемых клеточных культур. Результаты эксперимента могут быть использованы для разработки новых антибиотиков и средств укрепления иммунитета. Корзун, Калери и Эвальд проверили двигательную установку корабля “Союз ТМ-24”, на котором в воскресенье [2 марта] они должны вернуться на Землю, и начали переносить грузы в спускаемый аппарат. Среди экспериментов,
проводившихся на “Мире”, был японский эксперимент “Микрофлора”, в
котором оценивалось влияние невесомости на распространение микробов в
самоподдерживающейся среде. Космонавты периодически брали анализы
воздуха с помощью специальных фильтров и помещали образцы на различные
питательные среды. Эксперимент закончен, и образцы будут возвращены на
Землю вместе с другим оборудованием.
Самочувствие членов экипажа нормальное. 28 февраля. Сообщение NASA. Экипажи ЭО-22 и ЭО-23 вернулись к нормальному графику работы после возгорания устройства для производства кислорода в модуле “Квант” ранее на этой неделе. Ущерб от пожара был минимальным, но пятерым космонавтам и астронавту потребовалось в течение примерно 36 часов, пока системы станции “Мир” очищали воздух, носить защитные маски. Руководители полета дали экипажу разрешение использовать при необходимости другой твердотопливный генератор кислорода, пока они не проведут тщательное исследование возгоревшегося контейнера. Проведение экспериментов было возобновлено по программе в течение 48 часов после инцидента. Причина пожара расследуется. В течение недели проводились исследования в области фундаментальной биологии и микрогравитационных дисциплин. Члены экипажа ЭО-23 прекратили ежедневное заполнение опросников по болям в спине для эксперимента MRI и делают это только при появлении болей. Линенджер продолжал исследование сна и связи между сном и изменениями иммунной системы. 27 февраля была начата обработка образца в эксперименте LMD по жидкометаллической диффузии, направленная на изучение динамики материала в космосе. Выполнена установка и настройка датчиков динамических нагрузок EDLS — проводились пассивные и активные измерения сил, прикладываемых космонавтами к конструкции станции во время их повседневной деятельности 26 февраля был заполнен еженедельный опросник “Взаимодействие”. Продолжается подготовка к возвращению на Землю Валерия Корзуна, Александра Калери и Райнхольда Эвальда. Люки между станцией и кораблем “Союз ТМ-24” будут закрыты 2 марта в 03:18 ДМВ. Расстыковка запланирована на 06.19 ДМВ, посадка — на 09:50 ДМВ. В сеансах связи в пятницу [28 февраля] основное внимание было уделено переносу в корабль возвращаемых грузов. В дополнение к обычному набору, экипаж попросили вернуть образец конденсата для анализа, а также образцы воздуха, взятые в различных местах станции вскоре после пожара. Эти образцы проанализируют специалисты по биомедицине в России, США и Германии. С отбытием Корзуна и Калери бортинженер-2 Джерри Линенджер до мая остается членом экипажа ЭО-23 вместе с Василием Циблиевым и Александром Лазуткиным. 1 марта. В.Романенкова. ИТАР-ТАСС. Как сообщили сегодня корреспонденту ИТАР-ТАСС в Центре управления полетами, посадка экипажа Корзуна запланирована на 09:44 ДМВ. Спускаемый аппарат корабля “Союз ТМ-24” должен приземлиться примерно в 130 км восточнее города Джезказган (Казахстан). На место посадки уже прибыло несколько десятков специалистов — сотрудники Федеральной службы поиска и спасения, представители Центра подготовки космонавтов, врачи Института медико-биологических проблем и представители немецкого космического агентства DARA. В операции будет также задействована и многочисленная техника — 12 вертолетов, 3 поисково-эвакуационные машины, три самолета Ан-24 и воздушный пункт управления Главкома ВВС Ил-22. После возвращения на
Землю Корзуна, Калери и Эвальда работу на орбитальной станции “Мир”
продолжат Василий Циблиев, Александр Лазуткин и астронавт NASA Джерри
