24.07.2012 07:00 | "Вятский наблюдатель"
В субботу получил в руки чтиво авторства экс-губернатора Сергеенкова. Занимательное чтение, надо вам сказать. Понятно, что книга – киллер для Валенчука. На то, видимо, и рассчитано. И цитирование скандальной в свое время статьи Эндрю Хиггенса, «прокатившего» Дориановича по полной – это еще так.Куда интереснее описание «карьеры» вышеупомянутого товарища: от общепитовского комсорга до владельца заводов и пароходов, ну и, соответственно, его источников богатства. Конечно, без скелетов из шкафа тоже не обошлось, их Нилович надоставал предостаточно.
И главный вопрос: кто оплатил так вовремя вышедший в свет скандальчик? Думаю, среди спонсоров Русских-младший, представший в образе белого и пушистого, мясной король Мошуренко, наверняка не обошлось без Маури (его сотрудник господин Фокин числится в книге редактором), Мамаев, который с Лепсе, Чистякова, Данелян, Сураев и Савиных. По крайней мере, Сергеенков о них очень тепло отзывался. И уж почти на 100 процентов уверен, что в свете последних демаршей против Белыха, Вятка-банк, думаю, тоже проспонсировал мероприятие. Короче, по случаю попадания данной книженции в руки — читаем, наслаждаемся!
источник - http://www.nabludatel.ru/new/2012/07/24/zacepilo-posmeyalsya/
(примечание: в комментариях к данной записи автор уклонился от ответа на вопрос, где можно достать эту книгу или скачать ее)
----------------------------------
Из интервью В.Н.Сергеенкова в 2010 году на заданную тему
№30-31(4638-4639) от 13.02.2010
Владимир Сергеенков. «Сейчас это забылось… А я напомню»политика
Бывший губернатор Кировской области Владимир Сергеенков пишет книгу, в
которой расскажет и о двух покушениях на свою жизнь
А времена все-таки начинают меняться (категорично утверждать, что они
изменились, я бы все-таки не стал). Еще совсем недавно появление в областном
издании интервью бывшего губернатора на разворот могло быть воспринято как
проявление «большой политики» и неплохой повод для размышлений на тему «в чьих
это интересах», «кому и зачем это нужно» и вообще «что бы это значило?» Между
тем вопросов к Владимиру Сергеенкову,
которого область дважды выбирала губернатором, много. Восемь лет - это сам по
себе приличный срок. А на таком
действительно боевом посту - еще больше. Ну, «год за два», как минимум.
О том, как ему работалось губернатором в сложные времена, Владимир
Нилович сейчас пишет книгу. Причем это
будут не мемуары в чистом виде...
- Это - экономико-социологическое исследование. Идея такая: рассказать
о том, как мы выходили из кризиса в 1997 - 1998 годах. Тогда ведь, если вы
помните, самыми первыми вышли из кризиса, восстановились три области -
Кировская, Калужская и Тульская. Что-то из того опыта можно использовать и
сегодня, когда мы вступили в еще более ужасный и
тяжелый кризис. А думающие люди уже и так используют те рычаги и механизмы,
которые нам помогли в конце 90-х. Их и надо брать на вооружение! Иначе этот
кризис будет вечно, мы из него никогда не выйдем.
Будет в книге и общий взгляд на развитие экономики России. На те
модели, которые нужно использовать. Я исследую три варианта
общественно-экономического устройства: российский капитализм (мы же капитализм
сейчас строим), китайский народный капитализм (а не социализм) и шведскую
модель социализма. Считаю, что капитализм в чистом виде сегодня в России уже не
получится. В нашей стране без серьезного участия государства в экономике, без
крупной государственной собственности построить что-то трудно: ничего хорошего
в России не будет, если все начнет решать и всем управлять невидимая рука
рынка.
- Какие-то никому не известные (может, в чем-то сенсационные) моменты
вашей работы губернатором в книге будут?
