РИТУАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ В ВУЗЫ
В России наблюдается повальное
увлечение высшим образованием. Студентами ежегодно становятся примерно 1,5 млн.
человек. При этом средние школы каждый год дают путевку в жизнь не более чем
1,3 млн. выпускников. А общее число школьников с каждым учебным годом
становится меньше почти на миллион. Возможно, вскоре владельцы аттестатов о
среднем образовании будут зачисляться в университеты автоматически.
Образовательный ажиотаж трудно
объяснить. Потому что свыше 50% выпускников вузов оказываются не
востребованными соответствующими отраслями. А также потому, что сокращение в
большинстве высших школ военных кафедр и ликвидация армейских отсрочек
превращают учебный процесс для юношей в благодушную прелюдию жизни в казарме.
Тем не менее в вузы рвутся.
Все дело в нашей российской
ментальности, объясняют этот феномен специалисты. «Нацеленность на поступление
в вуз — безальтернативная стратегия подавляющего числа молодежи, — полагает
эксперт в области образовательных процессов Николай Поправко.
— Это как бы само собой разумеющееся действо, из чего можно заключить, что отроки
не выбирают будущую профессию, а нарабатывают некий социально-адаптивный
ресурс». Забавно: получается, что значительная часть отечественных вузов, сами
того не ведая, готовят для страны отнюдь не специалистов, а носителей
традиционного ресурсно-имиджевого набора. Для
подобных выпускников диплом не более чем ритуальная метка в закодированной
программе обязательных «достижений». Она может украсить резюме, позволить
вступить в брак с партнером из более обеспеченной социальной группы и вообще
«пригодится».
В глазах рябит, мутнеет разум
Вузы быстро оценили конъюнктуру.
Хочешь быть формально образованным — нет проблем. Только не забудь приготовить
деньги. Плата за вход в непрестижный вуз приемлемая.
Даже в столице она редко превышает $1,5 тыс. Это обеспечивает постоянно
растущий приток клиентуры. Реагируя на спрос, вузы стали с неимоверной
быстротой размножаться. С 1990 года их количество выросло в разы. «В России три
тысячи государственных и негосударственных вузов и их филиалов, что в пять раз превышает количество вузов в СССР. Непонятно: где
на такое количество можно набрать квалифицированных преподавателей?» —
растерянно вопрошает глава Минобрнауки Андрей Фурсенко. «Аналитические исследования показывают, что в
2010—2012 годах возникнет серьезная демографическая дыра в кадровом потенциале
в науке и образовании», — говорит на ту же тему Джахан
Поллыева, помощник президента РФ, секретарь
президентского совета по науке, технологиям и образованию.
Но российский рынок образования
пока легко отбивает все попытки сократить хотя бы на треть количество высших
школ. И этот рынок процветает.
Тем временем родителям и их
чадам надо серьезно потрудиться, чтобы найти свой, единственный вуз. В
смятенных умах тех, кто еще не успел определиться с выбором, пульсирует вопрос:
как влиться в студенческое братство? Для этого, сказали бы в Одессе, надо как
минимум поступить в вуз. Но в какой?
В путах родительской любви
Каждый претендент в студенчество
определяется по-своему. Факторы, влияющие на решение, самые разные: от интереса
к последним изысканиям светил конкретного вуза (что бывает очень редко) до
прагматических расчетов, связанных с вычислением расстояния до врат ближайшего
университета. Шкалу выбора среднего абитуриента определяют две основные
предпосылки: уровень сложности вступительных испытаний и удобное расположение
вуза. Наличие магистратуры и известных преподавателей, увы, на последнем месте.
Недавние
соцопросы показывают, что 40% поступающих принимают решение самостоятельно. В
остальных случаях ориентирами становятся советы родных и близких. Первенство
здесь, как и ожидалось, за мамой. Кстати, чаще всего абитуриент оказывается
полностью зависимым от родительских предпочтений — когда у тех имеется определенный
ресурс прохождения в вуз (блат), снижающий планку ограничивающих фильтров, или
когда речь идет о продолжении династических традиций. И, пожалуй, самый важный
фактор «выбора», который возник в новейшей истории отечественного образования:
молодые люди отдаются воле родителей в силу отсутствия собственных финансовых
возможностей при ориентации на платную форму обучения. В то же время сегодня
число родителей, готовых платить за высшее образование своих детей, умножилось
и составило уже 89% от их общего числа. В этом ключе самостоятельность
претендентов в студенты вполне коррелируется с долей
платных вузовских услуг, превышающей 50-процентный рубеж.
