http://www.prof-police.ru/index.php/component/content/article/26-2008-09-29-13-43-50/439-2010-02-01-08-20-58.html

Рабы ОМОНа

Бойцы ОМОНа рассказали, в чем суть бизнеса под названием «охрана общественного порядка»

Рабы ОМОНа. В элитном Отряде милиции особого назначения ГУВД Москвы — нештатная ситуация. В подразделении, главная задача которого — подавлять уличные протесты граждан, зреет бунт. Письма-разоблачения уже ушли в администрацию президента и Генпрокуратуру. А бойцы 2-го батальона пришли в редакцию — рассказали, как зарабатывает милицейское начальство, в чем суть бизнеса под названием «охрана общественного порядка» и как разгоняются «марши несогласных»

«Если уж завелась крыса, то она завелась» — так прокомментировал ситуацию, сложившуюся во 2-м батальоне, начальник московского ОМОНа генерал Вячеслав Хаустов (его слова The New Times передали через пресс-службу — от официальных заявлений ГУВД отказалось).

А ситуация следующая. «Крысы», то есть бойцы 2-го батальона ОМОН ГУВД Москвы, обратились к Дмитрию Медведеву с письмом: «Мы можем работать по 10–15 дней подряд, по 17–20 часов в день без обеда. (...) Командир батальона полковник милиции Евтиков С.А. с одного сотрудника требует в конце смены трех задержанных, если их нет, то сотрудник лишается премии или мэровской надбавки к зарплате. (...) Полковник Евтиков создал в батальоне свою незаконную подработку. (...) Как часто выражается полковник Евтиков, «вы рабы и должны делать то, что я хочу». Список претензий можно перечислять еще долго. Письмо подписали Алексей Волнушкин, Андрей Стручков, Алексей Попов, Сергей Таран, Михаил Потехин. Всего около десятка человек, прапорщики и старшие сержанты. Копии письма направили также в Департамент собственной безопасности МВД, Генпрокуратуру, администрацию президента, начальнику ГУВД Москвы Владимиру Колокольцеву, командиру отряда генерал-майору Вячеславу Хаустову, начальнику МОБ ГУВД генералу Вячеславу Козлову. В ответ — тишина.

Но бойцы ОМОНа молчать более не намерены. Вот их рассказ, который был записан в редакции The New Times:

«Нам не нужны москвичи, они задают слишком много вопросов.

Нам нужны иногородние, верные и тупые»

Отряд милиции особого назначения (ОМОН) создавался для выполнения опасных заданий в городских условиях. Для захвата и ликвидации особо опасных преступников. Но операции по захвату преступников ушли в историю вместе с 90-ми годами. Приоритетные задачи бойцов изменились. Как? Вот пара примеров. В конце прошлого года в ресторане неподалеку от ЦУМа Дмитрий Медведев решил устроить неформальный обед для высокопоставленного иностранного гостя. Нам тот обед обошелся в четыре дня, ровно столько мы дежурили возле ресторана. ОМОН снизу, ФСО — по крышам. По телевизору обед показали, а наши четыре «Урала», припаркованные тут же, нет. Прокляли мы тогда этот его обед. А он (президент) — довольный. Видели его, как эту стенку. Мы стояли на другой стороне дороги. Но перекрытия по случаю приезда высоких гостей для нас все же редкость. Три наших наряда постоянно стоят у Кремля, один — на площади у мэрии на Тверской, 13. Один всегда в резерве — на случай чего-то непредвиденного. Постоянный патруль дежурит на Манежной площади. Если человек что-то нарушил, совершил мелкое хулиганство или преступление, его надо задержать, доставить в УВД «Китай-город», оформить. А если человек ничего не сделал, за что его оформлять? Но один сотрудник должен за смену троих задержать. Если их нет, нарисуй, но чтобы отчет в ГУВД выглядел красиво. В итоге в УВД «Китай-город» бомжи оказываются по 12 раз за неделю — за мелкое хулиганство. И никакие слова об отмене «палочной системы» ситуации не меняют. В 2008 году московский ОМОН якобы задержал, доставил и выписал штрафы 40 тыс. граждан. Это небольшой город в провинции! В начале 2009 года было селекторное совещание, где сказали: «В этом году должны оформить никак не меньше 40 тыс.» Лет через 10 пол-Москвы оформим.

Не выполняешь план, отказываешься делать приписки — теряешь часть зарплаты. Наш командир батальона полковник Сергей Евтиков говорит: «Если у вас не будет задержанных, вы не будете получать полноценную зарплату». Зарплата сотрудника ОМОНа — 15–16 тыс. рублей. Плюс надбавка от мэра Москвы 10 тыс. рублей. Вот этой надбавки и лишают. Для приезжих 26 тыс. — деньги весьма приличные, а москвичей у нас очень мало. Полковник Евтиков еще в 2005 году сказал: «Нам не нужны москвичи, они задают слишком много вопросов. Нам нужны иногородние, верные и тупые». Иногородние послушнее, они живут в общежитии, то есть зависимы от начальства, а значит, лишних вопросов задавать не будут.

