Медведев ополчился на “спекулянтов”

Как отделить экстремистов от недовольных?

Дмитрий Медведев обеспокоен возможностью ухудшения криминогенной ситуации в стране в условиях кризиса. Об этом президент заявил вчера на расширенном заседании коллегии МВД. Он призвал сотрудников правоохранительных органов мониторить ситуацию в регионах, поскольку “в такой период могут появиться желающие поспекулировать” на социальных проблемах. И самое пристальное внимание призвал обратить на борьбу с экстремизмом.

На коллегию МВД прибыли главы всех силовых ведомств и полпреды в федеральных округах. Медведев заявил: “Мы находимся в условиях влияния глобального кризиса, который обостряет проблему безработицы и другие проблемы в социальной сфере. В такой период могут появиться желающие поспекулировать на этой теме. Нельзя допустить осложнения и без того непростой ситуации”. Озабоченность президента вполне понятна. Но его поручение оставляет целый ряд вопросов.

Если власть в том или ином регионе под надуманным предлогом отказывает оппозиции в проведении митинга против, например, задержки зарплат, а оппозиция все равно выходит — это с ее стороны спекуляция? А акции, подобные тем, что недавно прошли на Дальнем Востоке против повышения пошлин на подержанные иномарки? Это относится к определению “поспекулировать”? Судя по тому, что во Владивосток был переброшен подмосковный ОМОН, который разогнал митингующих, — то, выходит, ответ “да”? Тогда означает ли это, что и в дальнейшем публичные протестные действия — будь то выступления оппозиционных партий или просто граждан, станут пресекаться столь же жестко?

В этом контексте немаловажен и другой момент президентской речи. Отметив, что в прошлом году количество преступлений экстремистского толка в России выросло на треть, Медведев призвал правоохранителей, равно как и региональные власти, внимательно отслеживать и пресекать любые подобные деяния. “Это (экстремизм. — Н.Г.) — исключительно большая опасность, особенно в период кризиса. Такие преступления способны расшатать любое, даже самое стабильное и благополучное общество”, — заявил ДАМ. “В соответствии с моим указом в органах МВД создаются специализированные подразделения по противодействию экстремизму”, — резюмировал президент.

Ему вторил глава МВД Рашид Нургалиев, по словам которого главная цель экстремистских группировок — дестабилизация социально-политической ситуации в стране. Министр сообщил, что сейчас на учете в МВД состоит 302 неформальных молодежных объединения с признаками экстремистских убеждений. Глава МВД заявил, что молодых людей вовлекают в экстремистские группировки для участия в нарушениях общественного порядка, убийствах людей иных национальностей “за деньги, но чаще за сомнительные ценности и лозунги”…

Озабоченность президента ростом экстремистских преступлений тоже понятна и обоснованна. Но в российском законодательстве понятие “экстремизм” прописано настолько расплывчато, что “подстричь под эту гребенку” практически без труда можно любого несогласного с властью. И здесь снова возникает вопрос, как будут правоохранительные органы трактовать поручение главы государства. Не возникнет ли ситуаций, при которых в экстремисты окажутся записанными люди, которые всего лишь хотели выразить свое несогласие с политикой руководителей того или иного уровня? А ведь причиной выступлений и выражения недовольства сейчас может оказаться любая “искра” — рост цен на гречку и хлеб, потеря работы, бездействие местных властей… Поворот событий, при котором “верхи” войдут в резкий силовой клинч с “низами”, не менее опасен, чем рост “реального” экстремизма.

Сможет ли власть этого не допустить?

Наталья ГАЛИМОВА.

газета "Московский комсомолец", 7 февраля 2009 года

источник - http://www.mk.ru/blogs/idmk/2009/02/07/mk-daily/393566/