Владимир Путин поднял курс руля
Покупателям отечественных авто будут еще и доплачивать от имени
премьера
Премьер Владимир Путин вчера
объявил об экстренных мерах о поддержке отечественного
автомобилестроения. Специального корреспондента «Ъ» АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА интересовало прежде всего, как премьер отреагирует на протесты жителей
Дальнего Востока в ответ на решение о росте таможенных пошлин на ввоз
иномарок в Россию. Премьер среагировал — и так иезуитски.
Владимир Путин, приехав в
Набережные Челны, перед совещанием заехал в научно-технический центр КамАЗа.
Планировалось посещение цехов завода, но, видимо, остановленный конвейер как-то
не заинтересовал премьера.
В научно-техническом центре были
выставлены образцы всех «КамАЗов» всех поколений. У входа стоял первенец завода
выпуска 1975 года. Надо признать, он ничем особенным с виду не отличался от
стоявшей рядом машины последнего поколения, на борту которой был даже заметный
металлический шильдик: «Евро-4». Правда, заместитель
главного инженера КамАЗа Юрий Пивушнов пояснил, что
со следующего года это будет уже неактуально, потому что ЕС переходит на «Евро-5».
Впрочем, заместитель главного
инженера добавил, что продукцию КамАЗа, особенно грузовики, до сих пор охотно
берут арабы и африканцы.
— А зачем же тогда конвейер
останавливать?
— А мы его и раньше
останавливали,— невозмутимо ответил Юрий Пивушнов.
— Когда, например? — уточнил я.
— В 2006-м,— помедлив, добавил
заместитель главного инженера завода.
— На сколько?
Этот вопрос занял еще больше
времени на раздумье.
— Недели на две,— осторожно ответил наконец господин Пивушнов.
И когда он уже отошел, я еще
слышал, как несколько минут спустя он рассказывал кому-то с нескрываемым
восторгом: «А я ему говорю: «Ну и что, и раньше останавливали...» А он такой
спрашивает: «А на сколько?» А я говорю: «Недели на
две...» Спокойно так...»
Я понимал заместителя главного
инженера. Восторг его переполнял прежде всего потому,
что он чувствовал себя сейчас причастным к спасению КамАЗа, по крайней мере от
журналистов, и для выполнения этой задачи не было жалко никаких средств, тем
более художественных.
Когда Владимир
Путин в своей новой куртке цвета «мокрый асфальт» бегло осматривал выставку
достижений заводского хозяйства, я просил у вице-премьера российского
правительства Игоря Сечина, который сопровождал
премьера, не будет ли отменено в результате волны протеста в Приморском крае
решение о повышении ввозных пошлин на подержанные иномарки. Во
Владивостоке, как известно, жгут костры
и уже готовы, кажется, жечь на них всех, кто одобряет это решение.
— Это жулики какие-то провоцируют,— охотно ответил Игорь Сечин.— Кучка людей насчитывается, которая в этом
заинтересована и организует... Реальная проблема в другом: люди из отдаленных
районов не могут по нормальной цене купить отечественную машину. Надо
обеспечить этим людям доступ к нашим автомобилям.
— То есть решение о повышении ввозных пошлин неотменяемо?
— уточнил я.
— Я думаю, что, конечно, нет,— еще раз подтвердил
вице-премьер.
Тем временем, подойдя к двум
немолодым рабочим, которые стояли возле одной из машин, господин Путин
поинтересовался, как у них дела.
— Жили-то прекрасно! —
возбужденно заговорил один из рабочих.— Столовая у нас есть, кафе!.. И в любой
мороз у нас тут тепло!..
Рабочий старался выговориться,
он хотел как можно доходчивей объяснить премьеру, как все тут здорово, и от
волнения не находил сразу всех нужных слов, а потом вдруг вымолвил:
— Эх, если бы не кризис... И
когда он только закончится!.. Мы, конечно, продержимся, и мы понимаем, что это
не наш кризис, что это — мировой... Но — когда?!! — только что не простонал
рабочий.
— Для этого мы сюда и приехали,—
кивнул премьер.— Будем работать.
Рабочий посмотрел на него с
какой-то затаенной грустью.
— Приходите на совещание,— вдруг
сказал ему премьер.— Сами все услышите!
— Сейчас идти? — нерешительно
переспросил рабочий.
Его, Абдулганиева
Вазыха, и еще одного рабочего, Хаматова
Гадельхана, премьер и усадил по обе руки от себя на
совещании, посвященном развитию автомобилестроения, а если говорить прямо, его
спасению.
Здесь кроме двух рабочих были
руководители отрасли, министры, главы российских автозаводов. Господин Путин не
отказал себе в удовольствии заставить выслушать всех этих людей рабочую правду
от Вазыха Абдулганиева,
который к этому времени чувствовал себя уже удивительно уверенно и даже
по-хозяйски за этим столом.
Собственно, это он, а не
Владимир Путин произнес вступительное слово на этом совещании. Даже премьер
смотрел на него с некоторым изумлением.
