Москвичи продолжают выказывать недовольство церковным строительством в зонах отдыха

Парк или храм? Вот в чем вопрос!

Вот уже несколько лет в Москве наблюдаются странные конфликты: некоторые горожане выходят на митинги против строительства храмов, хотя никаких отрицательных чувств к православию не испытывают. С чего бы это? Оказывается, храмы задели москвичей за живое — их строят на месте парков, скверов, городских лесов, которыми жители очень дорожат. Полемика на эту тему продолжается, «точки протеста» рассеяны практически по всему городу, однако полноценной дискуссии с участием всех заинтересованных сторон никак не получается. Противников храмового строительства называют подстрекателями и раскольниками. Они же утверждают, что пытаются донести до властей предержащих простую истину: мы не против храмов, не против Бога, мы за природу и соблюдение законов.

Москвичи продолжают выказывать недовольство церковным строительством в зонах отдыха фото: Татьяна Чередникова В Очакове для храма нашли место в единственной в этом районе прогулочной зоне.

Массовое строительство храмов в Москве началось в 2010 году, когда увидела свет так называемая «программа 200» — инициативу ее появления приписывают Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу. Предстоятель обратил внимание на то, что в столице хронически не хватает храмов — среди всех регионов России Москва находится на последнем месте по соотношению числа церквей и православного населения. По мнению патриарха, для достижения среднего значения по России — 11,2 тысячи человек на один приход — в столице нужно построить 591 храм. На первое время запланировано строительство 200 из них. 20 октября 2010 года вышло распоряжение правительства Москвы «Об обеспечении мероприятий по выбору земельных участков для проектирования и строительства православных храмовых комплексов на территории города Москвы». Бывший в ту пору и.о. мэра Москвы Владимир Ресин одобрил проект. В отдельном письме, направленном в префектуры Москвы, Ресин уточнил: искать для храмов землю вне природных, озелененных и особо охраняемых территорий. Чуть позже идею строительства храмов «шаговой доступности» поддержал и новый мэр Сергей Собянин. Более того, стал сопредседателем благотворительного Фонда поддержки строительства храмов.

При разработке «программы 200» предполагалось, что культовые сооружения будут возводить на пустырях и бросовых землях — в результате город и духовно, и архитектурно будет меняться в лучшую сторону. Однако на деле оказалось, что далеко не каждый пустырь подходит для возведения храма, да и сами пустыри в большом дефиците. Городским властям ничего не оставалось, как обратить внимание на парки, скверы, граничащие с жилой застройкой участки, особо охраняемые природные территории — земли, где строительство запрещено по закону. Утверждая строительство храмов, правительство Москвы сделало РПЦ поистине царский подарок: выделило в безвозмездное пользование более 200 земельных участков в разных округах Москвы, кроме Центрального округа. Кроме этого чиновники взяли на себя прокладку инженерных коммуникаций — разумеется, за счет бюджета (сами храмы строятся на пожертвования). Из 208 участков, выделенных под храмы, 77 оказались расположенными на территории природного комплекса. Разумеется, жители не промолчали.

Даже приблизительный перечень «точек кипения» позволяет говорить об общегородском масштабе протестов. Против строительства религиозных объектов выступали в Печатниках, Кузьминках, Текстильщиках, в Бирюлеве Западном и Рязанском районе, в Останкине, Измайлове, в Гагаринском районе и Нагатине-Садовниках, в Гольянове и Митине. Кое-где эмоции зашкаливали: в Косине-Ухтомском местные жители разгромили стройплощадку, на Молодежной улице жители вызывали ОМОН, с тем чтобы разогнать участников несанкционированного молебна, а на Ходынке чуть не завязалась драка. «У нас в Измайлове постановление о строительстве храма сначала отменили — запретительный вердикт издал Департамент природопользования и охраны окружающей среды, сославшись на то, что район испытывает дефицит зеленых насаждений. Потом против строительства храма в сквере выступили муниципальные депутаты, да сам мэр Собянин перед выборами в прошлом году тоже пообещал: «Никто в вашем сквере строить не будет, если жители против», — рассказывает муниципальный депутат из Измайлова Ирина Курочкина. — Мы было успокоились, как через некоторое время в муниципальное собрание опять вынесли тот же самый проект на том же самом месте: мол, другого подыскать не смогли. И правда, у нас в районе зелени совсем нет, до леса надо ехать на общественном транспорте. Озелененных территорий мало, скверик, где хотят строить храм, — всего-то в гектар! Но районным властям буквально выкручивают руки: утверждайте, и все. Многие из депутатов под давлением соглашаются».