- Будет анализ того, как мы работали: чего добились, что
построили... Будет в книге и так называемая
детективная часть - расскажу о двух
покушениях на мою жизнь. С этого и начинается книга. Но пока об этом в газете
не будем писать. Хорошо?
- Может, для затравки? Чтобы читатели ждали
книгу...
- Покушения были. Куда от этого денешься? Об этом написано в восьмом
томе воспоминаний генерала армии Валентина Ивановича
Варенникова. Большой друг мой был, мы в Госдуме познакомились. Три передачи
истории с покушением в 1999-м посвятил известный московский журналист Андрей
Караулов. Сейчас это забылось... А я напомню: на трех губернаторов были
покушения: на меня, на Амана Тулеева
и еще на одного моего хорошего
друга - Олега Алексеевича Богомолова, губернатора Курганской области. Ну и
погибло пять губернаторов. Один был жестоко убит - Валентин Иванович Цветков.
Его застрелили в трехстах метрах от Кремля, на Арбате, когда он выходил из
офиса. При довольно странных обстоятельствах погибли Александр Лебедь,
губернатор Сахалина Игорь Фархутдинов (великолепный человек, красавец,
спортсмен, умница большой). Этих людей я хорошо знал, в добрых отношениях с
ними был.
Три счастливых дня
- Большое видится на расстоянии. Какой
«губернаторский» день был для вас самым тяжелым и какой - самым счастливым? Можете вспомнить?
- Тяжелых дней много было... Но самый тяжелый случился, наверное,
практически сразу после того, как я был только-только избран губернатором. В
ноябре прошла инаугурация, а 1 - 2 декабря ко мне приходит генеральный директор
Вахрушевского кожевенно-обувного комбината: «Поселок
на грани катастрофы!» На улице мороз - за минус тридцать, мазута осталось на
один день, в поселке - 12 тысяч жителей, и все они уже завтра могут остаться
без тепла!.. В областной казне - шаром покати, денег нет... Такое мне досталось
наследство. Старая администрация, от которой мы область унаследовали, поставила
нас в тяжелейшие условия: не было заготовлено ни мазута, ни угля на зимний
период. Но выходить из положения как-то надо! Звоню Аману Гумировичу
Тулееву. Мы с ним дружили. Он тогда был председателем Законодательного собрания
Кемеровской области. Рассказал о нашей тяжелейшей ситуации. И Кузбасс дал нам
угля. Мазут нашли здесь. Спасли таким образом
комбинат, поселок...
Когда я из Госдумы пришел на пост губернатора, я знал, что положение в
области сложное, но не думал, что сложное настолько. Всего одна деталь: у меня
до вступления в должность вообще не было седых волос. Когда я покидал пост, у
меня вся голова стала седая. Непросто было. И я могу сказать, что самое сложное
- это дороги, тепло и горячая вода. Со мной любой руководитель - села, города,
области - согласится в этом.
Так что вот такой был самый тяжелый день. А самый счастливый? Их было
два. Первый - когда премьер-министр Касьянов подписал мне документы на
строительство вятскополянского моста (на полтора миллиарда рублей) и второй - когда документы на
строительство газопровода Яр - Омутнинск подписал
Владимир Владимирович Путин. В эти дни были решены огромные проблемы, стоявшие
перед Кировской областью.
Конечно, был еще и третий день, который стоит вспомнить, - день, когда
мы получили в собственность области акции Кирово-Чепецкого
химического комбината. По хронологии это было первым событием, а два других - последующими.
Валентина Матвиенко: «Просите, что хотите!»
- Когда я пришел на должность губернатора, у нас годовые темпы сокращения
объемов промышленного производства составляли 42%. Вы только представьте: на
42% сокращались каждый год объемы производства. А безработица вместе с
латентной безработицей (то есть скрытой, которая самая страшная) - 120 тысяч человек. 120
тысяч безработных! Когда я уходил, безработных было только 15 тысяч.
На оборонных заводах люди по три-четыре года не получали зарплату.