Линенджер. А.Владимиров, НК. Сегодня, 2 марта 1997 г. в 06.24:57 ДМВ (03:24:57 GMT) на 3076-м витке произведено отделение ТК “Союз ТМ-24” с экипажем в составе Валерия Корзуна, Александра Калери и Райнхольда Эвальда от орбитального комплекса “Мир”. В 06:29:30 ДМВ корабль выполнил маневр увода от станции (продолжительность импульса 8 сек). В соответствии с программой двигательная установка корабля в 08:50:12 ДМВ включилась на торможение и отработала расчетный импульс 115.2 м/с. В полном соответствии с циклограммой в 09:44:16 ДМВ СА произвел посадку в 128 км восточнее (азимут 84°) Джезказгана. Координаты места посадки: 47°49'с.ш, 69°24'в.д.. Ветер на месте посадки был 10-15 м/с. В 09:50 СА был взят под охрану, и началась эвакуация экипажа. 2 марта. В.Романенкова, В.Гриценко. ИТАР-ТАСС. Два российских и один немецкий космонавты — Валерий Корзун Александр Калери и Райнхольд Эвальд — сегодня благополучно вернулись с орбитальной станции “Мир” на Землю. Как сообщили корреспонденту ИТАР-ТАСС в Центре управления полетом, спускаемый аппарат корабля “Союз ТМ-24” приземлился, как и планировалось, в 09:44 по московскому времени в 130 км восточнее города Джезказган (Казахстан). Самочувствие космонавтов после приземления хорошее. На месте посадки экипаж встречали специалисты Федеральной службы поиска и спасения, Центра подготовки космонавтов, Института медико-биологических проблем. После медицинского экспресс-обследования космонавты на вертолете будут доставлены в Джезказган, оттуда на самолете — в Москву, а затем — в подмосковный Звездный городок, где они пройдут период послеполетной реабилитации. Валерий Корзун и Александр Калери работали на комплексе “Мир” с августа прошлого года, пробыв в космосе 197 суток. За это время на орбите произошло несколько смен экипажей — Корзун и Калери трудились вместе с француженкой Клоди Андре-Деэ, астронавтами NASA Шеннон Люсид, Джоном Блахой и Джерри Линенджером. В ходе экспедиции были выполнены работы по российской национальной программе и в рамках международных проектов “Мир-NASA”, “Кассиопея”, “Мир-97”. Проводились исследования в области геофизики, астрофизики, медицины, биологии, космическому материаловедению и биотехнологии. Валерий Корзун и Александр Калери совершили два выхода в открытый космос и выполнили необходимые операции по дооснащению комплекса дополнительным оборудованием и научной аппаратурой. 12 февраля российский корабль “Союз ТМ-25” доставил на станцию “сменщиков” Корзуна и Калери — Василия Циблиева и Александра Лазуткина. Вместе с ними на “Мир” прибыл немец Райнхольд Эвальд. Сейчас на борту
комплекса остались работать Циблиев Лазуткин и Линенджер. Им предстоит
выполнить насыщенную научную программу, а также трижды выйти в открытый
космос. Полет российско-американского экипажа продолжится до лета
нынешнего года. 2 марта. ИТАР-ТАСС. Вернувшись сегодня вечером в родной подмосковный Звездный городок после 197-дневной космической одиссеи”, российские космонавты Валерий Корзун и Александр Калери, скорее всего, первым делом займутся водными процедурами. На всем протяжении полета они были лишены такой житейской радости, так как душ на орбитальной станции “Мир” был демонтирован почти два года назад. Немецкому космонавту Райнхольду Эвальду было в этом плане все же легче, так как он пробыл на орбите две с половиной недели. Как рассказали корреспонденту ИТАР-ТАСС в Центре управления полетом, космонавтам приходилось наводить личную гигиену только с помощью специальных влажных салфеток наподобие тех, которые раздают авиапассажирам. Кроме того, в ходу у экипажей одноразовое хлопчатобумажное белье. На орбите в принципе невозможно умываться, как это принято на Земле. Правда, до апреля 1995 года на “Мире” действовал своеобразный душ, который космонавты окрестили “сауной”. Он представлял собой мешок из плотного полиэтилена, в который подавался горячий воздух. Раз в неделю члены экипажа по очереди устраивали банный день. Однако эта “сауна”, к огромному сожалению космонавтов была демонтирована перед стыковкой пятого и последнего модуля “Природа” со станцией. Масса комплекса увеличивалась на 20 тонн и потребовалась установка дополнительных гиродинов, которые удерживают “Мир” в заданной ориентации. Они были установлены в модуле Квант вместо находившегося там “душа”. В результате расход
одноразового белья и салфеток на станции резко увеличился. Последний
грузовой корабль “Прогресс М-33”, например, в конце 1996 года доставил
