Большой Содом в Народном фронте
Спецкор “МК” побывала в
Саратовской области, где в ОНФ вступили все — от интерната для умственно
отсталых до врачей, музыкантов, бабы Вали и гробовщиков
Эта история произошла в мае 2011
года. В городе Саратове и его окрестностях тысячи местных жителей дружными
рядами вступили в Общероссийский народный фронт. В списках вступивших —
интернат для умственно отсталых детей, сельхозартель “Содомская”, школы, детсады,
мясокомбинаты, больницы и МУП “Ритуал”. Как и зачем жители Саратовской губернии
массово пополнили ряды ОНФ? Об этом — в репортаже специального корреспондента
“МК”.
Народному фронту не стукнуло еще
и недели от роду, как директора предприятий Саратовской области приняли
решение: “Все — на Фронт!”. Порешили и за себя, и за
того парня. Так, с легкой руки руководящего звена, к ОНФ присоединились и стар и млад. Но куда и зачем они вступили
— большинство новобранцев до сих пор не поняли…
Директор школы: “Несогласные — это неработающие, ленивые люди…”
Передо мной список организаций
Саратовской области, вступивших в ОНФ. В лидерах — Базарно-Карабулакский
район. Добровольцами на Фронт от этого района записались порядка 20 поселковых
школ, детсады, техникумы, интернат для умственно отсталых детей, птицефабрики,
крупные совхозы, муниципальный отдел культуры, десяток ЗАО и ООО… Всего около 3000 человек. Но на этом точку ставить рано.
Набор на фронт продолжается. И то ли еще будет.
До райцентра Базарный
Карабулак — два часа езды от Саратова. Первым делом
отправляюсь в школу № 2, сотрудники которой пополнили ряды ОНФ.
На здании школы реет российский
флаг. Во дворе кучкуются
дети под зорким оком учителей.
Подхожу к преподавателям.
Услышав про Народный фронт, женщины спешно ретируются: “Решение принимало
руководство, мы тут ни при чем”.
Руководство — это директор школы
Наталья Викторовна Трошина.
— В Карабулаке
живет активное население. Мы всегда поддерживали позицию президента, стараемся
идти в ногу со временем, — объясняет Наталья Викторовна. — Формирование
Народного фронта восприняли как призыв к действию. Нам необходимо было вступить
в эту организацию, дабы сплотить народ на общую работу. И теперь мы обязаны
идти до конца.
Разглядываю кабинет директора.
На самом видном месте — портрет президента, рядом — двуглавый орел, на стене —
текст гимна России. У нас в школе — 73 сотрудника. 68 из них вступили в
Народный фронт, — продолжает Трошина.
— Остальные — в оппозиции?
— Вы что? — искренне удивляется
женщина. — Просто 5 человек находились в декрете — мы их не стали беспокоить.
Среди наших не нашлось таких, кто бы сказал: “Не хочу
присоединяться”. Это раньше новые решения принимали в штыки, потому что
единогласия в коллективе не было. Теперь все изменилось. Ведь я четко дала
понять сотрудникам, что, только объединившись, мы многого добьемся.
Чего именно добьются сотрудники
школы — директор не пояснила. Зато поведала, как ковался Народный фронт в Базарном Карабулаке.
— Глава администрации собрал нас
на конференции, посвященной Народному фронту. Среди присутствовавших
насчитывалось 23 члена “Единой России” и 27 сторонников правящей партии…
— Вы сторонник?
— Я член партии “Единая Россия”,
— с гордостью рапортует женщина и продолжает: — Собирали еще общественный
совет, где присутствовали руководители предприятий — им тоже объясняли идеи
Народного фронта. Инициатива внедрить на Фронт коллектив школы № 2 исходила от
меня.
— И как это происходило?
— Написали заявление на имя
Владимира Владимировича Путина, что готовы вступить в
ОНФ. Вот и все.
— Паспортные данные людей
переписывали?
