О времена, о право

Расследование “МК”: кто и какими способами оказывает давление на российские суды?

Доверия к судам у россиян крайне мало. Широко распространенное мнение о том, что служители Фемиды выносят только “нужные” приговоры, уже считается фактом. На это есть несколько причин. Часть граждан просто не разбирается в юридических вопросах, и если приговор вынесли не в их пользу, априори считает его заказным. Часть решений судов действительно выносится за взятки. Но обычной коррупцией в России мало кого удивишь. Самое же главное — судебная система в наших нынешних условиях не может быть независимой. А это — основное препятствие на пути модернизации и других объявленных реформ. “МК” попытался разобраться, кто и как давит на судей и какова в этом роль властей и правоохранительных органов.

Громкое дело Веры Трифоновой, обвинявшейся в мошенничестве и умершей в СИЗО “Матросская Тишина”, показало, насколько сегодня силовые ведомства могут вмешиваться в работу судов. Каким образом это становится возможным, исследовал “МК” на примере этого и других дел.

“Не ревизируйте работу следователя”

Напомним, причиной смерти Веры Трифоновой — президента одной из крупных компаний, торгующих недвижимостью, — стала совокупность болезней. С таким “букетом” женщину — а Трифоновой было 54 года — вообще не должны были держать в изоляции, тем более что обвинялась она по экономическому преступлению.

По данным следствия, она вместе с депутатом Магаданской облдумы Георгием Шамиряном и их общим знакомым по фамилии Шубин за $1,5 млн. пыталась продать членство в Совете Федерации банкиру Павлу Разумову. Передача взятки происходила под контролем оперативников. Адвокат обвиняемой утверждает, что Трифонову подставили.

Решение о продлении меры пресечения Трифоновой трижды принимала судья Одинцовского суда Ольга Макарова. Сейчас она в отставке — после случившейся с Трифоновой трагедии сама подала соответствующее заявление. Многие СМИ писали о том, что Макарова не просто легко отделалась (например, против следователя, курировавшего дело Трифоновой, было возбуждено уголовное дело), а еще и не “осталась внакладе” — в Законе “О статусе судей” это называется “почетным уходом или почетным удалением судьи с должности”, — то есть за таким судьей сохраняются все льготы и выплаты. Но это не так.

— Макарова в должности судьи проработала всего один год, и поэтому никаких льгот и выплат ей не полагалось, — объяснил “МК” один из сотрудников Мособлсуда.

Но дело даже не в этом, а в том, почему возможно принятие таких решений.

В распоряжении “МК” оказались аудиозаписи нескольких судейских совещаний.

Кустовое совещание судей города Подольска в сентябре 2009 года. Идет выступление заместителя председателя Московского областного суда Юрия Балабана.

Балабан: — Я обращаю внимание на взвешенный подход к этому вопросу: прежде чем посадить человека в клетку, вы должны с пинцетом, с микроном изучить все материалы дела с тем, чтобы не допустить ошибку... Это делается с тем, чтобы потом не исправлять эту ошибку… когда потом возникает вопрос, зачем применяли меру пресечения, а потом получается, когда через пять-шесть месяцев вы или ваш коллега принимает решение обратного порядка… Потом в постановлении указывается, что предыдущие действия не выполняются, присовокупляют, что лицо не судимо и так далее и так далее. Вот что я вам на этот счет скажу: вы не ревизируйте работу следователя. Это право следователя, сколько раз его, обвиняемого, вызывать. Это его право один раз вызывать в три месяца, или в полгода, или вообще… Вы должны не мешать. А во-вторых, я не становлюсь на защиту следователя, я в прошлом прокурорский работник, но могу сказать, что это не наши вопросы. Они не носят ни процессуального, ни материального характера. Арестованному по убийству, ему все равно сидеть.

Комментарии, что называется, излишни.

Как велел Балабан

По уверениям одного из старейших сотрудников Мособлсуда, большинство опытных судей были просто в шоке от подобных заявлений Балабана. И следовать его рекомендациям попросту отказались.

А вот теперь представим ситуацию, в которой оказалась молодая судья Макарова. Работает всего год, старшим товарищам, что называется, еще в рот заглядывает. А тут такие указания от самого зампредседателя Мособлсуда — “не ревизировать” работу следователя. То есть как следователь считает нужно делать, так оно и правильно.