Рабочий высказал слова поддержки
всем этим людям и выразил надежду, что кризис удастся преодолеть, если он
закончится.
Владимир Путин, которому рабочий
должен был бы, наверное, дать слово, но ограничился простым кивком, рассказал
сначала о мировом автомобильном кризисе. В голосе его было много искреннего
сочувствия. Впрочем, премьер признал, что и у российских производителей —
серьезные проблемы. Выпуск в России легковых автомобилей по сравнению с прошлым
годом сократился на 7%, а грузовых и автобусов — вполовину.
— Наш бюджет,— заявил премьер,—
должен пойти на закупку продукции отечественного производства. У нас есть и своя высококачественная техника, и мы должны
обеспечить ее сбыт внутри страны (внимание, приморские автолюбители прежних
ввозных пошлин.— А. К.). Считаю недопустимым использовать отечественные
средства на приобретение импортных автомобилей!
Премьер добавил, что имеет в
виду прямой импорт. Сборочные производства Ford, Renault, Volkswagen и других автоконцернов на территории России он импортом не считает и
приравнивает к отечественному производителю.
В 2009 году, заявил премьер,
государство должно увеличить закупки техники. Из федерального бюджета
планировалось направить на это 15,2 млрд
рублей.
— Мы дополнительно направляем
еще 12,5 млрд,— сказал
господин Путин.— Кроме того, при Минтрансе будет создана специальная лизинговая
компания, в которую будет направлено до 40 млрд рублей.
Он повторил то, что сказал
накануне в Липецке: насчет госзаказа на обновление муниципального транспорта,
сравнив уровень решения этой задачи с тем, что когда-то, по его словам, «сам же
придумал», то есть с нацпроектами.
Кроме того, «государство поможет
разместить облигации под госзаказ, и банкам, купившим
их, будет открыт особый режим рефинансирования».
Жителям страны, которые решат
покупать отечественные автомобили, будут субсидированы процентные ставки по
трехлетним кредитам.
— Тем, кто собирается покупать
российские автомобили, лучше сделать это в 2009 году,— предупредил господин
Путин.
Именно в этом году для
покупателей машин стоимостью до 350 тыс. рублей государство возместит две трети
денег, которые пришлось бы платить по процентам кредита. Как раз в эту
категорию, видимо, попадут счастливые обладатели отечественных автомашин, а
приравненные было к ним иномарки, собираемые на территории РФ, в эту компанию
не попадут — но не потому, что их дискриминируют, а просто потому, что эти
машины обычно стоят дороже.
После этого господин Путин
перешел к самой болезненной, по крайней мере для
жителей Приморья, теме. Он напомнил, что с 1 января 2009 года повышены ввозные
таможенные пошлины на автомобили.
— Считается,— добавил он,— что
эта мера затрагивает прежде всего интересы граждан
Дальнего Востока.
Владимир Путин сообщил, что он
часто бывает там и знает озабоченности людей, живущих на Дальнем Востоке. Более
того, он считает их «озабоченности обоснованными» и уверен, что правительство
должно им помочь.
Я, честно говоря, был уже
уверен, что премьер объявит об отмене решения о повышении пошлин. Да, это
противоречило тому, что говорил Игорь Сечин, но, в
конце концов, у премьера же может быть свое мнение?!
— Да, говорят они,— произнес
премьер в развитие своей мысли,— почему мы должны покупать ту же «Ладу» в
два-три раза дороже, чем граждане в европейской зоне?!
Только тут стало ясно, куда на самом
деле клонит премьер. Маневр и в самом деле был впечатляющий.
— Резкая, бросающаяся в глаза
разница в ценах должна быть устранена! — воскликнул он.— Предлагаю обнулить
железнодорожный тариф на перевозку автомобилей в Дальневосточный регион.
Выпадающие доходы должны быть скомпенсированы из госбюджета.
Премьер понимал: он произнес совершенно не то, чего от
него ждали на Дальнем Востоке. Более того, он произнес нечто прямо
противоположное. Он решил выбить козырь из рук тех, кто утверждал, что не
покупает отечественные автомобили только потому, что они на Дальнем Востоке
стоят бешеных денег — по сравнению хотя бы с теми же праворульными
иномарками.
Разве есть у этих людей теперь повод не купить «Ладу»?
Государство идет для них на прямые убытки, потому что понимает: жители Дальнего
Востока имеют конституционные права купить российскую машину за те же деньги,
что и жители, например, Дагестана.
— Мы должны позаботиться и о
наших производителях,— под конец сказал премьер, чувствуя, видимо, что вообще
ничего не сказать на эту тему по существу было бы откровенным лукавством.— Но в
российском автопроме
работают полтора миллиона человек. И мы должны подумать и об этих людях. И в
том числе и о тех, которые сидят в этом зале!
И он с сочувствием оглядел Гадельхана Хаматова и Вазыха Абдулганиева, в меру своих
сил кивавших премьеру.
Только теперь стала окончательно
понятна их историческая роль на этом совещании.
Андрей Ъ-Колесников, Набережные Челны
Газета «Коммерсантъ» №
233(4050) от 20.12.2008