на “Мир” 165 кг такого белья. Первая пресс-конференция на Земле 4 марта. А.Бакина, ИТАР-ТАСС. Успешно завершилась 197-суточная работа на станции “Мир” 22-й основной экспедиции в составе Валерия Корзуна и Александра Калери. Сегодня, спустя два дня после возвращения на Землю вместе с трудившимся с ними с 12 февраля немецким астронавтом Райнхольдом Эвальдом, специалисты чувствуют себя хорошо, сообщили они на сегодняшней пресс-конференции. Командир экипажа Валерий
Корзун отметил, что за время работы в космосе экипаж провел ряд
медицинских, технических, биологических экспериментов, самыми
интересными из которых считает достигнутый рост развития икринок
тритонов и выращивание пшеницы, уже давно привезенной на станцию “Мир”:
22-й экспедиции достался самый примечательный этап — колошение и сбор
урожая. Однако самым приоритетным направлением, сказал Валерий Корзун,
являлось выполнение немецкой программы. Над ней с помощью российских
коллег работал немецкий астронавт Райнхольд Эвальд. Объектом
исследований был сам Эвальд — он наблюдал за реакцией своего организма
на условия невесомости
Командир экипажа также сообщил, что случившееся неделю назад возгорание на модуле “Квант”, приведшее к открытому огню на станции “Мир”, не явилось трагедией и только еще больше сплотило членов экипажа. Совместными усилиями вместе с оставшимся сейчас работать на орбитальном комплексе экипажем 23-й основной экспедиции они за одну минуту ликвидировали пожар и затем еще 36 часов носили респираторы, чтобы не подвергать риску свое здоровье. Полет 22-й основной
экспедиции, отмечалось на пресс-конференции, особенно интересен еще и
тем, что первоначально Валерий Корзун и Александр Калери были
дублирующим экипажем для космонавтов Геннадия Манакова и Павла
Виноградова. Однако за несколько дней до старта Манаков заболел, и было
принято решение отправить в космос дублеров. Такие замены в космической
деятельности случаются крайне редко — в 1-2 процентах случаев. 4 марта. С.Головков. НК. 3 марта 1997 г. в 11:22:20 ДМВ (08:22:20 GMT) “Прогресс М-33” выполнил второй маневр сближения с ОК “Мир”. Приращение скорости составило 1.63 м/с при длительности импульса 18.0 сек. После этого маневра корабль находился на орбите с наклонением 51.67°, высотой над поверхностью эллипсоида 370.52x406.30 км и периодом обращения 92.123 мин. На сегодня запланированы еще три маневра: в 08:10:29 ДМВ (0.94 м/с, 10.73 сек), в 08:57:12 ДМВ (1.59 м/с, 18.2 сек) и, по данным предварительного расчета, в 10:01:34 (0.94 м/с). Стыковка планируется в 10:41 ДМВ. Повторная стыковка “Прогресса М-33” не удалась. А.Федоров. НК. 4 марта 1997 года, на втором суточном витке, в соответствии с программой полета было запланировано повторное сближение, причаливание и стыковка корабля “Прогресс М-33” с орбитальным комплексом “Мир”. Напомним, что транспортный грузовой корабль (ТКГ) “Прогресс М-33” (изделие 11Ф615 А55 №233) был выведен на орбиту 20 ноября 1996 года, а 22 ноября был пристыкован к орбитальному комплексу “Мир” на модуль “Квант” в автоматическом режиме. После выполнения запланированной программы 6 февраля 1997 года корабль был отстыкован от станции “Мир” и продолжил полет в автономном режиме. Полезные грузы и топливо остались на станции, а отходы и отработанное оборудование перед расстыковкой были размещены в ТКГ. По завершении совместного полета экипажей ЭО-22 и ЭО-23 планировалась 4 марта 1997 г. 10:41 ДМВ повторная стыковка ТКГ к этому же узлу модуля “Квант”. Открытие переходных люков корабля и станции не планировалось. Повторная стыковка ТКГ
имела две цели:
— Отработка новой схемы баллистического прецизионного сближения (БПС) ТКГ со станцией “Мир” с переходом в телеоператорный режим управления (ТОРУ) и последующим ручным причаливанием и стыковкой ТКГ со станцией (сокращенное обозначение данного режима “БПС+ТОРУ”). Этот режим может быть использован при отказах аппаратуры “Курс” на ТКГ или при снятии ее с ТКГ в будущем. — Сохранение оптимального теплового режима модуля “Квант” (предотвращение перегрева от Солнца). Для выполнения данного режима специалистами РКК “Энергия” и РГНИИ ЦПК была разработана специальная методика и отправлена на борт радиограмма. С экипажем были проведены несколько консультаций по данному режиму, на которых инструктор экипажа по ручным режимам Альбертас Версекис пытался разобрать с командиром экипажа Василием Циблиевым и бортинженером Александром