Очередная «революция». Кто следующий?

Есть известный анекдот: «Самая независимая страна в мире – это Монголия. Потому что от нее ничего в мире не зависит». Это же самое можно сказать про свободную независимую Киргизию. После получения в 1991 году независимости Киргизия засветилась в мировых новостях лишь дважды: первый раз – когда бывший вице-президент акаевской Киргизии Герман Кузнецов, приехав в Россию, засветился в скандале с коробкой из-под ксерокса, и второй раз – после выхода мемуаров Коржакова, где бывший ельцинский охранник рассказывал, как ЕБН играл на ложках, стуча ими по лысине президента независимой Киргизии. Нечего и говорить, богатая история! Тем неожиданнее оказалась киргизская «революция». После Грузии и Украины следующей «цветной революции» ожидали где угодно – в Молдавии, Белоруссии, Армении, Таджикистане – про Киргизию же никто не вспоминал. Между прочим, хороший пример использования фактора неожиданности при совершении революционных действий.

К моменту начала событий Киргизия была одной из беднейших стран региона. Как сообщает ИМЦ ЦК РКРП-РПК: «весьма значительная часть трудоспособного населения Киргизии, отчаявшись найти приложение своим рукам у себя на родине, вынуждена работать гастарбайтерами в других государствах. Причем в самой Киргизии власти не владеют информацией о масштабах подобной миграции. Строгость миграционных законов России и Казахстана - основных стран, в которые выезжают граждане Киргизии, вынуждают последних скрывать свое пребывание и работу, не пользуясь легальной регистрацией. И все же только по данным МВД России на территории нашей страны в последний год проживало более 60 тысяч граждан Киргизии с временной регистрацией и свыше 17 тысяч - с постоянной. По оценкам экспертов в России трудятся никак не меньше 300 тысяч выходцев из Киргизии, из которых лишь примерно 5 тысяч сумели получить официальное разрешение на трудовую деятельность. Киргизы едут в основном в Москву и Московскую область, а также в Уральский и Сибирский федеральные округа. На рынках Москвы, Самары, Омска, Екатеринбурга, Иркутска, Челябинска и Новосибирска можно без труда встретить граждан Киргизии. В Казахстане, которой географически расположен гораздо ближе к Киргизии, чем Россия, киргизстанцев тоже хватает: здесь их трудится от 40 до 100 тысяч.

Вся политическая оппозиция страны накануне парламентских выборов объединилась в единую коалицию “Народное единство”. В нее вошли пять предвыборных блоков, возглавляемых бывшими высокопоставленными чиновниками. Левоцентристский блок “Ата-Журт” (“Отечество”) возглавляет экс-министр иностранных дел Роза Отунбаева, лидером объединения “Народное движение Кыргызстана” является бывший премьер Курманбек Бакиев, в его объединение входят и Коммунистическая партия Кыргызстана (вообще в Киргизии две компартии – прозюгановская и шенинская – авт.), еще один бывший министр иностранных дел Мурат Иманалиев руководит праволиберальным блоком “Жаны Багыт” (“Новый курс”), отставной вице-президент республики Феликс Кулов вошел в коалицию со своим социал-демократическим “Народным конгрессом Кыргызстана”, а бывший секретарь совета безопасности республики Мисир Аширкулов образовал Гражданский союз “За честные выборы”, тоже вошедший в оппозиционную коалицию. Единственное, что объединяло идеологически разных оппозиционеров, - это требование отставки президента Акаева».

Краткая хроника киргизских событий выглядит так:

27 февраля в Киргизии прошел первый тур парламентских выборов. На следующий день ЦИК объявил, что большинство мест в парламенте получили пропрезидентские партии.

4 марта в стране начались митинги оппозиции, оппозиционеры попытались захватить обладминистрацию в Джалал-Абаде.

10 марта представители оппозиционных партий сформировали совет народного единства.

13 марта прошел второй тур парламентских выборов. На следующий день ЦИК объявил, что, по предварительным данным, абсолютное большинство мест в парламенте получили пропрезидентские партии. Оппозиция получила только 7 мандатов: 5 мандатов досталось буржуазным оппозиционным силам, и по одному мандату – вождям местных социалистической и коммунистической партий.