Пенсии не выплачивались по 5-6 месяцев. В 1998 году мы первыми в России
рассчитались по долгам за пенсии. Нас спас именно КЧХК. Когда мы вернули
контрольный пакет акций в государственные руки, мы навели там порядок. Там было
около 80 фирмочек-присосок, которые торговали
минеральными удобрениями, фторопластами, а деньги клали в свой карман. Уходили
от налогообложения. Мы все это разгромили. Пришел новый директор Борис Иванович
Дрождин. Он там навел порядок. Подобрал команду,
стойкую, сильную. И мы в 1998 году на 1 миллиард (по сравнению с 1997-м)
увеличили объем налогов во все уровни - в федеральный,
областной, городской. На 1 миллиард! Вот что такое КЧХК в государственной
собственности. К великому сожалению, после моей отставки, отставки моего
правительства его продали в частные руки.
- Недавно вы были на открытии нового Кировского театра кукол. Вы
довольны, каким он получился?
- А вы внутри театра были? Нет?! Сходите обязательно. Получилось
превосходно. Таких красивых
кукольных театров во всем мире -
тридцать-сорок, не больше. Когда его открывали, министр культуры России
Александр Авдеев меня спросил: «Владимир Нилович, как вам удалось в такое
трудное время - в 1998-1999 годах начать строительство?» К театрам тогда было известно какое отношение, тем более к кукольным... И я ему
сказал: «Помогла Валентина Ивановна Матвиенко, тогдашний вице-премьер России».
Она мне, как губернатору, вообще очень сильно помогала. Многое сделала
для нашей области. Большое ей за это спасибо.
Валентина Ивановна приезжала к нам летом 1999 года на открытие
санатория «Вятские увалы». Мы ждали ее чуть раньше, но она попала в страшную
аварию. Поэтому открытие задержалось. После «Вятских увалов» мы вместе с
Валентиной Ивановной заехали в детский
противотуберкулезный санаторий в Талице - показать
новый, недавно построенный корпус.
Валентина Ивановна ахнула: «Слушайте, это и
правда детский санаторий? Да это же дворец просто! Ну
молодцы, кировчане! Я ехала в захолустье, а вы на
уровне хорошей промышленной столицы живете. Все у вас ладно получается!..»
Маленький фуршет. Валентина
Матвиенко поднимает тост за всех нас. И вдруг
заканчивает его фразой: «Ну, что хотите - просите! Вы все делаете! С вами
интересно работать».
Я говорю: «Поможете нам построить театр кукол?» Она протягивает мне
руку: поможем. Договорились, что через
три дня я приезжаю в столицу на встречу с министром культуры, затем визит
к министру финансов. Процесс, как
говорил один классик, начался. Утвердили проект будущего театра, прошли нужные
экспертизы, выбили первые деньги, в 2001-м театр заложили... И вот сейчас
появился этот красавец. Знаете, говорят, что в строительстве самое сложное -
начать и завершить. Наверное, это действительно так.
88 мостов за 8 лет
- Безусловно, приступая к управлению областью, наша команда хорошо
понимала: нужно не только восстанавливать в рабочем режиме остановившиеся
предприятия, но и строить новые объекты. Плохо было с дорогами, особенно в
плачевном состоянии находилось мостовое хозяйство. Мне повезло с соратниками:
первым заместителем стал Могилюк, воистину дорожник
от бога; облавтодор возглавил Вылегжанин,
блестящий инженер. По их предложению в качестве приоритетного направления мы
выбрали строительство мостов.
Начали с главного объекта - нужно было заканчивать мост через Вятку в
Кирове. Строительство остановилось, и это в период тотального безденежья
грозило консервацией объекта. Так, кстати, случилось с мостом через Волгу в
Ульяновске. Кировский и ульяновский мосты закладывали в один год, финансировали
из федерального центра. Ульяновцы свой достроили
только в 2009 году, нам удалось сдать важнейший объект в 1998-м. Затем началось
строительство вятскополянского моста.Всего за период работы нашего правительства было
построено 88 мостов.