Лазуткиным все тонкости и неясные моменты предстоящего режима. Многие из них, как говорится, приходилось “играть с чистого листа”. После проведения пяти импульсов баллистического прецизионного сближения (26 февраля — один импульс, 3 марта — один и 4 марта — 3 импульса) корабль был выведен в окрестность станции “Мир”. Общий импульс на перемещение центра масс корабля составил 6 м/сек. Затраты топлива на этом участке с учетом закруток на Солнце и построения ориентации составили 48 кг. Для обеспечения безопасности от соударения в случае нештатных ситуаций траектория движения корабля относительно станции обеспечивала его пролет вблизи нее не менее 200 метров по боковой составляющей. В 09.03:00 по командной радиолинии было произведено включение аппаратуры ТОРУ на ТКГ “Прогресс М-33”. Аппаратура ТОРУ ТКГ функционировала без замечаний. В 10:08:00, вне зоны радиосвязи с ЦУПом, в соответствии с бортовой документацией и радиоограммой, должна была быть включена и проверена двусторонняя УКВ и ТВ радиосвязь между кораблем и станцией. После этого экипаж должен был начать ручное телеоператорное управление сближением ТКГ при начальной дальности 3-8 км и относительной скорости 5-6 м/с. В зоне радиосвязи второго суточного витка (10:35-10:52) экипаж доложил, что режим сближения не выполнен. Для восстановления картины происшедшего и выявления причин сложившейся ситуации был проведен детальный анализ всей имеющейся информации и документации. По результатам анализа имеющейся информации было установлено: Рассматриваемый режим сближения БПС+ТОРУ выполнялся впервые. Процесс баллистического прецизионного сближения проходил штатно. После выдачи последнего импульса на двигателях ДПО в расчетное время ТКГ осуществлял свободное движение по расчетной баллистической траектории. Согласно методике экипаж
строго в 10:08 начал выдавать команды по включению телевидения и УКВ на
станции.
В 10:10 экипаж включил питание аппаратуры ТОРУ на станции (ПУ БПС) и начал выдавать команды по включению ТВ на ТКГ. По докладу экипажа, на все команды с пульта управления ТОРУ были получены квитанции-подтверждения (в противном случае они вынуждены были бы перейти на резервный передатчик). В 10:12:02 экипаж выдал заключительную команду рекомендованной методики. Однако после этого, по докладу экипажа, на всех ВКУ (видео-контрольное устройство) был сильный “снег”. А на формате Ф.03 БКУ2 (правого) “Символа” постоянно “прыгали” цифры. В такой ситуации по методике экипажу рекомендовалось выдать “ОТБОЙ ТВ” и повторно произвести включение ТВ на станции, что и было выполнено. В 10:13:17 экипаж выдал “ОТБОЙ ТВ” (команда А73) и подтвердил включение приемника “ВКЛ ПРМ” (А77) После этого
ТВ-изображение не появилось, и тогда экипаж попытался еще раз повторить
операции по включению ТВ на станции:
Но и после этих операций ТВ-изображение не появилось. В 10:19:13 экипаж зафиксировал на пульте управления ТОРУ (ПУ БПС) загорание транспарантов “Переход на резервный ПРД” (передатчик) и через некоторое время — “Увод ТКГ”. Строго по бортовой документации экипаж выполнил операции по переходу на резервный передатчик и командой “БПС ИСХ” снял аварию. С этой задачей, согласно телеметрии, экипаж справился за 17 сек. Возможной причиной возникновения этой ситуации могло быть кратковременное пропадание УКВ-связи из-за снятия питания с аппаратуры ТОРУ при повторной попытке осуществить включение ТВ на ТКГ. В 10:20:26 экипаж включил дисплей. Однако и это не дало никакого результата. Тогда экипаж попытался обнаружить ТКГ в иллюминаторах станции. В 10:25 экипажу удалось обнаружить ТКГ в иллюминаторах. Примерно в это же время по телеметрии было зафиксировано исполнение команд в ТКГ через ТОРУ. Визуально определив, что ТКГ приблизился менее чем на 1000 метров, экипаж предпринял еще одну попытку включить ТВ. Примерно через 2 минуты после этого, ТВ-изображение появилось кратковременно на 30-35 сек с сильными помехами. В этот момент на формате Ф.44 дальность была — 460 м, а радиальная скорость — 2 м/сек. После этого радиальная скорость сближения падала до момента пролета. После пролета на ВКУ ТОРУ (на дальности 600 м) снова кратковременно появилось ТВ-изображение с сильными помехами, не позволяющими управлять сближением ТКГ.