Тупыми, тут полковник прав, руководить проще. Да и много ли надо ума, чтобы махать резиновой палкой? Что нам — бомбу разминировать или террористов захватывать? Две тысячи человек (бойцов ОМОНа. — The New Times) в Москве, основная задача которых — махать дубинкой. К нам приезжают французы опыт перенимать — они так не могут арабов разогнать в Париже, как мы здесь, — и удивляются: 2 тыс.— это же целая воинская часть, куда вам столько? А есть ведь еще подмосковные части: подольский ОМОН, щелковский, которые курирует лично министр внутренних дел.

144-06-01.jpg

«Разнесите этот рынок. Вам добро дают «

Наш командир и его заместители так себя дискредитировали — натуральные «оборотни в погонах», что один из нас полковнику Евтикову сказал: «Вы недостойны носить звание полковника милиции». В 2008 году в Департамент собственной безопасности пришла жалоба — в отряде было 9 офицеров с липовыми дипломами. Диплом физкультурного техникума в Новомосковске можно было купить у комбата за 22 тыс. рублей. Чтобы стать командиром роты, надо заплатить комбату $5 тыс. Зарплата, по словам тех, кто платил, после этого вырастает в 4 раза, с 25 до 100 тыс.

Батальон превратили в структуру по зарабатыванию денег. Конфликт с руководством вышел в открытую стадию после того, как весь наш взвод отказался разгонять митинг местных жителей у торгового центра «Москва», куда перебрались после закрытия торговцы с Черкизовского рынка. Выезд ОМОНа на рынок был проплачен. Приезжаем, к нам выходит человек в гражданском и говорит: «Я начальник службы безопасности. Ребят, сейчас придут местные жители протестовать против рынка. Ваша задача: ломать плакаты, женщин и детей не трогать, а мужиков затаскивайте прямо к нам на территорию». Никаких бумаг, приказов, распоряжений начальства у нас не было, мы вышли всей гурьбой и спрашиваем: «Ты кто? Начальник? Где хоть какие-нибудь документы?» Обычно, когда мы едем на митинг, у нас написано: «Несанкционированный митинг. Заявлено столько-то человек». А здесь ничего не было. Наш офицер, старший лейтенант Андрей Чекланов, начал звонить по инстанциям. В местном ОВД удивились, приехал начальник криминальной милиции: «Я даже не знал, что у меня на территории ОМОН». Потом приехали из местной прокуратуры: «Вы что здесь делаете?» Нас убрали в сторону, на окраину рынка. Приехало все наше руководство. Мат-перемат на старшего, на следующий день полковник Евтиков отбирает у него удостоверение, говорит: «Ты такие деньги испортил, дурак». Старший лейтенант был уволен.

Выяснилось, что наряды ОМОНа у рынка стояли уже неоднократно. Деньги (администрацией рынка) не раз заносились. Просто в этот день пришла наша очередь ехать, а у нас во взводе молодых и глупых нет. Самые молодые отслужили уже по три года, а шестеро уже пенсионеры. В ОМОНе же как: 13 лет — ты пенсионер. То есть люди мы опытные, сами знаем, что мы должны, какие документы должны быть, когда мы выезжаем, зачем нам подставляться? Была такая история после погрома на Петровско-Разумовском рынке. В 2008 году был конфликт между руководством округа и коммерсантами, тогда полковник Евтиков приказал: «Разнесите этот рынок. Вам добро дают». Омоновцы радостные с кувалдами бегали, разносили рынок, приказа кого-то задерживать не было. Потом стороны договорились, а на одного из омоновцев уголовное дело возбудили. Ему наш полковник сказал: «Увольняйся. Ты вор, а вор мне не нужен». Но он выполнял приказ!

«Грузинского вора в законе охраняем:

ему нравится, что в 90-е его ОМОН

с РУБОПом прессовали, а теперь охраняют»

Каков прейскурант услуг ОМОНа?

Что сколько стоит?

