О девальвации понятия фашизма и об истории нынешнего российского «левого» грантоедства

Начинаем серию публикаций об истории фашизма применительно к нынешней России. Сегодня во время путинского вторжения на Украину обе стороны обзывают друг друга «фашистами» и «нацистами», причём в обоих случаях, как правило, используют эти слова просто в качестве ругательств, не затрудняя себя научным анализом этих явлений. Применительно к фашизму в путинской РФ напомню статью почти годичной давности, ещё задолго до нынешних украинских событий, о книге «История германского фашизма», вышедшей в СССР в 1935 году – если в заключительной её главе везде в тексте заменить Германию на Россию, это ж будет 100%-ное описание нынешней действительности. А вот вам ещё одна советская книга с похожим названием, изданная в СССР издательством «Наука» в 1967 году.

И некоторые из тамошних замечаний также вызывают ассоциации с сегодняшним днём:

Второй из выделенных абзацев, когда слово «фашизм» используют для ругательного обозначения всех реакционных течений, ведёт к «девальвации» понятия фашизма – когда нас запугивают фашизмом в стиле «волки, волки», после чего в реальное появление волков никто не поверит. Это заствавило вспомнить некоторые события четвертьвековой давности, конца 1990-х годов, когда, с одной стороны, власти и проплаченные ими «оппозиционеры» пытались провернуть пиаровскую операцию по «девальвации фашизма», а, с другой стороны, как один из первых в новейшей истории случаев проявление того явления, которое получило название «грантоедства».

Наподобие того, как жители античности Средних веков не знали, что они живут соответственно в античности и в Средние века, а мольеровский Журден не знал, что он говорит прозой – точно также и люди, жившие в 1998-1999 годах, не осознавали (а некоторые даже активно отрицали), что они живут во время революционной ситуации. Действительно, тогда ельцинский режим висел на волоске – весной-летом 1998 года были три волны шахтёрских «рельсовых войн», в конце 1998 года в ряде моногородов фактическая власть была захвачена рабочими забасткомами, в начале 1999 года был исторический пик количества забастовок, в политической жизни Россия тогда на короткое время стала парламентской республикой, когда реальная власть принадлежала не президенту с его администрацией, а оппозиционному парламентскому большинству и сформированному им правительству. В конце 1998 года ельцинская «семья» уже всерьёз планировал произнести ельцинскую новогоднюю речь про «я устал, я ухожу» на год раньше, чем это случилось в действительности и отдать власть Примакову в расчёте на то, чтобы им разрешили уехать на Запад к наворованным капиталам. Помешала этому счастливому исходу чрезмерная активность тогдашнего генпрокурора Скуратова, антикоррупционные расследования которого привели к тому, что ельцинское окружение впервые оказалось под угрозой санкций и конфискации своего имущества уже на Западе, т.е. сбежать туда это уже был не вариант. В после этого ельцинское окружение (Путин там тогда был главой ФСБ и по совместительству секретарём Совета безопасности) приняло решение всеми силами цепляться за власть, что год спустя привело к тому негативному результату, который мы до сих пор имеем.

Так вот, одной из первых пропагандистских спецопераций ельцинского режима по удержанию своей власти стало раскручивание «фашистской угрозы», т.е. на всех государственных телеканалов стали раздувать истерию, что «вся оппозиция – это фашисты» (используя для этого, например, имевшие тогда место неудачные высказывания генерала Макашова по «еврейскому вопросу»). Но показательно, что активную помощь пропагандистской кампании властей тогда синхронно оказали многие представители «левацкой оппозиции».

Здесь речь идёт о течении, именуемом «троцкистами», причём в широком понимании этого слова – т.е. не только явные почитатели Троцкого, но и сторонники идей, что «социализма в СССР не было» и т.п. В тот период они, как правило, не столько создавали свои собственные организации, но и с переменным успехом пытались пускать корни в «традиционных» компартиях и комсомолах. Все они тогда как-то синхронно и в унисон с ельцинской пропагандой начали запугивать своих сторонников «угрозой фашизма». Причём обзывали «фашистами» не тех, кто таковыми реально является типа тех же баркашовцев, а всех политиков левее Чубайса с Немцовым или беднее Березовского с Гусинским, т.е. в первую очередь своих коллег по оппозиции. Тогда ещё никто не осознавал, что это были первые проявления такого распространённого ныне явления, как «грантоедство» - когда «оппозиционеры» за деньги или другие ништяки выполняют указания властей или каких-либо коммерческих групп влияния.

На эту тогдашнюю псевдо-«антифашистскую» истерию троцкистов был хороший ответ в одной из публикаций: что, раздавая направо и налево обвинения в «фашизме», вы при этом не мешаете, а, наоборот, помогаете его приходу. Потому что если вы всерьёз видите «наступление фашизма» в том, что ваш сосед дядя Вася, когда напьётся, начинает орать что «жиды продали Россию», то обыватель будет думать, что «если все фашисты такие, как безобидный дядя Вася, тогда фашизм это не страшно».

В тот момент, правда, троцкисты не смогли навязать партии и комсомолу свою повестку и были изгнаны (точнее, даже не столько изгнаны, сколько ушли сами, поняв, что не способны отработать полученные от власти сребреники). Да и ельцинский режим тогда перестал особенно нуждаться в их услугах, найдя новые сохранения своей власти. Но важно отметить, что такие распространённые ныне явления, как наклеивание на оппонентов ярлыка «фашистов» и всеобщее грантоедство впервые открыто проявились именно тогда.

P.S. поскольку современное поколение с его «клиповым мышлением» не способно осилить хоть сколь-нибудь длинные текст, то продолжение анализа актуальных для сегодняшнего дня пунктов из вышеупомянутой книги будет в следующих публикациях