— Нет. Даже фамилии не
требовали. Просто отправили заявку, что коллектив в составе 68 человек готов
пойти на Фронт. Наверное, данные потребуют, когда начнется непосредственное
формирование ОНФ. Абы кого не возьмут. Вообще в Карабулаке
уже давно есть свой народный фронт. Например, в мае весь наш поселок
добровольно вышел на уборку территории. Никто никого не принуждал. Трудились
совершенно бесплатно! Видите, какой здесь сплоченный народ живет.
— И все-таки — несогласные были?
— Несогласные
всегда есть, — вздыхает Трошина. — Но, как правило, это неработающие, ленивые
люди. А рабочий класс всегда тянется за руководителем. Стоило спросить: “Вы
пойдете на Фронт?”. И тут же лес рук: “Мы пойдем!”.
Женщина подытожила разговор
репликой из советского прошлого: “От Фронта я жду единства и согласия…”.
На том и расстались.
…Следующим пунктом моей
программы значилось: муниципальное учреждение “Отдел культуры” администрации Базарно-Карабулакского района. На Фронт от этой организации
записались аж 234 человека.
Отправляюсь в местный Дом
культуры. На пороге меня встречает женщина лет сорока.
— Вы вступили в Народный фронт?
— вопрос, кажется, немного смутил работника культуры.
— А что, надо было? Нам никто не
предлагал. Но если надо — вступим, — нашлась собеседница. — У нас в здании
располагается отделение “Единой России” — у них обо всем и спросите.
Компанию единороссов
я застала за чаепитием. За накрытым столом сидел и глава Базарно-Карабулакского
района Александр Сергеевич Романов. Собственно, кому, как не ему, держать ответ
за родную вотчину.
— Наши люди берегут власть,
которая есть. Мы не хотим и боимся изменений. Курс ВВП и президента — верный, —
чеканит Александр Сергеевич. — Трудности, конечно, есть — перебои с водой,
техникой, волнуют нас и проблемы малокомплектных школ, но мы все преодолеваем.
И Народный фронт нам поможет.
Дальше Романов упомянул эпизод с
уборкой территории, про который мне ранее поведала директор школы.
— Мы ведь людям тогда подарки
вручали за самый красивый дом, лучшую территорию, — добавляет Александр
Сергеевич. — Пароварки, чайники дарили, кому-то перепала микроволновка…
Пламенную речь главы города
прервала депутат Народного собрания Лариса Петровна.
— Присоединение к Фронту усилит
наше общество, улучшит жизнь! — с оптимизмом заявляет собеседница. — К нам ведь
даже коммунисты переметнулись. Вот недавно приходила записаться в Народный
фронт пенсионерка — она домоуправ, ярая коммунистка.
— Неужели не нашлось ни одного
человека, который отказался бы от своего участия в ОНФ?
— Не нашлось. Правда, некоторые
сомневались, просили время на обдумывание решения. Но на следующий день давали
согласие. Вот с нами сидит и представитель Пенсионного фонда, — кивает в сторону
молодой девушки. — У них тоже все присоединились к Фронту.
Представительница названного
фонда неожиданно зарделась:
— Нет, мы еще не вступили…
— Как не вступили? Так
обязательно подавайте заявление, пока не поздно, — пожурил даму глава района.
Не сомневаюсь, что списки ОНФ
пополнятся как минимум еще одной организацией.
Директор детсада “Теремок”: “Все должны присоединиться. Такова роль
партии! “
Из ДК отправляюсь прямиком на
птицефабрику Карабулака. Как-никак 30 работников
фермы теперь являются членами ОНФ.
В разгар рабочего дня двери
фабричной администрации заперты на амбарный замок. Зато настежь распахнуты
ворота — несмотря на предостережение: “Вход и въезд посторонним строго
воспрещен!”.