- О чем-то, что не удалось довести до конца, сегодня вспоминаете с
сожалением?
- В первую очередь это неоконченный газопровод Яр - Омутнинск
- поселок Рудничный. Мы подготовили научно обоснованный проект, и еще в 1997
году я познакомил с ним тогдашнего министра экономики Евгения Ясина. Речь шла
об освоении кировских фосфоритов. Как раз в это время в Лос-Анджелесе
намечалась международная конференция по освоению и разработке фосфоритов. Ясин
взял меня с собой в США. Пришлось на конференции выступить.
Заинтересовавшихся нашими фосфоритами оказалось много. Всех,
правда, смущало одно: в зоне добычи не было промышленного газа. Нужен был
газопровод. Его в 2002-м мы начали строить. Решение принимал Президент России
Владимир Путин. Я дважды встречался с ним для обсуждения этой проблемы и нашел
поддержку. К сожалению, нитка газопровода остановилась в Омутнинске,
до Рудничного она не пошла.
А ведь самое дорогое на сегодняшний день - это не нефть, не золото, не
руда, а именно фосфориты. В них дефицит огромный. Не случайно великий
французский химик Лавуазье говорил: «У кого в руках фосфориты, у того и власть
над миром». Апатитские фосфориты уже истощаются. Их
уже нет. Вот чем нам надо сегодня заниматься. Нам ни нефти, ни леса - ничего
тогда больше не надо будет...
Впрочем, вернемся к стройкам. Мы многое сделали для медицины. Два
корпуса великолепного санатория в Талице, кировский
центр реабилитации (который специально строился для участников афганской и
чеченской войн), учебный корпус медицинской академии, поликлиника
травматологической больницы. Дома ветеранов... Именно Кировская область стала
родоначальником строительства домов ветеранов. Когда я пришел к власти, у нас
был один дом для ветеранов - в колхозе имени Ленина у Червякова.
А через восемь лет таких домов стало уже 30.
Кстати, создание домов для ветеранов в российском правительстве считали
вторым, после сельского хозяйства, «кировским феноменом».
Кто «отправлял Сергеенкова в отставку»
- За восемь лет вашего губернаторства, наверное, и недели не проходило,
чтобы не появлялась информация о том, что вы «уходите в отставку». Откуда это
шло?
- Такие слухи возникали постоянно. У нас очень сложные отношения были с
полпредом Кириенко. Причина-то в чем заключалась?.. В свое время я был членом
комиссии Совета Федерации по дефолту. Больше того: первым заместителем председателя этой
чрезвычайной комиссии. А комиссия в качестве главного виновника дефолта считала
и считает (это так и есть) - Кириенко. И от меня, как от первого заместителя,
ему крепко попадало. Он уже тогда не работал нигде. Позднее, правда, его
избрали в Госдуму.
И вдруг Кириенко становится моим начальником. Вот и решил отыграться на
мне за прошлые обиды, за критику. Но это - такая психология человека: ты меня
сегодня критикуешь, а завтра я тебя буду учить уму-разуму. В целом же такие отношения отрицательно отражались на
области.
Конечно, у Кириенко, когда он стал полпредом, был очень большой азарт
отправить меня в отставку. Но показатели кировчан
были одними из лучших в России: область одной из первых в стране вышла из
кризиса. Серьезные сдвиги были осуществлены в сельском хозяйстве.
Приведу характерный показатель. Когда я начал работать губернатором,
рентабельность в сельском хозяйстве
составляла 37%. Что это значит? А значит то, что мы рубль в сельское хозяйство
вкладывали и при этом получали 37 копеек убытка. А когда наше правительство
уходило в отставку, худо-бедно, мы уже получали 3 копейки прибыли на рубль
затрат. Рентабельность выросла.
Далее... Мы сделали значительный рывок в области животноводства.
Животноводство до сих пор дает 82% общего дохода селу. Молоко, мясо... С давних
времен наша область славилась развитием молочного производства.