В каждом случае все индивидуально. Как договоритесь. С коммерсантом может договориться сам командир батальона Евтиков, может командир роты, а может боец прийти и сказать: «Я тут договорился шаурму поохранять. Можно? Платить буду 2 тыс. в день». В Измайлове один наш коллега так перед гостиницей шаурму и охранял. Но это мелочь. На Рублевском шоссе, например, наш батальон восемь коттеджей охраняет. Завод в Филях. На Арбате есть офис одного грузинского вора в законе, его тоже охраняем. Сейчас он бизнесмен, и ему нравится, что в 90-е его ОМОН с РУБОПом прессовали, а теперь охраняют. Два джипа с ОМОНом за ним катаются. Он с нашим полковником напрямую договаривался, за одного человека платит ему 12 тыс. рублей в день, из них бойцу достается 1500. Раньше на такие «задания» и табельное оружие выдавали. Вот применишь ты его, как потом объясняться будешь? Поэтому со временем табельное оружие выдавать перестали и специально для таких дел стали переодевать сотрудников из синей в черную форму, но тоже с нашивками «ОМОН». А чтобы прикрыть себя, начальство взяло с каждого рапорт: «Предупреждены о недопустимости заниматься коммерческой деятельностью» — и заранее каждый новый боец пишет рапорт об увольнении без даты, они у полковника Евтикова в сейфе хранятся. Если что, человека увольняют задним числом, и начальство уже ни при чем — ведь это больше не сотрудник ОМОНа.

Буквально на днях один коммерсант пробился к министру Нургалиеву и показал ему фотографии тех, кто захватывал его офис. На фото — сотрудники 2-го батальона. Министр дал поручение провести проверку, но на том все и кончилось. Кто станет прикрывать выгодный бизнес? «Газель» московского ОМОНа на рейдерский захват стоит 50 тыс. рублей. Задача обычно простая: вламываемся, выбиваем дверь, всех людей из помещения убираем. Компьютеры, технику когда просто выкидывают, когда сами сотрудники разграбляют. После этого держим помещение, пока не пришел новый владелец. В районе Фили-Давыдково мы так однажды брали завод, дежурили у него с сентября по февраль, пока все имущественные вопросы не были урегулированы.

144-07-01.jpg

Командир пообещал выполнить любую задачу: бойцы задерживают ветеранов ВОВ

на «Марше несогласных»

Вопросов никто не задает, за четкое выполнение задачи награждают. Двоим заместителям Евтикова досрочно дали подполковников. За что дали? Один из них, подполковник Иванов, на МКАДе, в Химках, на площади у трех вокзалов с проституток деньги собирает. Все эти точки крышует московский ОМОН. Иногда «субботники» устраивают, чтобы девочки приехали на базу и офицеров в кабинетах развлекли. В Строгине все квартирные «точки» проституток под московским ОМОНом. Там наша база рядом, и наряд в любой момент может выехать, если клиенты буйные или платить отказываются.

ОМОН берется и за сопровождение грузов. Наши бойцы с фурами вплоть до Владивостока ездили. Когда Черкизовский рынок закрывали, обеспечивали транспортировку фур в тот самый ТЦ «Москва». Вывезти фуру с товаром в сопровождении ОМОНа обходилось в 100 тыс. рублей. Никакого товара никто не уничтожал, никаких зачисток и задержаний мы не проводили. Только в первый день конфликта к нам из районного отдела ФМС пришли коллеги: «Найдите нам 30 нелегалов для отчетности». Так это проще простого, у нас около полутора тысяч этих нелегалов было. Мы еще удивились с ребятами, когда Владимир Путин говорил о зачистке Черкизона. Никто ничего не зачищал, понятное дело, и контрафакт уничтожать никому в голову не приходило.

144-08-01.jpg

«Если на митинге есть плакаты, где написано плохо

про МВД, Медведева, Путина, — надо ломать сразу»

Почему, несмотря на все сигналы снизу, полковника Евтикова не снимают? Потому что в свое время он сказал курировавшему ОМОН заместителю министра Михаилу Суходольскому: «Мы готовы выполнить ЛЮБУЮ поставленную вами задачу». Поэтому он на хорошем счету. Поэтому именно наш 2-й батальон разгоняет «марши несогласных», «русские марши», пенсионеров. Вспомните «Марш несогласных» в декабре 2008 года, когда советские ветераны разных войн вышли в Новопушкинский сквер. Мы выстроились, их рассекли, но старались не задерживать. А комбат старался: генералу 80-летнему* * На «марше» был задержан ветеран Великой Отечественной войны, председатель Союза советских офицеров генерал-лейтенант Алексей Фомин. так руку заломил, что в Тверское УВД вызывали скорую помощь. За это его Хаустов и Козлов любят. Он человек, как говорят в ОМОНе, «обезбашенный». Один ветеран тогда не мог в автозак зайти, он еле ходил. Вчетвером его загрузили, в УВД заносили на руках.