18 марта оппозиционеры захватили здание обладминистрации в Оше – втором по значению городе страны. В Оше и Джелалабаде объявлено о создании народных Советов, взявших на себя всю полноту власти

20 марта оппозиционеры захватили аэропорт, обладминистрацию, мэрию и здание ГУВД Джалал-Абада.

21 марта оппозиция заняла в Оше здания областной и городской администраций, ГУВД и управления службы нацбезопасности Киргизии. Есть погибшие.Формируется народная милиция.

22 марта ЦИК объявил официальные итоги второго тура. В Бишкеке состоялось первое заседание нового парламента. Президент Акаев заявил, что он не допустит никаких революций в своей стране.

23 марта в Бишкеке начались волнения. Власти разогнали санкционированный митинг оппозиции. Несколько десятков участников митинга схвачены ОМОНом и увезены в неизвестном направлении

24 марта. Несколько тысяч участников оппозиционного митинга в Бишкеке захватили здание правительства, милиция не стала оказывать сопротивления. Акаев сумел бежать – по одним данным, в Казахстан, по другим данным – на американскую военную базу в Киргизии. Некоторым из его министров пришлось хуже: они попали в руки толпы и были серьезно избиты. Верховный суд отменил результаты парламентских выборов.

25 марта. Собравшийся старый состав парламента утвердил и.о. президента и спикером парламента лидеров буржуазной оппозиции Курманбека Бакиева и Ишенбая Кадырбекова. Тем временем на улицах Бишкека начался хаос- фактически столица перешла в руки мародеров. Предсказать ситуацию на ближайшее будущее довольно затруднительно.

С одной стороны, есть явное сходство с событиями в Грузии и в Украине. И там и там поводом для «революции» послужили сфальсифицированные выборы. Сходство даже в деталях: в первые дни после выборов всё относительно спокойно, власть вроде бы расслабилась, то только потом постепенно начинается раскрутка ситуации. Лидеры оппозиции копировали опыт своих коллег по СНГ: яркое цветовое оформление оппозиции (причем на этот раз среди оппозиционеров не было единства – в их рядах были флаги и повязки желтого, красного и розового цветов). Киргизская «революция» уже получила названия «желтая», «тюльпановая», «миндальная» - по аналогии с «розовой» и «оранжевой». Но есть и явные отличия. Если в Грузии и в Украине перевороты явно инспирировались Госдепом США, чего особенно и не скрывалось, то в случае Киргизии уже трудно однозначно сказать насчет влияния внешних сил. Хотя коллеги-революционеры и пытались примазаться: Саакашвили предлагал свое посредничество, а Украина отозвала из Киргизии своего посла после того, как тот выступил в поддержку Акаева – тем не менее оппозиционеры апеллировали в первую очередь именно к России. Интересно, что в числе «поджигателей революции» СМИ называли не только США, но и Китай. Путинская же Россия же со своей вечной политикой поддержки действующего режима оказалась как всегда в заднице.

Итак, по СНГ катится волна переворотов: Грузия, Украина, Киргизия. Еще до Киргизии путинисты орали об угрозе революции в России и теперь подобные вопли возрастут многократно. И, надо сказать, не без оснований. В чем причина подобной «революционной эпидемии»? Можно назвать как политические, так и экономические причины.

В большинстве стран СНГ сложился режим, который называют «управляемой демократией». Это когда регулярно проходят демократические выборы парламентов и президентов, но все выборы бывают только двух типов – те, которые ничего не решают и те, результат которых известен заранее (надо сказать, что система «управляемой демократии» - не новость в истории. Подобная система власти существовала в первые века Римской империи под названием «принципат» - когда империя формально считалась республикой, ежегодно проходили демократические выборы консулов и трибунов, но вся власть была в руках императора). Правящие верхушки используют власть для обогащения, причем власть и собственность концентрируются в руках одного правящего клана, который оттесняет даже другие буржуазные группировки – таким образом, смена власти путем демократических выборов исключена. Причем если режимы Шеварнадзе и Кучмы-Януковича имели к демократии хоть и отдаленное, но всё же хоть какое-то отношение, то называть демократическим режим Акаева можно было только в насмешку. В таких условиях в правящем классе неизбежно возникают группировки, заинтересованные в свержении режима.