Приносят Макаровой для рассмотрения вопроса о мере пресечения Трифоновой аж два документа, свидетельствующих о состоянии ее здоровья. Один — ответ адвокату Трифоновой из двадцатой больницы, из отделения реанимации и интенсивной терапии:

“Больная Трифонова Вера Владимировна, находится в ОРИТ с 23.03 2010 с диагнозом “сахарный диабет 2-го типа, тяжелого течения, риск микроангиопатии. Диабетическая нефропатия, полинейропатия, нефротический синдром. Хронический пиелонефрит, обострение, терминальная ХПН. ИБС, диффузный кардиосклероз. НК-4 ст. Артериальная гипертензия 2 ст., 2 стадии. ЖКБ, хронический холецистит вне обострения”.

В условиях ОРИТ к настоящему времени проведено 5 сеансов продленного венозного гемодиализа, проводится специализированное лечение.

По существу заданных вопросов сообщаем следующее:

Больной необходимо продолжение проведения сеансов гемодиализа в условиях специализированного отделения.

В условиях тюремной больницы высокоспециализированную помощь (гемодиализ) проводить не представляется возможным.

В случае пребывания больной в тюремной больнице транспортировать больную для проведения сеансов гемодиализа можно будет только на специализированном автотранспорте в сопровождении врача-реаниматолога.

В настоящее время содержание больной Трифоновой В.В. в условиях СИЗО невозможно в связи с необходимостью продолжения специализированной помощи в условиях отделения реанимации и интенсивной терапии”.

Второй документ — справка из СИЗО. В нем начальник СИЗО и начальник тюремной больницы пишут, что Трифонова по состоянию здоровья не может принимать участие в проведении следственно-судебных мероприятий.

Позиция адвокатов Трифоновой — ее надо выпускать из-под стражи под залог.

По логике, зачем судье оставлять Трифонову за решеткой, если с ней невозможно проводить ни допросов, ни каких-то других мероприятий?

Но ведь зампредседателя Мособлсуда вроде как призывал судей не обращать на это внимания. Это ведь дело следователя, сколько раз допросить обвиняемую — раз “в три месяца, или в полгода, или вообще…” не допрашивать.

А кроме того, в деле появляется справка от оперативников из милиции (каким образом — это вопрос, следователь такую справку не предоставлял. — “МК”), сопровождающих дело Трифоновой. В ней говорится: “из оперативных источников поступает информация”, что обвиняемые “предпринимают все усилия для того, чтобы не состоялось продление их сроков содержания под стражей”, что они “задействовали своих знакомых со связями в правоохранительных органах, органах ФСИН и средства массовой информации, а также привлекли значительный материальный ресурс”.

И приводятся доказательства этим утверждениям: “С 8 апреля 2010 года средства массовой информации… преподносят аудитории недостоверную информацию о том, что Трифонова В.В. находится в крайне тяжелом состоянии, близком к смерти, в связи с чем не может содержаться в условиях следственного изолятора.

9 апреля 2010 года главный врач ГКБ №20 г. Москвы Тутанцев Л.Л. пояснил сотрудникам ОРБ №3 МВД России, что Трифонова В.В. … прошла курс лечения и в настоящее время ее состояние стабильное”.

Наверное, опытный судья понял бы, чего стоит эта оперативная справка. Но Макарова только начала работать. А Балабан велел…

“Палки” не только в милиции

Как оказалось, это было не единственным “ценным указанием” Юрия Балабана своим подчиненным. Так, 3 апреля 2009 года судебной коллегией по уголовным делам в здании Московского областного суда проводились занятия с судьями городских и районных судов.