Если на митинге есть плакаты, где написано плохо про МВД, Медведева, Путина — надо ломать сразу. Товарища Лимонова вообще берут где увидят. Негласный приказ: увидишь — сразу задерживай. А потом операї сидят в отделе и думают, какую ему статью пришить. На базе есть специальная «доска почета». На ней и Лимонов, и Каспаров, и Касьянов. Регулярно собрания проводятся, где про обстановку в стране нам рассказывают. Есть на базе большой зал в подвале. Руководство всех собирает и объясняет, что «марши несогласных», «русские марши», гей-парады — все проплачено иностранными спецслужбами. Говорят, в стране все плохо, американские спецслужбы хотят развалить наше государство, поэтому и идут «несогласные» или геи, которые хотят опозорить Москву. В 2008 году мы 15 дней из-за гей-парада в усиленном режиме у каждой центральной станции метро дежурили. Наш взвод постоянно попадал здание ФСБ охранять. Они очень боялись, что геи именно тут выйдут. Так боятся всего, а включишь Первый канал или Второй — все хорошо в стране.

Перед выездом на каждый митинг нас инструктируют: что за партия, за что она выступает. Вот в 2005 году разгоняли митинги против монетизации льгот. Мы рассекаем толпу и думаем: «У нас тоже бесплатный проезд на электричке, метро, трамвае отобрали...» Или вот, например, 31 декабря (2009 года) Лимонов выводил людей на Триумфальную площадь. Поступил приказ: зачистить. Сотрудник не будет задавать вопросов, он что — должен интересоваться, митингующий вы или случайный прохожий? Всех задержали, привезли в отдел. 31 декабря много прохожих было, туристов, которые на Красную площадь шли. Случайных зевак. Взяли парня с девчонкой, они из Воронежа погулять приехали, сам Евтиков долго им объяснял, чтої они нарушили, а они так и не поняли. Чтобы разогнать «Марш несогласных», посылают обычно человек по 300–400. Плюс отделы документирования и видеонаблюдения, мы их называем «нахлебники». Все офицеры. Они ходят в гражданке, вклиниваются в толпу и передают, кто где находится и кого брать.

В Кремле боятся народного волнения, «маршей несогласных». Мы на них даже шахматиста Гарри Каспарова задерживали. Немцова задержали как-то, а он на нас орать: «Я засужу вас!» Кого ты засудишь? С Каспаровым хоть весело: посадили его, он ничего — спокойно с ним поговорили, а Немцов угрожал. Касьянова тоже «убирали». Да что там говорить, если немецкому журналисту нос разбили — и никому ничего не было. По журналистам указание: не давать снимать. Перед митингом командир батальона перед строем объясняет: «Журналисты будут — убирайте их аккуратно». Это сейчас начали аккуратно, а раньше... Был случай, когда журналист снял хороший материал, так специально человека переодели в штатское, и он толкнул журналиста так, чтобы у него упала камера. А другому журналисту голову разбили, когда в «Урал» его грузили. Наказан был кто-нибудь? Не было ни одного случая, чтобы сотрудника наказали.

«Наш взвод постоянно попадал здание ФСБ охранять.

Они очень боялись, что геи именно тут выйдут»

Но ведь привлекали омоновца, который на митинге российский флаг сломал.

Если на митинге есть плакаты, где написано плохо про МВД, Медведева, Путина, — надо ломать сразу Если бы его не сфотографировали, ничего бы не было. По собственному желанию он уволился и в другом отделении милиции восстановился. Его вызвал генерал Хаустов, по-хорошему просто сказал: «Напиши рапорт по собственному».

Последний антифашистский марш на Чистопрудном бульваре тоже наш 2-й батальон разгонял. Мы на этом специализируемся. Когда во Владивостоке протесты были, наш отряд не успел собраться (эмвэдэшный «Зубр» был оперативнее), а то и в Приморье мы бы полетели. Была тревога, когда война в Южной Осетии началась, но там силами 58-й армии справились, и без нас людей хватало. В апреле 2009 года, когда начались беспорядки в Кишиневе, наш полковник в ночи тоже объявил построение и отрапортовал, что бойцы готовы к отправке. Но в Кишинев в итоге спецназ «Рысь»* * Спецподразделение в структуре центрального аппарата МВД. полетел.

Была надежда, что с приходом нового начальника ГУВД ситуация в ОМОНе изменится, но Пронин хотя бы мог выслушать рядового сотрудника, а новый офицеров наглухо прикрывает. Те из нас, кого уже зачистили, попробуют восстановиться через суд. Но вот какая история: наши ребята охраняют судей Мосгорсуда, наш полковник Евтиков приехал туда недавно и попросил: «Тут к вам жалоба придет от четырех наших сотрудников. Плохие ребята. Не надо их восстанавливать».

144-09-01.jpg

Сломавший российский триколор омоновец уволился по собственному желанию и без проблем

восстановился в другом отделе милиции

P.S. Генерал Хаустов пригласил The New Times лично ознакомиться с работой ОМОНа. Корреспонденты The New Times не раз знакомились с жесткими методами бойцов ОМОНа, освещая митинги и демонстрации на улицах Москвы, и с удовольствием принимают приглашение генерала Хаустова, если, конечно, оно останется в силе после публикации этого материала.