На территории ни души. Не слышно
даже кудахтанья птиц. Цеха, где содержатся куры, построены в 1979 году. И с тех
пор, по всей видимости, ремонта не было. Участок вокруг тоже выглядит
заброшенным. Успеваю сделать несколько кадров, как из-за кустов выныривает
мужик с лопатой: “Фотографировать запрещено! И проходить сюда нельзя —
санитарная зона”.
Но, услышав про Народный фронт,
работник птицефермы сменил гнев на милость.
— У нас все вступили —
руководство приказало, — говорит собеседник, пожелавший остаться неизвестным.
— А если бы отказались вступить?
— А ну как отказались? Да
бросьте вы. Кому охота работы лишиться? Хотя многие наши так и не поняли, куда
и зачем нас записали.
— Вы поняли?
— Вот лично я ничего и не понял.
Ясно одно — работать надо, а государство не помогает.
— Директор не разъяснил вам, что
это за движение?
— Директор наш был на каком-то
совещании, после чего пытался до нас донести услышанное.
Но мы народ дремучий, не до политики нам. Прокормиться бы на 4 тысячи рублей в
месяц. Короче, дали свое согласие, авось зарплату прибавят…
По поводу прибавки к зарплате
мужик, конечно, загнул. Но чем черт не шутит…
Я тем временем отправилась в
детский садик “Теремок”.
— Все вопросы к нашему
директору, — услышав слово “фронт”, испуганно отмахнулась от меня
воспитательница.
— Ну
так вы же тоже член Народного фронта?
— Что-то такое припоминаю, —
хмурит лоб женщина. — Куда-то нас действительно записывали, но я толком не
поняла…
Директор “Теремка” Ольга
Владимировна — человек партийный, строгий и, как все начальники,
подозрительный. Сначала даже думала звонить в Министерство образования за
советом — стоит ли вести беседу с приезжими журналистами. Неожиданно
передумала.
— Я секретарь регионального
отделения партии “Единая Россия”. Всегда была лидером, давно участвую во всех
общественных мероприятиях, поддерживаю политику правящей партии. Вот послушала
послание Путина и решила идею ОНФ донести до сотрудников детсада.
— Но ваши воспитатели так и не
поняли, куда их записали…
— Ну что же, до некоторых не
сразу доходит — сказывается недостаток образования.
— Так, может, не стоило тогда им
навязывать идеи Фронта?
— Все должны вступить — значит,
все! Такова роль партии! И люди меня поддержали. Я новый человек в коллективе,
но вижу, что здесь трудится сплоченный народ. Воспитатели, нянечки дружно
решили: “Надо, значит, надо”. “Не хочу, не буду! “— капризов не звучало. Но,
заметьте, никто никого не принуждал. Я у каждого поинтересовалась: “Вы точно не
против?”. Отвечали: “В принципе не против”.
Действительно, как тут
воспротивишься?
Самый большой резонанс в прессе
вызвало присоединение к ОНФ коллектива Базарно-Карабулакского
детского дома-интерната для умственно отсталых детей. Там меня встретили
враждебно.
— Ни в какой фронт не вступала и
не собираюсь вступать, — не поднимая головы от компьютерного монитора, бросила
девушка-секретарь.
Я зачитываю официальный список
членов регионального координационного совета ОНФ, подтверждающий, что от
интерната заявлено 152 человека.
— Комментарии излишни, — только
и ответила собеседница.
Самую большую славу в связи с
ОНФ в районе снискало село Большой Содом. И все благодаря своему названию. 45
работников сельхозартели “Содомская” дружно присоединились к Народному фронту.
По дороге в Содом заезжаем в
небольшое село Нееловское. В списках ОНФ оно не
значится. Вот тебе и противостояние.
Первая остановка — лесхоз. При
въезде — шлагбаум и покосившаяся будка охранника. Тут же на лавке лузгают семечки пожилой мужчина и молодой парень. Вопрос о
Народном фронте заставил обоих серьезно призадуматься.
— Че
это такое? Слыхом не слыхивали… — кряхтит старик.
— Ты нам расскажи подробнее,
может, мы тоже туда запишемся, — ухмыляется второй.