Социолог Алексей Левинсон недавно обнародовал исследование, где говорится, что зеленые уголки стали для москвичей главной ценностью, мерилом здорового и благоприятного проживания; жилье, расположенное рядом с парком или сквером, имеет самую высокую ликвидность. По расчетам Всемирной организации здравоохранения, для нормального существования в черте городской застройки каждому жителю полагается по 50 кв. м чистой зелени: это газоны, кустарники, деревья за вычетом асфальтированных дорожек, площадок и прочей прогулочной инфраструктуры. В Москве эта норма гораздо скромнее — 16 зеленых квадратов на человека. Но и этот стандарт давно нарушен в сторону уменьшения. «Нельзя надышаться впрок, компенсировать недостаток зеленого пространства за счет воскресных прогулок в парке или лесу, — говорит биолог Алина Енгалычева. — Зелень должна находиться в шаговой доступности, на каждый микрорайон — свой скверик или зеленый островок. Разве это не очевидно? Выделяя под строительство религиозных объектов занятые растительностью участки различной площади, правительство Москвы в каждом случае лишает «зеленых легких» от 20 до 190 жителей Москвы!».

— Природы в городе осталось совсем немного, и мы должны максимально использовать ее потенциал, — считает Ирина Ильина, директор института региональных исследований городского планирования ВШЭ. — Когда мы начинаем застраивать все типы озелененных территорий, это означает, что мы, по сути, насаждаем туда иную функцию. Ничто не мешает поставить храм и вокруг него создать новый парк. В Москве очень много неиспользованных территорий — это и промзоны, и какие-то неэффективные земли. Можно создавать новую озелененную территорию и в зоне ее притяжения формировать любого типа сопутствующую инфраструктуру. Тогда природный баланс нарушаться не будет. Я с почтением отношусь к религии и идее создания храмов, но считаю, что существующие уже озелененные территории лучше сохранить для рекреационного, оздоровительного отдыха.

Жительница Лосиноостровского района Наталья столкнулась с «программой 200» совсем недавно. Гуляла с коляской по Джамгаровскому парку и неожиданно для себя увидела забор. Никаких объявлений, никакой информации, оповещающей о планах строительства, нигде не обнаружилось, а через полуоткрытую калитку Наталья увидела знакомого священника из Свиблова, который что-то объяснял мужичонке в рабочей робе. Пользуясь случаем, Наталья окликнула батюшку и спросила, зачем отгородили часть парка, на что священник пояснил: здесь будет храм, большой, на 600–700 прихожан, а на изумление женщины «это же парк, здесь строить ничего нельзя» с досадой ответил: «Это московские власти все решают. Нам сказали, что храм будет здесь, — мы исполняем!»

Наталья — молодая мама, сынишке нет еще и двух лет, все свободное время поглощает материнская работа, но стройка в парке не шла у Натальи из головы. Она попыталась разыскать в Интернете хоть какую-нибудь информацию о публичных слушаниях, подняла архивы районной газеты и популярного окружного издания «Звездный бульвар», исследовала историю новостей на сайте управы и префектуры — и ничего так и не обнаружила. Через некоторое время, обратившись в районную управу, жители узнали: общественные слушания по Джамгаровскому парку уже состоялись, по одним сведениям, год назад при участии трех тысяч человек, по другим — два года назад с участием 120 жителей.

Примерно по такому сценарию совершается «оккупация» зеленых участков и в других районах столицы. Точно так же, например, натолкнулись на еще не поставленный забор жители Очакова-Матвеевского. Их сквер у озер тоже выделили под храмовый комплекс. Никаких публичных слушаний никто из москвичей не помнит. Жителей просто ставят перед фактом свершившегося строительства. Место для народного храма выбирают чиновники и представители РПЦ, обсуждение этой инициативы с местными верующими, а тем паче местными атеистами или представителями других конфессий проходит едва ли не подпольно и больше напоминает спецоперацию. Общественные слушания, как правило, проходят с нарушениями, а то и вовсе подтасовываются. Само собой, возникает конфликт. «Программа 200» изначально заточена под конфликты, оставить людей равнодушными она не может», — считает Илья, член инициативной группы жителей Лосинки. При всей инертности московских жителей они не могут не возмутиться, когда их мнением открыто манипулируют. Только в ближайшее время народные сходы и митинги по поводу строительства храмов на озелененных территориях состоялись либо состоятся в Парке афганцев в Новогирееве, в Царицыне, Очакове-Матвеевском, на улице Федора Полетаева. «Мы пытаемся донести до людей главную мысль: если закон нарушен один раз, то его можно нарушить и впредь, — объясняют активисты. — Как только общественная территория станет собственностью Московской патриархии, с ней может произойти все что угодно. Сегодня здесь ставят храм, завтра — офис или элитный спорткомплекс для священнослужителей. И повлиять на это «перевоплощение» будет абсолютно невозможно. Практика показывает, что чем раньше жители узнают о предстоящем строительстве на озелененных территориях, тем больше шансов отменить этот проект без особых потерь».

За 3,5 года по «программе 200» было построено всего 18 храмов. За это же время зафиксировано около 30 случаев, когда власти вынуждены были отказаться от выбранного ранее участка: 19 раз проект отбраковывали жители на общественных слушаниях, в других случаях строительство отменяли муниципальные депутаты. В своем напоре РПЦ давит на религиозные чувства горожан, на активистов навешивают обидные ярлыки, называя их нехристями или храмоборцами. Довольно агрессивно ведут себя и сторонники храмового строительства — этот организованный, подготовленный десант регулярно высаживается в разных местах общественного протеста. «Мы не говорим о том, что не нужно строить храмы, — говорит муниципальный депутат района Измайлово Ирина Курочкина, — мы настаиваем на том, что на озелененных территориях нельзя строить вообще — эти участки живой зелени городу жизненно необходимы, без них просто нечем будет дышать!»