ОМОН в Чечне

Что делает ОМОН в Чечне в мирное время? Охраняет начальство. Вы видели по телевизору этого зажратого Еделева (заместитель министра Аркадий Еделев курирует действия МВД на Кавказе. — The New Times)? Его убивать никто не хочет, а у него три кольца охраны. Он еле ходит. Его увольнять надо давно. Дачу отгрохал себе, а бойцы у него «Ролтон» едят и тушенку. А с Кадыровым пьет коньяк. К командировке готовимся два месяца, ездим на полигон. Нам выдают по 60 патронов, а расписываемся мы, будто получили 120. Остальными боеприпасами налево торгуют. Едем в командировку. Получаем на руки командировочные. В 2005 году с нас брали 1500 рублей на форму нам же, из наших командировочных, мотивируя это тем, что на складе нет формы. Ехал старший офицер, заместитель Евтикова, якобы покупал нам форму. На самом деле он получал ее на складе. Приезжаем в Чечню. Нас ставят на довольствие. Положено на человека столько-то мяса, столько-то рыбы и так далее. Всего этого мы не получаем. Командировка — 6 месяцев, два раза за эти 6 месяцев к нам приезжает командир батальона и привозит гуманитарную помощь от разных коммерсантов. За каждый заезд ему благодарности, медали, новичкам он говорит: «Я был в Чечне 38 раз!». Да, был, гуманитарку привозил. Приходит поезд, там контейнер сока, майки... В 2007 году привезли от фирмы Nivea бритвенные принадлежности. Мы их перегрузили на «Урал» с надписью «ОМОН ГУВД города Москвы» и отвезли на рынок в Грозный. Все продали. Никто не видел ни Nivea, ни трико, ни маек, ни сока J7, ни водки «Путинка». Выгодно ОМОН в Чечне держать. Ведь выделяется еще солярка. Каждый день 2–3 «Урала» в боевой готовности. Если что-то случается, мы должны выдвинуться. Никуда никто не выдвигается, а по документам выходит, что ездим. В 2005 году солярки ежемесячно продавалось военными на 30 тыс. рублей местным жителям. Вячеслав Хаустов получил генерала в поезде. Вез нас в Чечню и кому-то наверху, видимо, сказали: «Хаустов воевать поехал». В поезд садился полковником, ночь проспали, на следующий день выдают водку, говорят: «Хаустов генерала получил. На войну едет». Он уже ходит в генеральских погонах. Приезжаем, Еделев плакал, встречая его. Обнимались, как друзья. Еделев ему подарил шапку каракулевую. Два генерала сели, попили коньячку. Один жаловался, как в Москве тяжело, другой — как плохо в Чечне.

Барабанов Илья , Аронов Никита

PS.

Несколько лет назад во 2 батальоне избили капитана милиции Карпова - члена нашего профсоюза. Руководили избиением подчиненные Евтикова - Тумаков и Пыталев. У сотрудника отобрали удостоверение, личный жетон и выкинули с территории ОМОНа. Профсоюз урегулировал данный конфликт и Карпова в итоге перевели в ОВД «Гагаринский» участковым. Но, к сожалению, Евтиков остался.

Перед новым 2010 годом в профсоюз пришли 10 бывших сотрудников ОМОНа - те, кто и написали данное заявление. Их, по нашему мнению, незаконно уволили.

Если бы они были членами нашего профсоюза, то этого бы не произошло, а задним числом в профсоюз мы не принимаем. Они оставили нам свое заявление на 2 листах о том, какой произвол твориться во 2 батальоне ОМОНа и я передал его командиру ОМОНа Хаустову (хотел Колокольцеву, но он в тот момент приказал отключить в профсоюзе телефоны и диалога не получилось). Хаустов провел проверку и кое-что изменилось к лучшему. Однако опять Евтиков остался, а ребят не восстановили - видимо из-за позиции Евтикова, которого даже Хаустов не смог (или не захотел) снять с должности.

Ну вот руководство ГУВД и получило то, что видимо и должно было получить в данной ситуации, когда сотрудникам (не членам профсоюза) некуда обратиться за помощью и решить свои вопросы мирным путем, путем переговоров, - очередной скандал.

Кстати, при В.Пронине - как бы он не относился к профсоюзу, таких скандалов не было и проблемы сотрудников с нашей помощью решались на низовом уровне - даже не доходя до начальника ГУВД. А уж если до В.Пронина что и доходило с помощью профсоюза, то он решал, в большинстве случаев, быстро и по справедливости.

М. Пашкин

КОМАНДИРУ ОТРЯДА ОМОН ПРИ ГУВД

ГОРОДА МОСКВЫ

ГЕНЕРАЛ – МАЙОРУ МИЛИЦИИ

К О З Л О В У В.А.