Из аудиозаписи с этого совещания:

Балабан: — Давайте, уважаемые коллеги, пользуясь случаем, нарушу ваш регламент и коротко сообщу о проблеме, которая, несмотря на принимаемые меры вами, прежде всего в своей деятельности не утрачивает. Речь прежде всего идет об организации работы по рассмотрению дел, приостановленных прежде всего за розыском обвиняемых… Московская область по количеству таких дел находится на первом месте… Я не знаю, с чем это связано… могу сказать, что у других судов мизерная цифра. Я скажу вам, каким образом в Москве достигается такая цифра. Мы проводили ряд организационных мероприятий, направленных на активизацию работы в этом направлении. В частности, мы провели межведомственное собрание… там принимали участие сотрудники следственных и оперативных органов, прокуратуры… Если опускать другие моменты, я могу сказать, что суды превратились в выгребные ямы: это подделки миграционных карт, это патроны, и таким образом оперативные подразделения улучшают свои показатели. Много есть виртуальных дел, которые от начала до конца сфальсифицированные, там даже не было обвиняемых… Такое безобразие сотрудники милиции допускают, но это происходит и по нашей вине: принимая к производству дела, мы не смотрим, насколько объективно установлены данные о личности обвиняемого, почему в отношении иностранного гражданина, а порой и по тяжкому преступлению не избрана мера пресечения и даже не поставлен вопрос об этом. Вот и причины, почему у нас образовались залежи таких дел.

И, что вы думаете, зампредседателя Мособлсуда предлагает своим подчиненным делать?

Балабан: — В адрес руководителей тех подразделений направлены информационные письма с образцом заявления о рассмотрении уголовных дел небольшой и средней тяжести в отсутствие обвиняемого-подсудимого.

При этом он заявил:

— Если основные постулаты обеспечения конституционных прав человека и гражданина, соблюдения принципа неотвратимости наказания, — здесь можно сказать, что мы никаких прав не нарушаем. И я уверяю вас, что в таких случаях, если один из тысячи случаев, если придет гражданин и скажет, что я не писал такого заявления… Если он не согласен, то мы отменим такое постановление, ничего страшного. Я вообще считаю нонсенсом и отношу к издержкам законодательства, что дела о тяжких и особо тяжких преступлениях мы можем заочно рассмотреть, а о небольшой и средней тяжести — нет. Глупо.

— Следует обратить внимание на меры по предупреждению таких случаев по преступлениям небольшой и средней тяжести. По согласованию с прокуратурой мы изначально получаем такие заявления от обвиняемых — о рассмотрении дела в их отсутствие. В этой части тоже звучало много критических замечаний по этому поводу: дескать, закон предусматривает возможность получения заявлений от подсудимого, а не от обвиняемого. Но это в уголовно-процессуальном законе от подсудимого предусмотрено законом. И где взять заявление, не обозначено и поэтому…

Говорят, у судей, присутствующих на этом совещании, просто волосы дыбом встали . Да за это судей просто лишают полномочий. Это в своем докладе отмечал лично председатель Верховного суда на итоговом совещании судей в 2008 году.

Плоды учения

Результаты ценных указаний не заставили себя ждать. Так, при проверке ряда судов Московской области было обнаружено массовое прекращение уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести “в связи с заочным примирением”. А кроме этого проверка выявила, что в судах области освоили еще одну схему прекращения “палочных” дел. Сотрудники угрозыска составляли рапорта о том, что они как будто бы нашли обвиняемого, объявленного в розыск судом. И, несмотря на постановление суда о немедленном аресте скрывавшегося, с него якобы бралось объяснение с заявлением о полном признании вины. И просьба прекратить дело за деятельным раскаянием.

Откуда такие берутся?

Само назначение Юрия Балабана на должность заместителя председателя Московского областного суда вызвало недоумение в судейском сообществе. “МК” располагает копиями удовлетворенных кассационных представлений прокуроров об отмене вынесенных этим судьей приговоров.

— Среди упущений были такие, за которые при сдаче квалификационного экзамена кандидата в судьи просто бы выгнали не раздумывая, — рассказывает один судей, которого мы попросили прокомментировать эти документы. — Например, было назначено наказание по совокупности преступлений меньше, чем положено за наиболее тяжкое из них.

В 2006 году его полномочия судьи были прекращены.

Нужно сказать, что пришел в судьи Балабан из прокуратуры. Туда же он впоследствии и метил — его прочили на должность прокурора Московской области. Даже назначили первым замом облпрокурора с возложением его обязанностей. Но назначение так и не состоялось. Случился скандал, связанный с освобождением из-под стражи обвиняемого по одному из громких уголовных дел. Назначили служебное расследование. Балабан “добровольно” подал в отставку.