В момент пролета экипаж предпринимал попытки выдать тормозной импульс на ТКГ в режиме теста ТОРУ. С 10:29 по 10:31 по ТМ-информации зафиксировано отклонение ручки управления, при этом режим ручного управления не был включен (прибор БУПО не был запитан), вследствие чего управляющие сигналы на двигатели ТКГ не проходили и расхода топлива не было, те управление движением ТКГ не осуществлялось. Экипаж не смог оценить управляемость ТКГ из-за отсутствия устойчивого ТВ-изображения и сложной динамики баллистического движения. В зоне радиосвязи (10:35-10.52) ЦУП устойчиво принимал ТВ-изображение хорошего качества с ТКГ, а по докладу экипажа ТВ-изображение на ВКУ ТОРУ и LIV отсутствовали. В 10:40:36 по указанию ЦУП экипаж включил “Ручное управление” и в течение 1 мин 09 сек произвел тестовые включения РУО и РУД. По телеметрии были зафиксированы включения двигателей ДПО с расходом топлива. Так как после выполнения рекомендаций ТВ-изображение на ВКУ ТОРУ не появилось, в 10:45 было принято решение на выключение аппаратуры ТОРУ. По указанию ЦУП экипаж выполнил заключительные операции по выключению аппаратуры. Общий расход топлива за весь режим составил 42 кг. Запись на аудиомагнитофон велась с 10:26 после визуального обнаружения ТКГ. Запись на видеомагнитофон (ВМ) по докладу экипажа не производилась из-за отказа ВМ в режиме записи. Согласно методики БПС+ТОРУ ведение аудиозаписи не предполагалось, а ВМ рекомендовалось включить только после включения ручного управления. После расхождения ТКГ и станции экипаж еще в течение нескольких витков наблюдал его в иллюминаторах станции. После анализа сложившейся ситуации и оценки оставшегося запаса топлива на ТКГ для спуска (196 кг) было принято решение отказаться от повторной попытки сближения ТКГ в режиме БПС+ТОРУ. На ТКГ была выполнена солнечная ориентация и закрутка для подзаряда аккумуляторных батарей. Через несколько дней корабль “Прогресс М-33” отработает тормозной импульс и сгорит в плотных слоях атмосферы. Специальная комиссия по выявлению причины нестыковки корабля “Прогресс М-33” сделала следующие выводы и рекомендации: Выводы: 1. Экспериментально подтверждена возможность реализации баллистической прецизионной схемы сближения (БПС) при условии штатной работы бортовых и наземных систем управления движением корабля и станции. 2. Причиной срыва
режима сближения явилось несвоевременное включение ТВ средств ТКГ,
отсутствие ТВ-изображения в расчетное время и сильные помехи после его
кратковременного появления на ВКУ ТОРУ и LIV, что не позволило экипажу
выполнить режим. Рекомендации:
1. Планировать проведение операций по включению аппаратуры ТОРУ и ТВ средств ТКГ в сеансе радиосвязи. 2. Рассмотреть возможность установки на станции “Мир” второго ТВ-приемника. 3. Рассмотреть возможность установки на ТКГ второй стыковочной телекамеры и второго ТВ-передатчика. 4. Провести дополнительные исследования по влиянию помех на ТВ аппаратуру от системы “Курс” и других технических средств. 5. Обеспечить запись и сохранение видео и аудиоинформации по сближению на бортовом магнитофоне станции “Мир”. 6. Доработать методики и бортовую документацию в части использования режимов баллистического прецизионного сближения с использованием аппаратуры ТОРУ. 7. Баллистическим группам РКК “Энергия” и ЦУП усовершенствовать баллистическую схему сближения, с целью повышения безопасности и надежности выполнения режима сближения и причаливания с использованием аппаратуры ТОРУ (увеличить боковой вынос прицельной точки для расчета маневров БПС до 400 м). 8. Включить в программу подготовки космонавтов комплексные тренировки по организации и выполнению режимов сближения ТКГ в ТОРУ, для чего необходимо провести соответствующие доработки тренажных средств ТОРУ. О.