В 1996-м, когда наша команда пришла к власти, область получала от
коровы всего
Мы приняли программу развития агропромышленного комплекса Кировской
области и заложили в нее ряд очень важных условий. Я их перечислю: мы увеличили
в три раза дотации для сельского хозяйства. Мы принципиально не повышали тарифы
на электричество: за 8 лет всего на 17
копеек увеличили тарифы на электроэнергию. 98 копеек - тариф для сельхозпроизводителей
был и 89 копеек - для сельских жителей. Чем же мы компенсировали? Мы ввели так
называемый метод перекрестного субсидирования. То есть несколько увеличивали
тарифы для промышленности, инфраструктурных отраслей, для транспорта и за
счет этого держали низкие тарифы для сельского хозяйства. Что это давало?
Во-первых, мы укрепляли самый сложный сектор экономики - сельское хозяйство.
Сектор, который дает продукты питания для населения. За счет того, что мы
помогали селу дотациями, себестоимость продукции не росла. А даже снижаться
начала. То есть у нас цены на продукты питания были ниже. И выигрывали все от
этого. Особенно пенсионеры и малоимущие семьи
Третий фактор. Поскольку в наших руках (в государственной
собственности) был контрольный пакет Кирово-Чепецкого
химкомбината, мы решили не брать дивиденды. А - отдавать все эти средства на
компенсацию цен на минеральные удобрения. Они у нас были ниже рыночной цены на
35 -38%. Село ежегодно на 70 - 80 миллионов рублей получало от правительства
области товарный кредит в виде минеральных удобрений.
«Кировский феномен»
- Вот эти три фактора помогли нам вывести область из кризиса. И в
2001-м мы вышли на очень хорошие показатели - области удалось получить 18,6
центнера зерна с гектара (это амбарный вес). Это был самый выдающийся результат
за всю историю нашего земледелия. Таких урожаев не было больше. Кроме того, в
2001 году область вышла еще на один
важный показатель -
получили 3 тысячи литров молока
от коровы. В 2003 году мы достигли
В 2001 году область в Приволжском федеральном округе вышла на первое
место по производству на душу населения молока (причем по производству молока
мы вышли на третье место в России), картофеля, овощей, мяса и яйца. Кроме
зерна. Большой рывок? Для северной
области - особенно значительный.
Когда все это проанализировали в
Москве, на одном из совещаний министр сельского хозяйства и продовольствия
Алексей Васильевич Гордеев назвал достигнутые результаты «кировским
феноменом». Все это очень серьезно.
Поэтому я сейчас и книги пишу об этом.
- Еще вы преподаете?
- Я преподаю небольшой курс региональной экономики в университете.
- Ваши студенты в курсе, что вы были губернатором Кировской области?
- Конечно
знают. Они же ушлые люди.
- Про себя вы можете сказать, что ушли из политики?
- А куда уйдешь из политики?! Без политики не может быть руководителя -
как действующего, так и того, который оставил свой пост. Ведь что такое
политика? По Ленину (пока никто еще не дал более точного определения), политика
- это «концентрированное выражение экономики, ее следствие и завершение». А как
определяли политику древние философы? «Политика - это отношение власти с
народом». В наше сложное время нельзя не заниматься политикой.
Я считаю, что защита интересов людей, отдельных групп населения у меня,
как у политика, осталась. Мне много писем пишут люди, у меня есть общественная
приемная. Я участвую в разных международных симпозиумах. Уезжаю на 2 - 3 месяца
в году. Поэтому участвовать если не в политике, то в политическом процессе (я
бы так это назвал) приходится. Заставляет сама жизнь. Но сразу оговорюсь, меня интересует только
чистая политика, а не та, которую имел в
виду Бисмарк. Он говорил, что не любит две вещи: как делается политика и как
делается колбаса.
- Ваши политические взгляды не изменились за последние шесть лет?