Но поскольку правящие кланы разворовывают все ресурсы страны, то народ, естественно, бедствует и его положение ухудшается. Киргизия, напомним, является одной из беднейших стран в СНГ. Когда недовольство определенных фракций в правящем классе сочетается с недовольством народных масс своим нищенским положением – тогда и возникает то, что называют революционной ситуацией.

Так как же нам относиться к событиям в Киргизии? Поддерживать их как пример «революционного творчества масс» или осуждать как «очередной экспорт революции»? Ответ на этот вопрос затруднен тем, что до сих пор нет ясности относительно того, в чьих интересах совершались киргизские события. Напомним, что режим Акаева нельзя было считать полностью самостоятельным – в стране были как российская, так и американская военная базы. Скорее всего, «революция» приведет у усилению американского влияния – репутация путинской России в глазах народа Киргизии серьезно подмочена поддержкой режима Акаева, кроме того, американский империализм объективно сильнгее, чем империализм российский, и поэтому ему будет легче занять место, освободившееся после свержения акаевского клана. Госдеп США уже объявил о выделении 30 миллионов долларов на «поддержку построения демократии» в Киргизии. Всё это, конечно, не есть хорошо. Но в то же время смена власти в Киргизии дает немало в копилку опыта совершения революций в целом.

Интересно, что события в Киргизии опровергают расхожее мнение, что «революции обязательно должны совершаться в столицах». Если в грузинской и украинской «революциях» центр событий был соответственно в Тбилиси и в Киеве, то в Киргизии динамика событий фактически представляла собой бунт нищей провинции против зажравшейся столицы. Сценарий, актуальный для России, не так ли?

Параллелей между ситуацией в нынешней России и дореволюционной Киргизией немало. Один из левых публицистов хорошо отметил: «Даже если не упоминать о той нищете, в которой живет большинство населения России (а именно нищета и стала основной питательной почвой для киргизской революции), существует несомненное сходство между политической ситуацией что здесь, что там. Чем, скажем, клан Путина отличается от клана Акаева? Только тем, что люди, которых г-н Путин расставляет на ключевые посты, не являются его кровными родственниками. А в остальном особых различий нет - назначение зависит вовсе не от профессиональных качеств кандидата, а от его личной преданности. Уже само существование этого клана, а именно пресловутых "питерских", неизбежно вызывает - как это было и в Киргизии - серьезное недовольство со стороны других слоев так называемой "политической элиты", что, разумеется, подрывает стабильность режима. С другой стороны, существующая в России уродливая политическая система буквально выталкивает на улицу даже буржуазную оппозицию, не предоставляя ей для воздействия на ситуацию никаких других средств… Теперь даже самые недальновидные из силовиков трижды подумают, стоит ли так усердствовать при разгоне народных манифестаций - ведь те, кого ты сегодня бьешь, завтра могут оказаться у власти… Таким образом, те же самые факторы, что обеспечили крах режима Акаева, работают сейчас и в России. Только вот нынешние российские власти вряд ли способны учиться на чужих ошибках...»

Итак, власти России на чужом опыте не учатся. А будет ли учиться на опыте братских народов российская оппозиция? Или наши «непримиримые, но ответственные» оппозиционеры будут продолжать делать ставку на очередные выборы, а после их неизбежной фальсификации будет звать народ не на улицу, а на создание «широкой левой коалиции в областной и городской думах», как это сделала только что одна проигравшая на местных выборах в России левая партия? Будем, однако, надеяться, что киргизские события помогут как российским гражданам прийти к выводу о необходимости революционной смены власти, а российским коммунистам – к необходимости не упустить момент и быть готовыми в нужный момент эти выступления возглавить.

В качестве небольшого отступления. Через несколько дней после провала ГКЧП в августе 1991 года одна «демократическая» газетенка писала в своей передовице: «мы пытались угадать, по какому варианту пойдет российская демократическая революция – по бархатному, как в Чехословакии, или по кровавому, как в Румынии? В итоге у нас оказался свой путь». И если теперь задавать вопрос, какая будет революция в России – как в Украине или как в Киргизии – то на это мы должны ответить, что у нас будет своя революция. Красная.

В продолжение темы:
РКРП-РПК о киргизской революции Стихотворение о киргизской революции