Шинькович, НК. Подробности неудачной повторной стыковки, а также ее цепи и задачи поведал нам руководитель полетов Владимир Соловьев. Космический корабль “Прогресс М-33” полностью выполнил свои штатные обязанности на орбите. С грузовика были перенесены все грузы, была осуществлена перекачка топлива из системы дозаправки в баки станции, был произведен наддув комплекса воздухом, привезенном на ТКГ, и т д. Кораблю предписывалось провести две коррекции орбиты станции, которые и были произведены в январе. После 6 февраля у “Прогресса” был автономный полет. По сегодняшней практике грузовые корабли не сразу топятся, а какое-то время держатся на орбите на расстоянии 1.5-2 км в первые сутки, а примерно через 10 дней — порядка 100-200 км. Где-то через 25 дней грузовик снова пройдет в районе станции на дальности 1.5 км Перед тем как рассказать о задачах повторной стыковки Владимир Соловьев упомянул о системах стыковки КА вообще. Существует довольно
много систем стыковок и их можно условно разделить на две группы. Одна
система использует радиотехнические, локационные методы стыковки. Это
известные системы автоматической стыковки “Игла” и “Курс”. Принцип
работы основан на эффекте Допплера-Белопольского. Кроме того есть
большая группа полуавтоматических и ручных методов стыковки. Эти методы
используют прецизионное автоматическое сближение на начальном этапе, а
далее управление процессом переходит к человеку. Эти методы всегда были
резервными, но тем не менее признано, что они весьма перспективны.
Методы положены в основу будущих стыковок и считаются более дешевыми и
даже более безопасными (!). Отдельным пунктом стоит ручное управление
автоматическими кораблями. Для этого лет пять назад был разработан
специальный телеоператорный режим (ТОРУ).
Суть его в следующем: на стыкуемом КК располагаются только средства визуализации, т.е. телекамеры по оси стыковки, а также средства маневрирования, т.е. управляющие двигатели. С помощью специального пульта на орбитальной станции или на Земле в ЦУПе оператор может управлять беспилотным объектом, наблюдая на экране картинку с КА и параметры его движения. Режим достаточно сложный. Всегда легче управлять автомобилем, находясь внутри его, а не снаружи. Этот режим был создан, испытан на Земле, а кроме того он прошел серию летных испытаний в реальном космическом полете. Причем в космосе этот режим испытывался поэтапно — сначала испытывался режим ТОРУ на небольших расстояниях, затем на дальних. Вообще ТОРУ позволяет сближать космические аппараты с дальности 8 км. Откуда такая цифра? Принимая во внимание погрешности баллистический расчетов, на сегодня мы можем сводить два аппарата, пассивный и активный, примерно на такую дальность На таком расстоянии станция уже легко распознаваема. С помощью не телеоператорного режима, а с помощью точной баллистической наводки было осуществлено две ручных стыковки — одна такая стыковка была у Владимира Джанибекова и Виктора Савиных при подлете к “замершему” “Салюту-7”, вторая — у Владимира Соловьева и Леонида Кизима в 1986 году во время перелета к тогда уже умолкнувшей станции “Салют-7”. Вернемся к ТОРУ. Ближе 200 метров система была испытана дважды, один рад это был Геннадий Манаков, во втором случае — Юрий Маленченко. У Манакова ситуация была чисто экспериментальная, а вот Юра по сути спас ситуацию, потому что дважды грузовой корабль не мог состыковаться в автоматическом режиме. На третий раз Маленченко перехватил управление. Поскольку режим ТОРУ активно планируется использовать на станции “Альфа”, было принято решение — на всех грузовиках, начиная с №233, после того как этот корабль полностью отработает и будет отстыкован, при наличии запасов топлива еще раз постараться отрабатывать режим ТОРУ с дальних дистанций, 6-8 км. Это и предполагалось осуществить с “Прогрессом М-33”. Но эксперимент не удался. Повторная стыковка была запланирована на 4 марта. К сожалению, космонавты не могли войти в контур управления грузовиком. Для выявления причин неудачи создана комиссия во главе с Владимиром Соловьевым. На сегодня в баках
Прогресс М-33” находится 196 кг топлива. Этого количества вполне хватает