Р А П О Р Т

Докладываю о том, что 29 апреля 2004 года я, в соответствии с графиком и распорядком дня, вышел на службу после закрытия больничного листа в 8 часов 30 мин. Примерно в 8.55. я зашел в кабинет зам. командира роты по КиВР капитана милиции Пыталева М.М., для того, что бы он сделал отметку на моем больничном листе.

Капитан милиции Пыталев М.М. не стал подписывать мой больничный лист, заявив мне, что это должен сделать зам. командира роты, лейтенант милиции Тумаков С.С. Через некоторое время в кабинет зашел Тумаков С.С., проверил у меня наличие служебного удостоверения и потребовал дать объяснение по поводу того, что я опоздал на службу. Он заявил, что в эту смену работа начинается с 8.00 часов, по поводу чего я должен был накануне позвонить и узнать изменения во времени заступления на службу.

По поводу требования Тумакова С.С. о даче объяснения я ответил, что не отказываюсь его дать, но мне необходимо некоторое время для того, что бы его написать и сослаться на нормативные акты, которые оправдывают приход на службу к 9.00 часам в смену 29.04.2004г.

После этого Тумаков С.С. заявил, что своими правами отстраняет меня от службы и потребовал отдать служебное удостоверение личности.

На эти требования Тумакова С.С. я ответил, что отстранение от службы и изъятие служебного удостоверения личности в соответствии с ст. 16 Положения о службе, пункта 8.4. «Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел РФ», утвержденной приказом МВД РФ от 14.12.1999г. № 1038, производится только в крайних, не терпящих отлагательства случаях. Опоздание на работу (которого с моей стороны фактически не было) не является таким случаем. Кроме этого, отстранение от службы производится либо по инициативе начальника, которому предоставлено право приема на службу, либо по постановлению следователя, с санкции прокурора. Таким образом, отстранить меня от службы может только начальник ГУВД г. Москвы, который принимает на службу офицерский состав ОМОН. Тумаков С.С. в данном случае явно превысил права, предоставленные ему занимаемой должностью.

После этого Тумаков С.С. начал меня оскорблять разными непрофессиональными выражениями, угрожал со мной разобраться. Я попросил соблюдать в разговоре со мной надлежащую служебную этику, но эта просьба не возимела действия. Мне ничего не оставалось делать, как достать свой личный диктофон и начать запись оскорбительных выражений Тумакова С.С. в свой адрес с целью последующего обжалования этих оскорблений.

Далее в кабинет зашел зам. командира 2 батальона майор милиции Солович О.М. Тумаков С.С. доложил Соловичу О.М., что я отказался добровольно сдать свое удостоверение личности, и попросил разрешения использовать личный состав ОМОН для изъятия у меня служебного удостоверения личности с применением физической силы. Солович О.М. такое разрешение в моем присутствии Тумакову С.С. дал, после чего вышел из кабинета.

Далее события развивались следующим образом.

Тумаков С.С. вышел из кабинета и через непродолжительное время вернулся в сопровождении милиционеров- бойцов моего взвода (подчиненных мне по службе сотрудников) - прапорщик милиции Ткач Б.А., прапорщик милиции Валабуев И.В., прапорщик милиции Твердов А.Н., так же вместе с ними зашел капитан милиции Храмков С.В.

Все эти сотрудники (5 человек) во главе с Тумаковым С.С. набросились на меня, завернули мне руки за спину, причинив мне боль, и учинили в отношении меня самочинный личный обыск, проверив все карманы форменной одежды, в которой я в этот момент находился. При этом у меня изъяли удостоверение личности, личный жетон, после чего все вышли из кабинета.

При всем этом присутствовал зам. командира роты по КиВР Пыталев М.М., наблюдая за происходящим, который, по выражению его лица, внутренне тяжело переживал случившееся, но вмешиваться в ситуацию не стал.

Через некоторое время я вышел из кабинета в коридор. В этот момент на меня набросились те же сотрудники, которые применяли ко мне физическую силу и самочинный личный обыск в кабинете Пыталева М.М. Вновь завернули мне руки за спину, обыскали карманы и изъяли из правого кармана брюк мой личный диктофон стоимостью 1300 рублей. В момент повторного обыска присутствующие нанесли мне несколько ударов в область головы, лица и спины. Я точно могу показать, что меня били: зам. командира роты Тумаков С.С. и мой подчиненный, прапорщик милиции Волобуев И.В. Закончилось все это тем, что меня бросили на пол коридора батальона, после чего все присутствующие удалились.

После всего этого я пошел на прием к заместителю командиру ОМОН полковнику милиции Глотову, но его на месте не оказалось (кабинет был закрыт). Затем я попытался доложить о случившемся командиру отряда, но у него в кабинете проходило совещание. В это время у меня от побоев и сильных душевных переживаний, связанных с применением ко мне насилия и должностного произвола, сильно заболела голова, и я ушел из расположения отряда, будучи отстраненным от службы и не имея служебного удостоверения личности.