А не слышали эти товарищи про
ОНФ по одной простой причине — в Народном фронте не место пьяницам
и тунеядцам — так решили в районной администрации.
— Работы здесь нет. От лесхоза
осталось одно название, — поясняют собеседники. — Всех разогнали — осталось 10
человек на весь лес. Шишей-то нет, платить нам нечем. Ну а мы так, считай, за
спасибо тут время убиваем. Даже похмелиться не на что.
— Не всем на Руси жить хорошо! —
философствует дед. — Таких, как мы, даже на Фронт не
зовут!
Еще полчаса езды по разбитой
трассе — и я в Большом Содоме. Сельхозартель встречает запахом навоза и свежескошенной
травы. Мимо идет рыжеволосый юноша лет 25.
— Вы присоединились к Народному
фронту? — останавливаю парня.
— Да, вступил. У нас тут все
вступили.
— Как это происходило?
— Собрали всех в Доме культуры
около месяца назад, рассказали, что надо вступать, — ну я и вступил.
— Вы поняли, что это такое?
— Не-а,
не понял.
— Что говорили на собрании?
— Я же говорю — ничего не понял…
— Зачем же вступили?
— Я че,
рыжий, что ли? Все записались, и я записался…
Разговор явно не клеился.
Замечаю около комбайна рослого
молодого человека. Он представился: “Клычев Фархад Назарович”. И отчитался:
“В совхозе работаю газоэлектросварщиком с 2005 года”.
— Все сотрудники артели вступили
в Народный фронт, — говорил Клычев с неподдельной
гордостью. — Сначала в ДК провели сход. Явка была 100-процентной. Собрались
жители близлежащих деревень — пришли с Малого Содома и Холиневки.
Наш председатель артели держал речь. Ну что я понял про Народный фронт? Чтобы
быть первыми во всем, надо объединяться. Вот все и вступили. Никто не
сопротивлялся. Я до этого даже не знал, что такое ОНФ.
— Теперь знаете?
— Ну…
это, кто за Путина и Медведева. Мы здесь все давно за них голосуем.
— Ну
так что же это все-таки за Фронт, какие идеи там продвигают?
— Политика Путина и Медведева
ясна, — гнет свою линию Клычев. — Нас всех все
устраивает. Зарплата 12 тысяч рублей — это когда уборочная пора. Зимой получаем
поменьше — 4 тысячи. Но тоже хорошо.
Пока мы беседовали, в совхоз
подъехал председатель Петр Алексеевич Бутунин. Тот
самый, который проводил сход на селе.
— Вот была “Единая Россия” — мы
за нее голосовали, а теперь появился “Единый фронт”… — начал Бутунин.
— Народный фронт… — поправляю.
— Да какая разница, — машет
рукой председатель. — Нам хочется стабильности. А правящая партия за нас
радеет. Вот в прошлом году была жуткая засуха, так государство нам хлеба
выделяло. А то бы друг друга сожрали. Технику недавно
купили не без участия правительства. И как тут их не поддержать? Позвольте… Вот сейчас слух прошел, что во многих регионах саранча
губит урожай. А нам она не страшна — нет у нас брошенных полей. Все зреет! А на
прошлой неделе мощный град обрушился на Содом. А нам хоть бы хны! Вреда он нам
не нанес. А все потому что, как только мы вступили в Народный фронт, дела сразу
пошли в гору…
Главный зоотехник Сергей Вакаев берется продемонстрировать мне образцовое хозяйство.
Но по дороге в хлев не выдерживает:
— Мы — как то
стадо баранов — куда нам скажут, туда идем. А жизнь здесь на самом деле хреновая. Молодежь из села бежит, зарплаты маленькие. И
лучше уже не будет — в Народном фронте ты или нет… Но
я все равно вступил. Пользы от этого никакой, но и худа
нет… Жена моя в районной администрации работает — она вроде как из другого
стада. Но мы с ней встретились в ОНФ — их тоже обязали вступить.