«Веерное» равнодушие
Словом, будущие дипломированные
специалисты абсолютно неприхотливы в своем выборе. Стремительно сокращается
число тех, кто настойчиво избирателен и не видит себя вне заранее облюбованной
профессии. Таких не более 5%. Это, как правило, молодые люди, «запавшие» на
интерес к точным наукам и IT. И далеко не все они, к сожалению, становятся студентами.
Причин — две. Первая — отсутствие в стране действенного механизма выявления
талантливой молодежи. Вторая — ребята с «сумасшедшинкой» менее всего нуждаются
в формальном причислении их к разряду специалистов. «Вуз? — спрашивает один из
таких, одержимый программированием. — Зачем? У меня два высокоуровневых
сертификата известных компаний — Microsoft и Oracle. Это лучшие свидетельства моих возможностей». Однако
в других областях знаний доминанта диплома является определяющей. Женя, сын
моих добрых знакомых, увы, рано ушедший из жизни, фанатично изучал
банковско-финансовое дело. Его оценки состояния рынка ценных бумаг нередко
восхищали специалистов-практиков. Но, даже имея на руках сертификат Федеральной
комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ), при сдаче на который он получил небывалый
100-процентный результат, юноша не мог рассчитывать на должность даже в самом посредственном банке. Специалисты в этом секторе нужны, но
исключительно дипломированные.
Остальная часть кандидатов в
студенчество тоже неравнодушна к своим будущим перспективам. Современная
прагматика, определяемая глянцевым набором жизненных благ, внесла серьезные
поправки в характер мотивов выбора жизненного кредо. Ценности заметно
сместились. Ныне определяющим фактором для многих молодых людей стал не тот или
иной вуз, а специальность. При этом 70% абитуриентов ориентируются на то, что
благодаря ей они будут востребованы рынком, что
гарантирует высокую зарплату.
Молодежь начинает пренебрегать
не только характером традиций конкретных вузов, но и нередко форматом профиля
обучения. Эта тенденция подтверждается широким распространением (69%
абитуриентов) «веерной» стратегии, когда документы подаются сразу в несколько вузов и зачастую на самые разные специальности.
Цель — обеспечить поступление в любом случае. В результате растет число
выпускников вузов, трудоустраивающихся не по профилю.
Каждому вузу по рейтингу
Неудивительно, что, решая
задачу, по сути, обрядового свойства, современная абитура абсолютно не утруждает себя изучением всевозможных
перечней (рейтингов), в которых позиционируются наиболее успешные, с точки
зрения составителей, вузы. И правильно делает. Объективность их сомнительна
настолько, насколько велико количество. Я без труда насчитал более десятка
таких реестров, где лидерство вузов позиционируется по некой загадочной формуле
переменных значений. Только ленивый не сотворит нечто
подобное, выставив в лидирующую десятку (двадцатку, тридцатку — в зависимости
от осведомленности) наиболее известные вузы. Подобные рейтинги — свидетельство
угасающего профессионализма маркетологов, по крайней мере соответствующего направления. Возможно, они ласкают
слух и зрение элитному авангарду ректорского корпуса, но выпускникам школ явно
не подмога.
Бросаются в глаза два очевидных
пробела. Прежде всего бессистемный характер
сопоставления вузов. За редким исключением в перечнях соседствуют учебные
заведения, в принципе несопоставимые по своей профилирующей направленности. Мешанина из технических, гуманитарных, лингвистических,
экономических и других специализаций впечатляет. Составители, не задумываясь,
сопоставляют, казалось бы, близкие по общему направлению, но совершенно разные
по профилю университеты. Скажем, МГТУ им. Баумана и МГТУ (Станкин).
Выпускники обоих вузов являются инженерами, но профиль одних технический,
других — технологический. Это все равно что сравнивать
лыжника с конькобежцем на основании того, что оба занимаются зимними видами
спорта.