Примерно в 10.30. я приехал в Профсоюз сотрудников милиции города Москвы (в котором я состою) по адресу: Большой Каретный пер., д. 15. На месте ( в Профсоюзе) находились Председатель КС Профсоюза Пашкин М.П. и зам. начальника юридического отдела Носков В.А., которые направили меня в травмпункт и пообещали проинформировать о случившемся руководство ОМОН и ГУВД г. Москвы.

В 11.25 я прошел обследование в травмопункте поликлиники г. Москвы № 137, где у меня зафиксировали многочисленные ушибы мягких тканей головы и обоих плеч (копию справки прилагаю). Мне было так же рекомендовано обратиться в поликлинику по месту учета на предмет лечения возможного сотрясения головного мозга.

В связи с выше изложенным, заявляю, что в отношении меня были допущены явно выраженные факты должностного произвола и беззакония, в том числе:

- незаконное отстранение от службы не уполномоченным на это должностным лицом с изъятием служебного удостоверения личности и личного жетона;

- самочинный обыск;

- незаконное изъятие личного имущества (диктофона стоимостью 1300 рублей с аудиокассетой стоимостью 50 рублей). Квалифицировать это деяние я затрудняюсь, так как не знаю, какую цель преследовали те, кто его совершил, но тем не менее, состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 286 УК РФ, здесь вполне можно применить;

- Незаконное применение ко мне физической силы, не вызванное объективными причинами;

- нанесение побоев (ст. 116 УК РФ);

- оскорбление моей личности и достоинства, в присутствии моих подчиненных по службе (ст. 130 УК РФ);

- отдание подчиненным мне по службе сотрудникам явно незаконного приказа о применении ко мне физической силы, самочинного обыска, изъятия удостоверения личности, личного жетона и диктофона.

В связи с выше изложенным, прошу Вас:

1. Провести по данному случаю объективную служебную проверку. При проведении проверки прошу исключить участие в ней командного состава 2 батальона ОМОН, в связи с предвзятым ко мне отношением командира батальона, подполковника милиции Евтикова С.А. и большинства подчиненных ему по службе командиров.

2. Привлечь к строгой дисциплинарной ответственности всех сотрудников ОМОН, принимавших участие в совершенном в отношении меня случае должностного произвола и беззакония, как исполнителей, так и организаторов, с учетом степени их вины в совершенном деянии.

3. Обязать должностных лиц ОМОН, прямо или косвенно виновных в причинении мне моральных и физических страданий, принести мне извинения в присутствии подчиненного мне по службе личного состава взвода.

4. Возвратить мне, как сотруднику милиции, находящемуся на службе, служебное удостоверение личности и личный жетон офицера.

5. Возвратить мне в исправном состоянии изъятое у меня личное имущество – диктофон с аудиокассетой.

О принятых мерах прошу уведомить меня письменно, по моему домашнему адресу: 129085, г. Москва, ул. ___________., тел. _____________., в установленный законом срок.

В случае непринятия мер к виновным по моему рапорту в соответствии с выше изложенными требованиями, я буду вынужден обратиться к вышестоящему руководству, в прокуратуру, суд и средства массовой информации.

Данный мой рапорт прошу зарегистрировать по внутреннему делопроизводству в соответствии с требованиями пункта 70.4. приказа МВД РФ от 01 марта 1999г. № 150.

Приложение: копия справки травмпункта от 29.04.2004г. на 1 листе.

29 апреля 2004 года Командир взвода 2 ОБ ОМОН при ГУВД

г. Москвы капитан милиции-

__________________ (Карпов А.Н.)

Обновлено ( 02.02.2010 11:27 )

------------------------------------------------------

В качестве приложения: реакция представителей власти на заявление ОМОНовцев:

Котоеб против ОМОНа

Мой старый знакомый Илья Барабанов все никак не успокоится. Мечта хоть сколь-нибудь выделиться, сделать себе имя заставляет его из раза в раз изливать со страниц «The New Times» ядовитую желчь и всяческую гнусь под видом «журналистских расследований».

В своем желании досадить сотрудникам правоохранительных органов столицы, бросить тень на руководство московского ГУВД он перешел все рамки, сравнявшись с деятелями геббельсовского министерства пропаганды. В очередном номере этой, с позволения сказать, газетенки появился материал, написанный им в соавторстве с еще одним журналистом, который замазывает грязью бойцов Отряда милиции особого назначения (ОМОН). Ради дешевой славы разоблачителя авторы не погнушались выдать откровенную ложь за правду, «взяв интервью» у бывших сотрудников ведомства, которых с позоров выгнали за грабеж.