для того, чтобы спокойно затопить корабль 12 марта “в заданной акватории
Тихого океана”. Тормозной импульс на “Прогрессе” порядка 90 м/с, что
составляет примерно 175 кг топлива. В корабле нет полезных для экипажа
грузов, там только мусор. При удачной повторной стыковке даже не
предполагалось бы открывать переходной люк. Неудача не повлечет за собой
пересмотр совместной программы “Мир-Шаттл”, старт шестой экспедиции
посещения к “Миру” назначен на 15 мая и переноситься не будет. 6 марта. С.Головков по сообщениям ИТАР-ТАСС. Около двух суток потребовалось руководителям полета ОК “Мир” для того, чтобы принять решение о дальнейшем использовании ТКГ “Прогресс М-33”. Суть проблемы состояла в следующем. Каждая отсрочка запуска “Прогресса” очень больно бьет по станции — бьет почти в прямом смысле. Дело в том, что без пристыкованного к нему корабля сильно нагревается модуль “Квант” — температура внутри держится выше +30°С. Такая жара не только неприятна космонавтам, но и вредна для аппаратуры и служебных систем модуля. Основной смысл повторной стыковки был в том, чтобы прикрыть отработавшим грузовым кораблем днище “Кванта” в ожидании свежей 234-й машины. “Прогресс М-33” (№233) сыграл бы роль “козырька от кепки” для модуля “Квант” и не позволил бы температуре превысить безопасные пределы. 4-5 марта проводился анализ причин неудачной стыковки и решалось, делать ли следующую попытку. Корабль после сближения со станцией остался в работоспособном состоянии и мог бы вновь идти на стыковку 5-6 марта. Однако он успел уйти вперед от орбитального комплекса, и для нового захода нужно было провести серию маневров: сначала приподнять орбиту корабля и пропустить станцию вперед, затем опустить вновь и идти на стыковку. Как нам стало известно, 5 марта руководитель полета Владимир Соловьев передал экипажу предварительное решение — “Прогресс” попытаются подвести к станции, а дальше экипаж и Земля действуют по обстановке. В самом лучшем случае, после успешной стыковки, на 233-й машине осталось бы слишком мало топлива на сход с орбиты. Но выяснилось, что возможен и куда более худший случай: исчерпание топлива на “Прогрессе” до стыковки. Например, в таком варианте: корабль подходит к станции нештатно, ТОРУ опять не работает, выдается импульс на отвод ТКГ — а топливо кончилось! Удар, разгерметизация станции, срыв программы, а то и еще хуже. Но вот реален ли такой поворот событий — установить не удавалось, потому что не было точно известно, какое количество топлива осталось на “Прогрессе М-33”. Возможно, повлияли на решение и новые проблемы на борту, поставившие экипаж перед угрозой остаться без постоянного источника кислорода. И хотя все понимали, что повторная стыковка “однозначно необходима”, было принято решение от этой необходимой операции отказаться. Проблема осложняется еще и тем, что сорвана расчетная дата старта “Прогресса М-34” — 20 марта (в общей же сложности отставание от запланированной первоначально даты его запуска составляет уже пять месяцев!). Пуск задерживается из-за отсутствия у Российского космического агентства, ответственного за пилотируемую программу, готового носителя, и в настоящее время назначен на 6 апреля около 19:00 ДМВ. Ракету-носитель для него, вероятно, предоставят Военно-космические силы, однако она будет готова не ранее 25 марта 1997 года. После стыковки 234-й
должен будет выполнить и другую важную задачу — поднять орбиту станции.
По состоянию на 3 марта высота орбиты над поверхностью земного
эллипсоида составила 378.9x409.1 км при периоде 92.212 мин. Для полета
самой станции такой уровень орбиты приемлем, она могла бы долго так
летать. Но на 15 мая запланирован запуск американского шаттла, который
должен пристыковаться к станции “Мир”. К этому пуску согласована иная
высота орбиты — 390x420 км. Если орбитальный комплекс не будет
находиться на ней, американцам придется менять параметры полета и
стыковки.