— Формально эта проверка ничем не закончилась, но обескураживает сам факт возвращения из суда в прокуратуру - в судебном сообществе это не поощряется, т.к. влечет за собою по закону немедленную потерю статуса судьи в почетной отставке. А он вновь занял руководящий пост в системе, откуда он ушел, — поясняет один из судей.

На новом месте

Вот только несколько дел, в которых остались следы вмешательства Балабана.

“Дело “Трех китов”

— В начале 2008 года после назначения нового председателя облсуда, но до его фактического вступления в должность, Балабан, бывший зампредседателя Омельченко и действующий председатель уголовной коллегии Борисенкова неоднократно выезжали в Наро-Фоминский городской суд и определялись с дальнейшим движением дела. В итоге дело направили по подсудности — по месту пересечения контрабандными товарами госграницы. Формальным основанием принятия такого решения стало не действующее в России Постановление Пленума ВС СССР от 1978 года. — рассказывает источник “МК”, близкий к следствию. — В этом можно усмотреть цель развалить дело в связи с невозможностью явки свидетелей, практически всех проживающих в Москве, на заседания в Выборг.

Это дело интересно еще и тем, что оно сыграло роковую роль и в судьбе Веры Трифоновой. И вот каким образом. По этому делу проходила обвиняемой главный бухгалтер Леладзе, защита которой настаивала на освобождении ее из-под стражи под залог. Однако такое решение могло повлечь затягивание, а то и срыв разбирательства по делу, поскольку Леладзе могла бежать на родину, а она была ни больше ни меньше — вторым лицом в структуре. Однако судьи Мособлсуда решение об освобождении Леладзе приняли. Причем залог назначили смешной — 500 тысяч рублей при многомиллиардном ущербе.

Но исполнено оно не было, поскольку вмешался находящийся тогда в отпуске председатель Мособлсуда Волошин, который экстренно возбудил надзорное производство и передал дело в президиум суда, который в течение 5 дней это решение отменил.

В отношении трех судей, принимавших решение об освобождении Леладзе, было немедленно возбуждено дисциплинарное производство.

Так какое решение могла принять судья Одинцовского суда Ольга Макарова, если три судьи вышестоящего суда за освобождение подсудимой по экономическому преступлению, пошли на квалификационную коллегию судей (ККС) на предмет лишения их статуса и полномочий?

Дело бывшего главы администрации города Пущино Афанаскина о растрате.

— Основанием для его возбуждения послужил исключительно факт невыполнения одним из контрагентов мэрии своих обязательств по муниципальным контрактам. Афанаскин сам по этому поводу обратился в прокуратуру и предъявил иск в арбитражный суд. Целью его возбуждения, похоже, было заставить Афанаскина отказаться от участия в предстоящих выборах, — рассказывает один из адвокатов Афанаскина.

Правда, Афанаскин от участия в выборах не отказался и выиграл их с большим преимуществом. По словам адвоката, много лет назад Афанаскин состоял в гражданском браке с председателем Пущинского городского суда Г. Следуя правилам этики, Г. в сложившейся ситуации предупредила своих подчиненных об этом, сама по этому делу никаких решений не принимала, а судей попросила принимать решения по этому делу исключительно в рамках закона.

— Таким образом, Г. был принят самоотвод, и при этом никаких оснований для отвода других судей не было, — поясняет адвокат. — Тем не менее председателю Мособлсуда было направлено начальником СУ СКП по Московской области Филипповым ходатайство об изменении подсудности материалов о санкционировании процессуальных действий по делу Афанаскина с приложением оперативной справки на судью Г.

Такие документы обязательно должны иметь гриф секретности, проходить через председателя суда. А кроме того, на проведение в отношении судьи Г. было необходимо получить разрешение специализированной коллегии судей Мособлсуда. Но этого не было сделано.

В распоряжении редакции имеется судебное решение, принятое судьей Балабаном об изменении подсудности по делу Афанаскина на основании оперативной справки на судью Г.