- Мои взгляды, естественно, не изменились. Я - сторонник активного вмешательства
государства в экономику. Считаю, что без этого в условиях рыночного хозяйства
ни одно государство не выдержит. Там, где есть такое участие государства, там
есть порядок. Швеция. Я по заданию Совета Федерации был там три раза - изучал
систему шведского социализма. У них 54% всей собственности в стране - государственная.
44% государственной собственности в Германии. Почти такой же показатель
во Франции. Но - 10% в США. Мы взяли модель США. У нас сейчас 12%
государственная собственность составляет. Мы все отдали в частные руки. Но
дело-то не идет! У нас нет эффективного собственника, у нас нет эффективной
собственности. Когда кризис наступил, без государства ни один банк, ни одна
компания не смогли вылезти! Пришлось отдавать им огромные средства. Почти 400
миллиардов долларов пришлось перечислять банкам и реальному сектору экономики,
чтобы вытаскивать их из кризиса.
За счет государственных рычагов мы вывели область из кризиса в 1997 -
1998 годах. Для села ввели госсзаказ. По мясу,
молоку, зерну. Мы гарантировали: вы производите зерно - и мы гарантированно его
закупаем. Это был государственный регулятор. Это было индикативное
планирование. Мы не заставляли сельхозпроизводителей, они сами просили нас.
Индикативным планированием сегодня охвачены Франция и
Япония. В Японии есть министерство планирования, во Франции -
комиссариат планирования. В связи с этим вспоминаю встречу в парламенте Франции
в 2002 году. Руководитель социал-демократической фракции во французском сенате
рассказал такую историю.
В 1997 году он, молодой политик, был в Москве в составе делегации,
возглавляемой президентом Миттераном. При встрече с Горбачевым последний начал
говорить, что СССР идет к рынку. Социалист Миттеран улыбнулся и сказал, что
Франция идет к плану. Директивное планирование, считаю, в условиях рынка
неприемлемо, а индикативное (согласительное) - просто необходимо. В этом, в
частности, убеждает и восьмилетний опыт Кировской области. К сожалению, после
отставки нашего правительства этот эффективный экономический механизм не нашел
применения.
«Подорвем потенциал государства!»
- Какой бы главный совет вы дали Никите Белых - как губернатор
губернатору?
- Давать советы - проблема не из простых. Пока
с новым губернатором мы не встречались. Через газету советы давать не буду.
- А как вы отнеслись к инициативе Никиты Юрьевича отказаться от
губернаторской зарплаты? У вас в свое время не было желания работать за «минималку»?
- Я категорический противник подобных новаций. Отрицательно отношусь не
к конкретному поступку и позиции Белых, а к такому методу оценки труда
руководителя региона как к универсальной модели. Почему? Давайте начнем с
«преданий старины глубокой»... Сошлемся на 1714 год. Это год исторический для России. До 1714 года, то
есть до Петра Первого, в России все воеводы
находились на кормлении - зарплату они не получали. Великие князья,
даже Иван Грозный, говорили так: езжайте, сколько получите, столько и берите!
Почему Россия славилась своим взяточничеством? Именно по этой причине! На
кормление деньги давали. Ну и драли воеводы с купцов - три шкуры, с крестьян -
полшкуры. Петр сказал: все, конец...
Отныне губернаторы, воеводы - служилые люди. Никаких подрядов, никаких торгищ, никаких сборов - будете сидеть на зарплате. Чем
лучше будете работать, тем больше зарплату будем
платить. И с Петра Первого в России начался порядок.
Недавно где-то прочитал: вот в Нью-Йорке якобы губернатор тоже не
получает деньги, в качестве зарплаты ему вручают символический доллар. Но
именно нью-йоркские мэры и губернаторы страдают одним: они из года в год
попадают, как в ловушку, на скамью
подсудимых... по взяткам. Взятки они берут солидные, таким образом
рассчитываясь за денежные символы.