Второй важный пробел рейтингов —
отсутствие объективной исследовательской базы. Выдаваемые за серьезные исследования
списки на деле не что иное, как элементарное обобщение опросных листков,
выражающее в лучшем случае субъективное мнение отдельных возрастных групп и
весьма локальных социумов. Между тем серьезные рейтинговые разработки должны
строиться на объективной и доказательной базе, на основе таких данных, как
экономическое состояние вуза, его техническое оснащение, качество
преподавательского состава, степень закрепляемости
выпускников по профилю обучения, и сотен других позиций. Но где их взять?
Длинная взятка
Самый простой и дешевый способ
поступления в вуз — самостоятельная продолжительная и системная работа над
учебным материалом. Приверженцев такого метода не более 5%. Следующий вариант —
коммерческий. Речь идет о специализированных школах и колледжах, имеющих прямые
связи с профильными университетами. Однако здесь превалирует не
образовательный, а деловой подход. Стратегии построены на конкурентной борьбе
за пресловутый родительский рубль, а весомой приманкой служит перспектива
обязательного зачисления выпускника колледжа на платное отделение шефствующего
вуза. Трехгодичное обучение в московском колледже обходится родителям в сумму
около $2500—3000. Требования к учащимся невысокие, в основном
ознакомительно-профилирующие. Второй этап данного проекта — учеба в вузе. Для
его реализации из семейного бюджета будет изъята сумма $5000— 20 000 и выше (в
зависимости от элитарности учебного заведения). Не проще ли единовременно дать
на лапу, обеспечив этим проходной балл своему отпрыску? — задумываются иные родители.
И дают. По данным мониторинга, проведенного совместно Министерством
образования, Высшей школой экономики и социологическими службами, общий размер
взяток за поступление в вуз в 2003 учебном году составил более $300 млн.
Ежегодно эта сумма возрастает минимум на 10% (любопытно, что доказанный объем
взяток, по информации МВД, по России не превышает $20 тыс.). Но деньги даются
вперед, в обмен на словесные обязательства, гарантии самые призрачные.
Что делать? Идти к репетитору,
по крайней мере, за год до намеченного поступления. Без репетитора не обойтись.
Ученые объясняют это необходимостью быстрого включения студента в учебный
процесс высшей школы. На деле под завышенными вузовскими требованиями
понимается планка, идентифицирующая «своих» и «чужих» детей. «Свои» — это
помимо близких к руководству вузов лиц те, кто исполнил обряд внесения взносов.
В этом «обрядовом» списке расходы на репетиторство занимают одну из ведущих
позиций.
Опрос нескольких пар родителей
абитуриентов позволил сделать такие выводы. Цены на репетиторов в престижные
вузы — от $40 до 75 евро в час. Редкий приличный педагог имеет меньше
шести-восьми учеников. Если в среднем взять за основу 50 евро за урок, то
восемь учеников — это 400 евро в неделю. Сдваивая или увеличивая количество часов,
педагог доведет свой недельный заработок до 500 евро. Может быть, именно
поэтому педагоги рьяно поддерживают ректоров, выступающих против единого госэкзамена (ЕГЭ). Цена
вопроса — минимум 2000 евро в месяц.
Для поступления необходимо
месяцев девять платить в среднем по 50 евро в неделю трем-четырем репетиторам.
Итого — от 150 евро в неделю, от 600 евро в месяц, от 5400 евро за сезон.
Причем без гарантий. Гарантия поступления на бюджетный факультет в этом году
обходится еще от 5 тыс. евро плюс к тратам на репетиторство, если есть нужные
знакомства и авторитет. Если нет знакомств, то за сумму в 15—30 тыс. евро можно
устроить чадо в любой вуз, сэкономив при этом на репетиторах.
Сегодня высшая школа — это не
просто отрасль со своей бюрократической иерархией, не некий стереотип научной
среды. Это прежде всего индустрия, в которой, по
оценкам специалистов, оборачивается не менее $10—12 млрд. в год.
ШАМИЛЬ БАЙБЕКОВ, журнал "Профиль"
Подробнее на тему образования и кадров:
Делай карьеру с нами, а не с МГЕРом!
Карьера в молодежных политических движениях: отсидка в тюрьме или стажировка в "Газпроме"