РЖД. Ложь и корысть

Автор: Шубин Александр

28 ноября 2009 года я должен был на день съездить на конференцию в Питер. У меня был билет туда и обратно, 29-го – дела в Москве. Но вечером 27-го, когда я ехал на вокзал, произошла трагедия на Октябрьской железной дороге…

Я вошел в вокзал. Звонит жена. Катастрофа с «Невским экспрессом»! Сдавай билет.

Как-то неудобно. Я обещал участвовать в конференции. Ну, даже если движение затруднено, даже если опоздаю часа на четыре – ничего, успею хотя бы на вторую часть. Хорош я буду, если подведу организаторов конференции, которые на меня рассчитывают, а поезда будут прибывать в Питер лишь с небольшим опозданием…

Сунулся в окошко информации. Ничего не знают, все поезда отходят по расписанию. Ну, думаю, значит, проблема как-то решается. Может, есть обходные пути. Нет, неудобно как-то отказываться от поездки. Я сел в вагон. А нужно было послушаться жену.

Попутчики о неприятности узнали от меня. Времени принять решение у них не было – поезд тронулся.

Так совершилось первое злодеяние РЖД, совершенное из корыстных побуждений. Мой поезд отходил через три часа после трагедии. Три часа руководство РЖД знало, что прямой путь в Питер заблокирован полностью, что единственная возможность добраться – с опозданием на 8–14 часов. И ничего не сообщило пассажирам.

В основном люди, обсуждавшие ситуацию в вагоне в ходе нашего 20-часового путешествия мимо Вологды и Череповца, говорили, что сдали бы билет, если бы им сообщили, что опоздание составит более пяти часов. Многие могли бы поехать позднее. Были люди, для которых, как и для меня, поездка вообще теряла смысл при таком опоздании. А если срочные дела? Можно сдать билет и лететь самолетом. Но РЖД скрыло проблему от пассажиров, прибывших на вокзал, хотя должно было информировать по громкоговорителю.

Почему они ничего не сообщали? Ответ очевиден. Они не хотели возвращать деньги за билеты в таких количествах. В результате трагедия с «Невским экспрессом» обернулась крупными неприятностями для тысяч людей, которые могли просто сдать билет, если бы знали, что произойдет опоздание на полдня. Даже те, кто не сдали бы билет, могли хотя бы купить еду в дорогу. А ведь были те, кому нужны были лекарства. И они не запаслись ими в столь долгий путь, так как были уверены, что утром окажутся в Питере.

Утром мы узнали, что за всю ночь проехали около 200 километров, причем в направлении, перпендикулярном цели. Это говорит о том, что поезда тасовали без заранее продуманного плана, что руководство РЖД заработать-то хочет, а к таким ситуациям не готово.

Мимо проплывали полуразрушенные деревни, Череповец, пахнувший на нас вонючим дымом из множества жерл своих обветшалых индустриальных конструкций, похожий на фэнтезийный Мордор («Жесть! Как тут люди живут?!» – из разговора у окна); Пикалёво во мгле – туда опять не поставляют сырье («Наверное, опять дорогу перекрывать будут, хорошо, что не сейчас – а то бы не доехали вообще»).

В пути есть время обсудить версии катастрофы. Самая популярная – это и не теракт вовсе, а катастрофа по вине РЖД, которую теперь прикрывают версией теракта. Так или нет, мы не знаем. Но характерно отношение людей к официальной версии. А ведь они еще не видели фотографий с места трагедии, которые сегодня доступны в интернете

Тем временем родственники и встречающие пытались уяснить, когда «поезда-призраки» достигнут пункта назначения. «Горячая линия» РЖД отвечала обнадеживающе: «Подождите несколько секунд». Даже не минут. Но потом сообщалось, что все операторы заняты, и следовало предложение перезвонить через десять минут. Потом следовали короткие гудки. В общем, через час удалось дозвониться. Одни операторы не могли вразумительно ответить, не то что когда прибудет тот или иной поезд, но и каким путем он следует. По их версии, наш поезд идет через Дно (на самом деле – совершенно другим маршрутом). Другие операторы оказались более осведомленными и сообщали, что поезд прибудет около 18:00. Это «компетентное мнение» не совпало с результатом на четыре часа.

Мы живем в эпоху мобильной связи. Жена сообщала мне, что говорят по телевизору. А там представитель РЖД торжественно заявил, что все пассажиры обеспечены горячим питанием. И это была ложь.

На деле в первой половине дня проводница раздала женщинам и детям по пачке чипсов и по пакету макарон от роллтона. Почему г-н Якунин решил, что мужчинам есть не нужно, мы не поняли. Интересно, ел ли сам г-н Якунин что-то в этот день? По этой логике, должен бы голодать. В вагоне-ресторане еда быстро закончилась. Еще в течение пары часов можно было купить бутерброды с сыром по спекулятивной цене.

И, наконец, почти через 19 часов после отправления, за полтора часа до прибытия (!) нам стали раздавать хлеб, воду (единственное, чего не было в дефиците в ходе этой поездки, – это вода), по пачке пюре быстрого приготовления (даже для мужчин! вот щедрость!) и по консервной банке сайры – но без консервных ножей! Мы смотрели на эти банки и удивлялись. Один пассажир попробовал открыть банку оказавшимся у него карманным ножичком – лезвие погнулось о жесть, и дальше рисковать он не стал. Других ножей я у моих товарищей по несчастью не видел – зачем нож в таком рейсе? Большинство путешественников через пару часов ждал нормальный ужин дома или там, куда они ехали. В нашем вагоне нашелся один самоотверженный человек, которых сумел открыть консерву, проделав путешествие до вагона-ресторана, где нашелся консервный нож.

Эта кормежка была уже бессмысленной. Но нужно было все-таки отчитаться «за проделанную работу». А неиспользованные консервы потом можно собрать обратно – во многих купе банки так и остались лежать на столах.

Это история не о катастрофе, о которой я знаю меньше других, так как провел эти сутки в поезде. Это история о корпорации, которая сочетает капиталистический эгоизм, готовность перекладывать свои проблемы на плечи обычных людей, с бюрократической неповоротливостью, с презрением к этим людям, корыстолюбие и лживость. Эта корпорация – плоть от плоти нынешней социальной системы. Эта история – капля, в которой отражается нынешний этап истории нашей страны.