Навстречу бодро шагает
миловидная женщина.
— Наша красавица, дежурная
телятница Татьяна Епифанова, по совместительству член Фронта, — представляет
даму зоотехник.
Дежурная телятница немного
смущается.
— Мы всей семьей вступили, но
что это за Фронт такой — я не поняла, — разводит руками Епифанова. — Главное,
что взносов никаких платить не надо. Вот и наши активистки-коммунистки — баба
Роза с бабой Валей тоже вроде пополнили ряды Фронта.
Валентине Викторовне Грачевой
далеко за 70. Баба Валя в Содоме — местная знаменитость. Прожила здесь всю
жизнь, войну прошла, а теперь взяла на себя роль местного батюшки — отпевает
покойников.
— Приходила ко мне на дом
библиотекарь, переписала мои данные, — вспоминает баба Валя. — Про Фронт что-то
долдонила. Я же в свое время воевала, думала, опять
собираться надо, что ли? Спросить постеснялась. Но документы свои отдала. Я
ведь председатель слободы округа — не могу остаться в стороне от народа.
Гробовщики: “Согласия у нас не спрашивали”
Город-спутник Саратова Энгельс
тоже отличился по линии ОНФ. Здесь волею судеб в Народном фронте оказались
коллектив музыкального лицея имени Шнитке, МУП
“Ритуал”, мясокомбинат и молочный комбинат, все пять поликлиник города. Правда,
некоторые сотрудники названных предприятий узнали о своем новом статусе от
спецкора “МК”.
На фасаде
музыкально-эстетического лицея имени Альфреда Шнитке
красуется логотип “Единой России”. Но при ближайшем рассмотрении замечаю
некоторую разницу — вместо медведя изображен бык, вместо надписи “ЕР” —
“Энгельс Покровск”. Наверху приписка — “Создавая новое, сохраняем лучшее”.
— Как только мы вступили в
Народный фронт, нам велели изготовить баннер и повесить его на фасад лицея. Правда похоже на символику “ЕР”? Даже цветовая гамма сохранена.
Такие плакаты и флаги развешаны по всему городу, — разговорились сотрудники
школы. — Что такое Народный фронт, нам никто не объяснял. Сразу поставили нас
перед фактом. Решение принимала директор. Записали туда всех преподавателей и
обслуживающий персонал в составе 76 человек. Собрание, может, и проводили, но
мы там не присутствовали.
А вот как разъяснила ситуацию
директор лицея Ирина Владимировна Сергеева.
— На собрании присутствовали
директора всех школ. Поймите, я — музыкант, далека от политики, никогда ею не
интересовалась, не стремилась в партию. Мне 57 лет — я независимый человек, и
заставить меня пойти против воли невозможно. Тем более со многими тезисами в
декларации ОНФ я не согласна. Но раз пошла такая тенденция — лучше быть в
тенденции, чем вне. Присоединиться к Фронту нужно было
обязательно. Это наша система. И ее надо уважать.
— А баннер кто сказал повесить?
— Баннер — тоже тенденция…
На выходе из лицея меня догнала
преподаватель живописи Татьяна Анатольевна Бурмистрова.
— Я первый раз слышу о том, что
нас записали в Народный фронт. Я своего согласия не давала, ничего не
подписывала.
— Так вас все равно записали…
— Да нет, вы, наверное, просто
что-то не поняли, — наивно предполагает Бурмистрова.
— Никто нас не записывал. Тем более зачем все это?
Зарплаты ведь выше не станут. И вообще на данный момент мне ближе
коммунистические идеи…
Недалеко от лицея — городская
поликлиника № 3. Здесь ряды Народного фронта пополнили 240 человек — врачи,
медсестры, санитарки…
Ответ за всех держит молодой
специалист Алексей Валерьевич Супрунов.
— Сначала образовалась
инициативная группа — главврач и его заместитель. Я же, как об этом услышал,
сразу решил для себя — надо вступать. Потом провели собрание, разъяснили коллективу что к чему. Подавляющее большинство сотрудников
высказались за вступление в ОНФ.