То есть это - краеугольный камень системы управления, основа
государственной власти: труд государственных служащих во всем мире оплачивается
высоко, потому что это - высококвалифицированный труд. Если мы перейдем на
неполучение зарплаты государственными служащими, это приведет к отрицательным
последствиям. Во-первых, человек, который не получает зарплату, может в любой
момент ответить: как мне платят, так я и работаю! В кризисы всегда сложно
бывает с оплатой труда, цены растут. Людям плохо, людям тяжело. И вдруг власть
им отвечает: я живу так же плохо, как и вы. У меня зарплата меньше, чем у
бомжа. Это - самое опасное. Подорвем потенциал государства.
Вы задали мне вопрос по конкретному должностному лицу, а я говорю о
системе. Как человек, окончивший специализированное высшее учебное заведение,
кафедру управления экономикой. Причем у
меня учителя были выдающиеся. Лекции по рациональному использованию ресурсов я
слушал у выдающегося советского экономиста лауреата Нобелевской премии Кантаровича. Экономику строительства нам читал Хачатуров Тигран Сергеевич. Его расчетными формулами
эффективности строительства пользуются сегодня во всем мире. Вот у таких людей
я учился.
Заведующим кафедрой был выдающийся ученый Рем Александрович Белоусов (который
двенадцать лет был советником председателя совета министров СССР Алексея
Николаевича Косыгина). Рем Александрович и кафедра заложили в меня
фундаментальные экономические принципы, в том числе относительно труда руководителя-управленца. Нас учили тому, что управление - это серьезная наука, где
импровизация - недопустима. Управленец не только должен принимать то или иное
решение, но и обязательно просчитывать результаты его реализации.
Зачем губернатору две зарплаты?!
- А по поводу того, не было ли у меня желания отказаться от зарплаты...
Было желание, и я от зарплаты отказывался. Мы, губернаторы, получали еще одну,
вторую, зарплату в Совете Федерации. Об этом мало кто знает. Приличную зарплату
платили. Но как-то было неловко две зарплаты получать. Ее получали в Москве,
когда приезжали на сессию. Я деньги привозил в Киров и передавал начальнику секретариата. Эти деньги становились
своеобразным фондом, из которого я мог помогать людям.
Причем фонд пополнялся постоянно. В области ведь была довольно стойкая
оппозиция ко мне из числа местных олигархов. Им очень не нравилось, что мы
заставляли их платить налоги, работать на область. А они хотели работать на
себя. Конфликт в этом был. Поэтому они очень активно использовали в борьбе со
мной СМИ, особенно газеты. Может быть,
не будем упоминать названия газет? У вас, газетчиков, это не принято?
Думаю, кировчане поймут, о каких изданиях
речь. Одну клеветническую статью в свой адрес я простил. Хотя там ни одного
слова правды не было. Сплошная грязь. Придраться ко мне не к чему было: я жил в
рабочем доме, у меня до сих пор нет легковой машины (у сына есть машина -
«девятка»), земельный участок в четыре сотки. Не пью, не
курю. Даже больше скажу - многих членов правительства отговорил курить.
О пьянстве и речи не могло идти. Люди
работали по 24 часа...
Так вот, я простил одну клеветническую статью в свой адрес. Думал, они
на этом остановятся. Не остановились. Вторую статью я уже не стал прощать -
решил судиться. Потом и по другим статьям (они же постоянно шли) я снова иски в
суд направил. И, представляете, всего за один только месяц выиграл 90 тысяч
рублей через суд. Как я мог взять себе их? Я же получал приличную
губернаторскую зарплату - мне этого хватало. Да и деньги для меня эти дурно
пахли.
Как распоряжались деньгами из фонда? Всегда было много людей - при мне, да и сейчас не
меньше, которые просили помочь им после пожаров. Самые несчастные люди на земле
- это погорельцы. Вор стены оставляет, а пожар уничтожает все. Вы спрашиваете,
какой самый тяжелый день был? Один из самых тяжелых - когда сгорела половина
деревни в Белохолуницком районе. Я приехал на
пепелище. Плачут люди. Как оказалось, взрослые ушли на работу
и ребятишки заигрались со спичками - подожгли. Полдеревеньки сгорело. Тогда мы
собирали всем миром деньги... А потом я понял, что для того, чтобы помогать в
таких вот экстренных случаях, мне свой губернаторский фонд и нужен.