В принципе подъем орбиты
станции можно было бы выполнить за счет корабля “Союз ТМ-25”, однако
нежелательно оставлять слишком малый запас топлива на корабле, на
котором космонавтам предстоит возвращаться на Землю. 5 марта. НК. Сегодня единственная работающая установка по производству кислорода путем электролиза воды “Электрон” остановилась из-за попадания пузырей воздуха. Экипаж в течение нескольких часов вернул “Электрон” в работу. Из-за ненадежной работы единственного “Электрона” и временного отказа от использования кислородных шашек экипажу разрешено использовать для восполнения кислорода баллоны, обеспечивающие выход в открытый космос 7 марта. Сообщение NASA. Члены экипажа ЭО-23 командир Василий Циблиев, бортинженер Александр Лазуткин и бортинженер-2 Джерри Линенджер продолжают научные исследования на борту “Мира” после посадки экипажа ЭО-22. На прошедшей неделе экипаж выполнил несколько экспериментов и занимался ремонтом установки “Электрон”. Установка “Электрон” в модуле Квант-2” предназначена для производства кислорода из отработанной воды методом электролиза. Установка не работает должным образом из-за излишнего количества воздуха в системе, которая действует подобно насосу что заставило руководителей полета вместе с экипажем рассмотреть способы восстановления “Электрона”. Ранее сегодня [7 марта] экипаж попросили попытаться запустить второй “Электрон” в модуле “Квант”. Во время сеанса связи через российские наземные станции экипаж доложил, что вторая установка успешно запустилась, но наблюдаются большие уровни водорода, чем следует. Газоанализатор, предназначенный для автоматической остановки “Электрона” при достижении недопустимого уровня водорода, отключил бы ее через шесть часов. На основе этого сообщения экипажу было разрешено выключить второй “Электрон” и завтра [8 марта] задействовать шашки твердотопливного генератора кислорода. Хотя руководители полета считают желательным восстановить полностью работоспособность установок “Электрон”, они не считаются критическими и не являются единственными средствами производства кислорода на “Мире”. На борту имеется достаточно кислородных шашек для того, чтобы обеспечивать кислородом трех человек в течение 2 месяцев. Экипажу дана рекомендация разместить перед включением ТГК вентиляторы так, чтобы поступающий кислород распределялся по модулям равномерно. Грузовой корабль “Прогресс М-33” не удалось состыковать со станцией 4 марта из-за проблем с системой дистанционного управления ТОРУ. Эта стыковка не была обязательной, и основной ее целью было проверить работу системы ТОРУ на больших дальностях в связи с выполняемым в настоящее время введением ее в эксплуатацию вместо автоматической системы стыковки. Как сказал сегодня на пресс-конференции руководитель полета Владимир Соловьев, дальнейшие попытки стыковки отменены, чтобы сохранить на борту ТКГ запас топлива для сведения с орбиты 11 марта над южной частью Тихого океана. Следующий грузовой корабль “Прогресс М-34” должен быть запущен 6 апреля и состыкован в автоматическом режиме 8 апреля. На нем придут усовершенствованные скафандры “Орлан”, в которых Циблиев и Линенджер выполнят выход в открытый космос. В настоящее время этот выход планируется не ранее чем на 16 апреля. После разгрузки “Прогресс М-34” будет отстыкован, и экипаж выполнит ручную стыковку с использованием системы ТОРУ с дальности до 8 км. Экипаж ЭО-22 вернул на Землю образцы воздуха и воды, собранные вскоре после возгорания твердотопливного генератора кислорода в модуле “Квант” 23 февраля. Они будут проанализированы российскими и американскими токсикологами. 3 марта закончился 96-часовая обработка образца в эксперименте LMD. 1 марта Дж.Линенджер закончил первый цикл исследования по связи между сном и иммунитетом. В среду [5 марта] аналогичный цикл начали Циблиев и Лазуткин. В тот же день начался второй цикл эксперимента “Ориентация” — исследование адаптивных модификаций сенсорного восприятия человека во время космического полета — который выполняется в течение всего полета и после него, и заполнен опросник “Взаимодействие”. Сегодня [7 марта] — 23-й день полета Циблиева и Лазуткина и 52-й день полета Линенджера на борту станции “Мир”.
| |
|
-