— Это вообще стало беспрецедентным решением в истории судебной системы России — то, что процессуальное решение об изменении подсудности было принято на основании оперативной справки о внебрачных связях председателя суда. Причем это было решение по делу, имеющему общественное значение, — вспоминает адвокат.

При этом вышло так, что еще и сторона защиты при ознакомлении с делом прочла эту справку — грифа секретности-то документы не имели. Таким образом, нарушение процессуального закона привело к распространению в процессуальных документах сведений о частной жизни судьи Г.

Позже защита Афанаскина добилась отмены постановления об отстранении Афанаскина от должности как незаконного и “вынесенного при отсутствии у стороны обвинения разумных оснований для осуществления уголовного преследования”.

Сам себе Совет

Еще один “скандал” с Балабаном разразился на уровне Администрации Президента РФ, он связан с деятельностью Балабана в качестве председателя Совета судей Московской области.

— При этом само избрание лица, не отработавшего в качестве судьи установленный законом трехлетний испытательный срок, председателем является нонсенсом, — поясняет наш собеседник. В частности, Совет судей не наделен правом признавать незаконными никем не отмененные в установленный срок решения судей, а самих судей привлекать по этим делам к ответственности.

Так, в отношении председателя Луховицкого городского суда Шляпниковой Балабан незаконно возбудил от имени возглавляемого им Совета судей дисциплинарное производство о лишении ее статуса судьи за вынесение неправосудных решений об отказе в депортации из России граждан СНГ, десятилетиями живших в России, женатых на россиянках, чьи дети от этих браков по рождению стали гражданами России. Не посчитавшись с тем, что ни одно из этих решений не было в установленном законом порядке отменено, а некоторые были подтверждены судами вышестоящих инстанций.

Шляпникова написала жалобу в Администрацию Президента, и при проверке выяснилось, что решение Совета судей о привлечении ее к дисциплинарной ответственности было вынесено при отсутствии кворума. Участвующими в заседании Совета, как оказалось, значились судьи, находившиеся в этот день на приговоре и не имевшие права в это время выполнять публичные функции. Позже эти судьи не подтвердили своего участия в заседании.

—Представление из квалифколлегии было отозвано, Шляпникова “добровольно” ушла в почетную отставку, — рассказал один из судей Мособлсуда.

Несмотря на это, возглавляемый Балабаном Совет судей Московской области внес в квалифколлегию судей Московской области представление о присвоении ему внеочередного второго класса судьи “за успехи по службе”. И представление это было удовлетворено 19 июня 2009 года.

— Проблема лишь в том, что в соответствии с Законом “Об органах судейского сообщества” квалификационная аттестация заместителей председателей судов субъектов Российской Федерации относится исключительно к компетенции Высшей квалифколлегии судей России, а соответствующее представление туда мог внести только либо сам Совет судей России, либо председатель Верховного суда, — разъясняет наш собеседник.

Как такое возможно?

По словам одного из наших собеседников, имеющего тридцатилетний стаж работы в судах и ученую степень, подобное стало возможным в результате изменения Закона “О статусе судей”.

— Во-первых, изменениями в закон, внесенными в 2001 году, в отношении председателей судов и их заместителей был отменен принцип несменяемости судей — раз в шесть лет они теперь проходят процедуру переназначения, что ставит их в полную зависимость от исполнительной власти. Во-вторых, были размыты квалифколлегии. Представители общественности, входящие теперь в состав ККС, — это юристы, не состоящие на госслужбе и не являющиеся адвокатами. Как правило, это преподаватели юрфаков и руководители юрслужб коммерческих структур. Но вот вопрос: кого они при этом представляют и что им делать при решении служебных судеб судей и кандидатов в таковые. Их присутствие в ККС в качестве баланса не позволяет отразить в ККС действительное мнение судейского сообщества по самым актуальным вопросам. И в-третьих, в отношении Высшей квалифколлегии судей был снят запрет на избрание председателей судов и их замов. И теперь люди со странностями в биографии спокойно проходят через этот фильтр, а сама коллегия перестала быть местом для дискуссии.

Московский Комсомолец № 25463 от 30 сентября 2010 г.

источник - http://www.mk.ru/social/article/2010/09/29/532991-o-vremena-o-pravo.html