Скандальная статья построена якобы на основе рассказа бойцов второго батальона ОМОН ГУВД Москвы. В ней говорится о многочисленных нарушениях закона, якобы практикующихся в батальоне при попустительстве начальства. В частности, источники сообщают, что, если батальон не выполняет план по задержанным, милиционеров лишают надбавки к зарплате - 10 тыс. руб. При этом они пожаловались на невыносимые условия работы - по 10-15 дней подряд, по 20 часов в день без обеда.

В целом, согласно материалу, «батальон превратили в структуру по зарабатыванию денег». По словам собеседников издания, второй батальон охраняет восемь коттеджей на Рублевском шоссе, завод в Филях и офис грузинского вора в законе на Арбате. Аренда двух джипов с омоновцами составляет 12 тыс. руб. в день, из них бойцу достается 1,5 тыс. руб., рассказали милиционеры. За 50 тыс. руб., по словам милиционеров, можно арендовать «Газель» московского ОМОНа на рейдерский захват.

Методика подготовки материала уже разоблачена. Как заявила замначальника Управления информации и общественных связей ГУВД по г. Москве Жанна Ожимина, омоновцы-»разоблачители» были давно уже уволены из правоохранительных органов по дискредитирующим их обстоятельствам.

- Заявления аналогичного характера неоднократно поступали в ГУВД по г. Москве. По данным фактам проводили проверку и Инспекция по личному составу, и Управление собственной безопасности Главка. Факты не подтвердились и носят явно клеветнический характер.

Прежде всего хочу пояснить, кто персонально не доволен ситуацией в «элитном отряде особого назначения». Бойцы ОМОНа, которые пришли в редакцию The New Times. - Алексей Волнушкин, Андрей Стручков, Сергей Таран, - уволены 3 ноября 2009 года решением аттестационной комиссии по ч.7 п.»К» ст. 19 «Закона о милиции». Осенью 2009 года в отношении их возбужденно уголовное дело за грабеж. С тех пор они и развернули кампанию против сотрудников и руководства ОМОНа. Алексей Попов - уволен за грубое нарушение дисциплины - ч.7 п.»Л» ст. 19 (за подделку больничных листов). Михаил Потехин никогда в ОМОНе не работал.

Старший лейтенант милиции Андрей Чекланов, якобы уволенный после конфликта на Черкизовском рынке, в сентябре 2009 года откомандирован в МВД КБР «по семейным обстоятельствам».

Если говорить о работе «по 17-20 часов», то существуют графики, в соответствии с ними бойцы ОМОНА службу несут два дня по 12 часов, а потом - два дня выходных. Кроме того, не надо забывать, что это не рядовое подразделение, а «спецназ» - у них выслуга идет год за полтора, надбавки в зарплате. Да и контракт при поступлении на службу они подписывают. В нем есть пункт - «сотрудник согласен с возможным привлечением в нерабочие и праздничные дни для выполнения служебных задач».

По поводу задержания за смену одним сотрудником троих: по сравнению с 2008 годом, в прошлом году бойцы ОМОНа оформили на 25 процентов меньше задержаний за административные правонарушения. И никто за это «части зарплаты» не лишался. С 2008 года надбавок мэра никто из бойцов отряда не лишался. Заявление о том, что ОМОНу «не нужны москвичи, они задают слишком много вопросов» также необоснованно. В 2008 году на службу принято 52 жителя столицы, а в 2009-м - 75 человек.

1 февраля Управление информации и общественных связей ГУВД по г. Москве попыталось связаться и с автором публикации Никитой Ароновым, и с главным редактором Тhe New Times, но нам это так и не удалось сделать.

И последнее. В середине прошлой недели с нами связался корреспондент этого издания - Никита Аронов - с просьбой о комментарии. Он сообщил, что у него есть это заявление, переслал в Управление и попросил комментарии. В свою очередь, мы объяснили, как реально обстоят дела, и предложили для объективности приехать в ОМОН, переговорить с бойцами батальона, посмотреть материалы проверок, иные документы. Договорились, что 2 февраля генерал Хаустов встретится с журналистом, но, судя по всему, объективное и всестороннее освещение этих вопросов не входило в задачи корреспондента и редакции.

Конец цитаты, закрытие вопроса. Не подлежит сомнению, каждый имеет право на собственную точку зрения. Я отнюдь не призываю читателей любить сотрудников милиции против их воли. Более того, не раз на сайте molgvardia.ru появлялись материалы со справедливой критикой как отдельных сотрудников правоохранительных органов, так и всей системы, которая, безусловно, нуждается в реформировании. Однако выдавать гнусную ложь за факты, не стесняясь никого, поливать целое ведомство грязью - недопустимо! Недопустимо для того, кто называет себя журналистом. Впрочем, для того, кого кличут «Котоёбом» - это допустимо вполне. Ну, так что с него, с Котоёба взять?!

Владислав Ловицкий,
маргинал-обозреватель molgvardia.ru