На последнем заседании попечительского совета «программы 200» патриарх Кирилл жестко осудил тех, кто считает, что строительство храмов в Москве идет вопреки законам. Но москвичи — весьма подкованные в юридическом вопросе люди. Среди них есть немало специалистов, способных дать полноценную оценку законности действий правительства Москвы. Они готовы перед судом свидетельствовать о том, что строительство на озелененных территориях идет в обход федерального и регионального законодательства. Юристы указывают на то, что земли природного комплекса до сих пор не поставлены на кадастровый учет, что выделенные участки природного комплекса не могут быть «переориентированы под строительство», что подзаконные указы и постановления не могут перечить Конституции, Земельному кодексу РФ — основным документам государственного права.

— Строить в Москве негде — это было известно еще в 2008 году, — поясняет общественный деятель из Новогиреева Елена. — Однако аппетитные зеленые зоны до сих пор будоражат воображение чиновников. Статус наших парков, скверов и бульваров закреплен законодательством. Их границы определены линиями градостроительного регулирования, нанесены на геоподоснову, учтены во всей градостроительной документации. Еще в 1995 году правительством Москвы было выпущено постановление, в котором говорилось о неудовлетворительном состоянии природного комплекса Москвы: более 11 тысяч гектаров природных территорий было застроено и не восстановлено. Именно поэтому появились жесткие ограничения, направленные на сохранение оставшейся природы Москвы — как источника самой возможности жить в городе. И по сей день действуют ограничения и запреты в отношении застройки и уменьшения площади парков, скверов, бульваров и садов. Это последний неприкосновенный запас. Территории природного комплекса являются территориями общего пользования, то есть предназначенными для всех. Согласно Земельному кодексу РФ, Уставу города Москвы и Закону о землепользовании в городе Москве отчуждению и приватизации эти участки не подлежат. По смыслу и по сути эти территории изъяты из оборота. Эти маленькие островки-оазисы в плотно застроенном городе входят в состав полностью сформированных кварталов и не могут быть застроены никакими объектами. Но есть маленькое упущение: в 2007 году, когда вступил в действие закон «О государственном кадастре недвижимости», земли парков, скверов, бульваров почему-то не были поставлены на кадастровый учет. Органы государственной власти города Москвы были обязаны в соответствии с законом сделать это, но ничего подобного не произошло. В итоге эта территория оказалась «как бы неучтенной» — на кадастровой карте эти земли никак не отражены и фигурируют просто как «земли городской застройки», «земли населенных пунктов», проще говоря — белые пятна. Вот такое волшебство: в плотно застроенном перенаселенном городе, оказывается, имеются «скрытые резервы» — сотни и тысячи гектаров «свободной» земли! Это является грубым нарушением, так как в соответствии с Законом о кадастре наши парки, скверы и бульвары являются ранее учтенными объектами, так как вся документация по ним была оформлена и границы (красные линии) установлены в соответствии с законом.

Действующим Генеральным планом Москвы предусмотрено исключительно сохранение и увеличение площади озелененных территорий. Из общих парков, скверов, бульваров нельзя отрезать землю, они не могут быть переданы кому-либо и отчуждены. Однако на деле происходит совсем иначе!

Но хоть закон и запрещает приватизацию таких земельных участков, патриарх Кирилл на заседании попечительского совета 1 апреля 2014 года сообщил, что более половины земельных участков из 200, определенных под строительство храмов, оформлены на церковь, и на них можно производить строительные работы. Он также дал указание: «Управляющим викариатствами необходимо продолжить установку временных храмов. Заниматься этим следует во взаимодействии с местными органами власти, имея целью достаточно быстро решить поставленную задачу». Примечательно, что согласно Уставу РПЦ (глава ХХ) все имущество, принадлежащее приходам, в том числе земельные участки, является имуществом Русской православной церкви.

Пока готовился этот материал, в Лосиноостровском районе Москвы произошли определенные события: глава управы встретился с инициативной группой жителей, обещал пересмотреть место для строительства храма, была создана согласительная комиссия с участием активистов, муниципальных депутатов и чиновников. Обещали подумать, как сделать так, чтобы и парк остался цел, и храм в районе появился. А пока идет это обсуждение, за забором в Джамгаровском парке бойко стучат молотки и работает строительная техника.

А жители Рязанского района, получив по запросу из Росреестра кадастровый паспорт на свой парк, с удивлением обнаружили, что не только участок 0,66 га, но и весь парк — в общей сложности 5,4 га — предназначен под размещение объектов религии...

газета "Московский комсомолец", 15 или 16 мая 2014 г.

http://www.mk.ru/moscow/2014/05/15/park-ili-hram-vot-v-chem-vopros.html