И второй источник расходования средств был... Как-то пришло мне письмо
из Подосиновского района. Женщина-почтальон писала:
дочка оканчивает сельхозакадемию,
платное отделение на экономическом факультете,
деньги не уплатила - и ее не допускают к сессии, отчислять собираются.
Всё! Она матери сообщила: вешаться буду. Я пригласил эту девчушку, и начальник
секретариата ей нужную сумму выдал из
существующего фонда.
После этого обращения студентов стали массовыми. Я об этом раньше не
рассказывал. Просто не хотел афишировать. Мне очень нравится позиция Президента
РФ Дмитрия Медведева: он, еще будучи первым
заместителем председателя Совмина, часть зарплаты отдавал (и до сих пор отдает)
в детский дом в Костромской области. Об этом тоже мало кто знает.
Есть ли у Владимира Ниловича акции...
- Что вам еще, кроме седых волос, дала губернаторская работа? Многие
ведь считают, что во власть идут за большими деньгами...
- Это не про меня. Иногда кто-нибудь спрашивает: «Владимир Нилович, у
вас есть акции?» Ни одной акции нет! Недавно давал интервью. Меня спросили: вам
взятки давали? Я говорю: да, в 1998-м году один московский предприниматель,
который хотел купить акции (19%) Кирово-Чепецкого
химкомбината, принес мне в кейсе 3 с половиной миллиарда рублей. В старых деньгах.
В сегодняшних это было бы где-то 280 миллионов. Я мог
бы взять эти деньги, продать акции - так, чтобы никто не узнал. Получил бы
деньги, был бы богатейшим человеком в области, играл бы на бирже... Но нет, я -
государственник, я не могу такими вещами заниматься. Ханжество у меня всегда
вызывало одно чувство - брезгливость.
- Говорят, что вы за все время работы губернатором никогда не
использовали ненормативную лексику (даже
при решении самых сложных проблем) и вообще не произнесли ни
одного нецензурного слова?
Неужели такое возможно?
- Я старался вести себя сдержанно. Очень ценю Георгия Константиновича
Жукова. Это - один из спасителей России. Но рядом с ним был другой полководец -
Рокоссовский Константин Константинович. Красавец, умница, железная воля,
стратег - не меньше Наполеона. Жуков мог выразиться, сказать крепкое русское
слово. Рокоссовский за всю свою жизнь не произнес ни одного крепкого
ненормативного слова. Но при этом с ним считались и его боялись не меньше, чем
Жукова.
Тут, наверное, от традиций семьи, от полученной культуры многое
зависит. Для моего культурного роста, нравственного обогащения многое дала
академия общественных наук, аспирантура, выдающиеся люди, у которых я учился.
Действительно, бранное слово отвергаю. Ни на одном заседании правительства, ни
на заседаниях в узком составе, когда были только мужчины, - никто в моем
присутствии из моих заместителей (а это крепкие хозяйственники были), никто
никогда ничего такого не позволял. Где-то,
может быть, и выражались... Но знали: раз губернатор этого не делает, и
всем остальным надо сдерживаться.
Я считаю, что уровень служебной культуры - это очень важно. Мы ведь
даже специальное совещание по этому поводу для чиновников однажды проводили.
Всем раз и навсегда объяснили, что грубость, хамство и
волокита - все это недопустимо. Я собрал всех в большом зале областного
правительства и сказал: «Каждый будет нести персональную ответственность за
нетактичное отношение к людям!» Если ты во власти так себя ведешь, то что же народ делать будет?! Руководитель обязан быть
моделью поведения, порядочности, высокой нравственности... Власть властью, но
надо и человеком оставаться, помнить, откуда ты пришел.
Михаил СМИРНОВ, "Вятский край"