— А меньшинство?
— Меньшинству было все равно. Но
мы специально для них готовили доклад, убеждали сомневающихся, что это нужное
дело. Народ у нас лояльный — надо, значит, надо. В итоге все 240 человек — в
списках Фронта.
— А главврач ваш имеет отношение
к “Единой России”?
— Она член партии.
— А что вы ждете от ОНФ?
— Да не знаю…
Просто мы все начинания поддерживаем. Говорят, Министерство
здравоохранения разработало целую программу модернизации. Сайт у нас свой появился.
— Ну а при чем здесь Народный
фронт?
— Народный фронт здесь ни при
чем, — устало вздыхает мужчина. — Мы просто хотели высказать свою гражданскую
позицию.
Кстати, недавно сотрудник 1-й
ГКБ города Саратова оставил в своем блоге послание. Цитирую: “Добровольно-принудительное
массовое вступление на Фронт уже стало доброй традицией. На днях прошло
собрание в 1-й ГКБ. После выступления, в котором были озвучены все плюсы ОНФ:
что жить станет еще лучше, что вступившие во Фронт могут непосредственно
донести до власти все проблемы насущные, главврач спросил, кто желает вступить
в ОФН? Леса рук не было, и он начал спрашивать каждого присутствовавшего. Одна
из врачей сказала, что не может за 5 минут решить, нужно ей вступать в Народный
фронт или нет… Гнев главврача не заставил себя долго
ждать: “Что значит вы не можете решить! “— и предложил
зайти к нему в кабинет после собрания. Поняв, что в добровольном порядке он не
соберет достаточного количества голосов, начал назначать сам. В список
“добровольцев” вошли даже те, кто не присутствовал на этом собрании. Наверняка
они будут “приятно” удивлены оказанным доверием”.
А последним пунктом моей
программы был ГУП “Ритуал”. 124 работника энгельских
погостов тоже оказались в списках ОНФ.
Однако директор “Ритуала”, он же
бывший федеральный судья, искренне удивился: “Я только из отпуска вышел. Не
знал, что нас приняли”…
Думаю, директор
таким образом попросту решил не вступать в дискуссию с журналистом. Мало ли что
выйдет…
Зато его сотрудники не
постеснялись в выражениях и выложили все начистоту.
— То нас на выборы загоняли
автобусами и предупреждали, за кого голосовать. Теперь с этим Народным фронтом.
Мы даже не знаем, что это такое. Главный инженер сходил на какое-то собрание, а
потом поставил нас перед фактом, мол, теперь мы все — члены.
На старом кладбище СХИ
информацию подтвердили сами гробовщики:
— Слышал, что нас записали в
Народный фронт, — закуривает Сергей. — Но я согласия не давал, впрочем, меня и
не спрашивали — записали и все. А что это такое, я позже в Интернете прочитал.
Вроде какое-то молодежное движение.
Его напарник оказался менее
продвинутым. О том, что он теперь член ОНФ, даже не ведал.
— Вот только от вас и узнал? Что
это такое? Когда записывали-то? …
Работники нового кладбища “Эльтонское” и вовсе восприняли информацию как розыгрыш.
— Нас записали на Фронт? Да ну!
И что теперь делать? — закидали вопросами могильщики. — А за это платить будут?
Или мы еще должны вступительные взносы выплатить? Тогда — ну его на фиг, этот Фронт!
Мужики, видимо, хотели еще о
чем-то расспросить, да передумали.
— Надо поподробнее узнать про
этот Народный фронт, — почесал голову один. — И сообщить кому нужно — нечего
меня записывать, староват я для Фронта — возраст у меня давно уже не призывной…
Саратовская обл. —
Москва
«Московский Комсомолец»
№ 25693 от 15 июля
источник - http://www.mk.ru/politics/article/2011/07/14/605777-bolshoy-sodom-v-narodnom-fronte.html